В какой-то момент парень перевелся к нам в школу, и наша баскетбольная дружина моментально превратилась в грозу авторитетов. Мы уже было всерьез нацелились на городское чемпионство, но Володя опять поменял школу. Встретил его много лет спустя во время отдыха в элитном санатории «Сочи». Я уже был дипломатом со стажем и ответственным сотрудником ЦК КПСС, но чувство преклонения перед Дутовым, даже комплекса неполноценности в отношении его, у меня оставалось.

Как оказалось, Володя работал инструктором санатория по теннису. Каково же было мое удивление, когда я почувствовал, что он стесняется меня, робеет в моем присутствии. Пытался расслабить его, говорил ему комплименты, воздавал хвалу его спортивным достижениям юношеской поры. Но Дутов только еще больше тушевался. Мне стало обидно за этого невероятно одаренного человека, который и по сей день воспринимается в моем сознании как своего рода сочинский Всеволод Бобров, спортивный самородок.

И это несмотря на то, что Володя Дутов нанес мне в детстве психологическую травму. Однажды утром спускаюсь в «песочник» и не нахожу там ржавую штангу. Украли. Остаюсь без снаряда, нарушается программа тренировок. Вместе с соседскими ребятами ведем лихорадочный поиск. Проходит месяц – безрезультатно. Отчаявшись, решаем позаимствовать 32-килограммовую гирю из спорт-склада в школе. Залезаем туда вечером, утаскиваем гирю, а заодно стол для игры в настольный теннис. Оборудуем спортзал в подвале нашего дома и начинаем там упражняться. Упражняемся недолго, ибо уже два дня спустя завхоз школы без обиняков предлагает похищенное вернуть.

А мы возобновляем поиск любимой штанги. Наконец кто-то сообщает, что видел ее во дворе хибары у железнодорожного вокзала. В нескольких кварталах от нас. Идем по наводке и видим – с нашей штангой разминается Володя Дутов.

С окончанием школы спортивные страсти как-то сразу отодвинулись в моей жизни на задний план, а затем и вовсе сошли на нет. Учеба, и особенно изучение китайского языка, неустроенность быта в общежитии, непривычно холодный московский климат – эти и другие причины привели к тому, что на физкультуру и спорт не оставалось ни времени, ни сил, ни здоровья. Подавляющее большинство соседей по общежитию тоже не очень дружили со спортом. Разве что иногда мы гоняли футбольный мяч на небольшом пятачке под общежитскими окнами.

В нашем институте (МГИМО) спорт не очень и культивировался. На первом курсе периодически проводились занятия по физкультуре. Нас заставляли бегать, прыгать и, как уже упоминалось выше, ходить на лыжах. После первого курса занятия прекратились. В институте вроде бы работали какие-то секции, в том числе баскетбола. Но я никуда записываться так и не стал.

О том, чтобы институт участвовал в городских соревнованиях, я не слышал (хотя не исключаю, что такое участие имело место, но в любом случае ни преподавательский состав, ни студенты эту тему даже не обсуждали).

Конечно, не все советские вузы были столь безразличны к спорту. В некоторых имелись сильные команды по баскетболу, волейболу, водному поло, ручному мячу и другим видам спорта. Они сражались между собой за различные кубки и призы. Начальство в таких институтах стремилось привлечь в студенческие ряды способных спортсменов. Их порой принимали без вступительных экзаменов, платили им повышенные стипендии, позволяли пропускать занятия, завышали оценки на экзаменационных сессиях.

Но масштабы спортивной активности были все-таки ограниченными, привилегии спортсменам достаточно скромными, и общество в целом мало интересовалось перипетиями студенческого спорта. Руководители всех рангов, средства массовой информации, болельщики концентрировали внимание на деятельности спортивных обществ – «Спартак», «Динамо», «ЦСКА», «Торпедо» и др. Официально они объединяли любителей, а на самом деле это были профессиональные организации, которые участвовали в популярных во всем народе первенствах страны, защищали спортивную честь страны за рубежом. Если какие-то студенческие команды и попадали в число участников таких соревнований, то редко и по не самым популярным видам спорта. В футболе и хоккее, скажем, такого не было.

Совсем другая картина предстала перед нами в США. Спорт в средних школах и вузах Америки – это одна из важнейших составляющих их жизнедеятельности, это колоссальная индустрия развлечения, в которую вовлечены не только все когда-либо учившиеся и работавшие в данном заведении, но большинство граждан округа, города, а то и целого штата (от высших должностных лиц до последнего безработного).

Однако, прежде чем вдаваться в нюансы юношеского спорта, я хотел бы попытаться определить роль и функции спорта в жизни всего американского общества. Спорт за океаном – великая сила. На него тратятся огромные средства и уйма времени, он занимает львиную долю телепрограмм, газетных и журнальных полос. И можно согласиться с теми, кто считает, что в США спорт ценится больше, чем творчество. Многие молодые люди предпочитают карьеру футболиста музыке, пению, литературе.

Как справедливо отмечал один обозреватель, Европа в XVIII–XIX веках ценила культуру, в результате чего там блистали Моцарт и Верди, Чайковский и Шуберт, Толстой и Гюго. В современной Америке боготворят спортсменов, и спрос рождает «звезд» именно в этой области человеческой деятельности. Мы встречали немало людей в Соединенных Штатах, которые мечтали, чтобы их сыновья преуспели в спорте, а не превращались «в волосатых музыкантов, сдвинутых на наркотиках». Дочерям желали выбиться в чирлидеры и выйти замуж за «честного, богобоязненного футболиста, а не за извращенца из мира богемы».

Не случайно каждый политик в США неизменно бравирует своими истинными или мнимыми спортивными достижениями в молодые годы. Любой уважающий себя населенный пункт стремится обзавестись суперстадионом. Как размышлял в беседе с нами мэр одного калифорнийского города, Америка переживает эпоху стадионов. Человечество начало-де цивилизованную жизнь с эпохи пирамид в Египте, ее сменила греческая эпоха храмов (Парфенон и пр.). Затем наступила римская эпоха стадионов. В Римской империи без «колизеев» не обходилось ни одно место человеческого обитания. После распада империи люди последовательно переходили к эпохам соборов, мостов, железнодорожных станций, небоскребов, аэропортов, торговых центров. Ну а теперь, в конце концов, вернулись к привычке римлян строить гигантские спортивно-развлекательные арены.

Сан-Франциско и расположенный по другую сторону залива Окленд вели в 1970-е годы ожесточенное соперничество под девизом «кто построит больший стадион». Оклендцы отгрохали красавец-стадион на 54 300 мест и стали выигрывать национальные чемпионаты по футболу и бейсболу. Сан-францисские команды тем временем регулярно проигрывали на морально устаревшей арене вместимостью 43 400 зрителей. Когда мэрия знаменитого города уже не в состоянии была терпеть позор, она модернизировала арену, увеличив число посадочных мест до 51 100. Окленд немедленно ответил расширением своего комплекса до 63 тыс. мест.

Возводят такие стадионы, как правило, на деньги налогоплательщиков, но только с их согласия, полученного на всеобщем референдуме. Если средств не хватает, помогают меценаты-патриоты. На трибунах стадионов создаются шикарные апартаменты для богатых болельщиков. Но даже аренда этих апартаментов не позволяет окупать расходы. Поэтому используются спортивные сооружения для концертов, религиозных церемоний, музыкальных конкурсов.

Но какие все-таки функции выполняет спорт в США?

Во-первых, там распространена философия, согласно которой дети, подобно маленьким животным, нуждаются в играх и в соперничестве для своего развития и превращения в полноценных взрослых. И надо поощрять такие инстинкты как полезные для здоровья нации.

Считается также, что спорт укрепляет характер, что человек, добившийся высоких результатов в спорте, будет преуспевать и в других делах. Всякий раз, когда выясняется, что знаменитый генерал или сенатор в юности хорошо играл в футбол, этому факту придается максимальная огласка – как доказательство пользы спорта. Хотя, конечно, в США, как и в других странах, многие военные и политические лидеры никогда не занимались спортом, а многие выдающиеся спортсмены, закончив карьеру, оказывались не в состоянии приспособиться к новой жизни.

И это тоже кое-кто в Америке подмечает, а заодно и то, что спорт подчас способствует разрушению характера. В 1970-х годах нашумела, в частности, книга Питера Гента «40 из Северного Далласа», нарисовавшая неприглядную картину жизни футболистов – насилие, наркотики, секс, эксплуатация. Но обо всех этих проблемах мы подробнее поговорим позднее.

Сейчас же отметим, что, по разумению фанатов спорта, чрезмерное увлечение зубрежкой наук и малоподвижный образ жизни наносят людям больший вред. И, вообще, как писал журнал выпускников Йельского университета, «даже смерть на футбольном поле не такая уж высокая цена в деле воспитания в ребятах качеств, которые сделали англосаксонскую расу ведущей в истории человечества». Из Белого дома тоже не раз раздавались реплики типа того, что «жесткий спорт воспитывает смелых людей, а значит, хороших граждан». Звучат и напоминания о том, что Америка была освоена физически мощными людьми, что Авраам Линкольн слыл силачом и поэтому победил. Короче говоря, сила важнее всего остального.

Спорт вовсю используется политическими партиями, военным истеблишментом и государством в целом для доказательства превосходства Америки и ее образа жизни. Любое спортивное соревнование начинается с исполнения национального гимна. В годы вьетнамской войны церемония открытия важного матча подчас включала в себя и чествование солдат. На глазах у болельщиков раненым бойцам вручали медали за храбрость, священники молились «за победу над коммунистами», под торжественные звуки маршей мимо трибун проносили боевые знамена. Спорт, как любят повторять в США, является инструментом сплочения нации, ее государственной религией.

Спорт в Соединенных Штатах – это и путь к успеху. Он стал идеей фикс, фетишем для всего негритянского населения как фактически единственный способ вызволения из гетто и нищеты, как опиум, отвлекающий от забот и тревог. Исследователи утверждают, что подавляющее большинство спортсменов происходит из отсталых районов США и из бедных семей, прежде всего негритянских.

Наряду с материальными преимуществами спорт способен принести и моральное удовлетворение. Каждому ребенку хочется признания, он нуждается в одобрении и поощрении. Одни ждут этого от собственных родителей, другим хочется еще похвалы со стороны. Спорт стал способом удовлетворения такой потребности у подрастающего поколения.

Наш знакомый американец по имени Билл вырос в маленьком городе на Среднем Западе, где спорт значил всё и даже больше, чем всё. Он играл в футбольной команде единственной в городе средней школы. И чувствовал себя героем. Если местные школьники выигрывали у соперников из соседнего населенного пункта, победителей носили на руках, осыпали их подарками, призами и комплиментами.

«На следующее после победы утро, – рассказывал Билл, – я выходил на улицу, и ко мне со всех сторон бросались взрослые дядьки и тётки, целовали меня, горячо благодарили за забитые голы и кричали, что весь город гордится мной. Я рос, испытывая чувство удовлетворения собой, уверенным в своих силах и полным оптимизма».

Спорт за океаном – это еще и целая индустрия развлечений, может быть, самых важных. В Денвере (шт. Колорадо) ввели налог на посещение оперы, драмы и симфонических концертов, пустив полученные средства на модернизацию местного стадиона. Так решил городской референдум!

Следующая функция спорта – приносить прибыль. На нем стремятся заработать и университеты, и муниципальные власти, ну и, конечно, бизнесмены. Правда, в 1974 году из 24 профессиональных бейсбольных клубов половина не сводила концы с концами. В баскетболе 22 команды из 27 теряли деньги. В футболе дело обстояло получше. Но и там не все клубы приносили доход. Тем не менее находились желающие покупать клубы, ибо обладание такой собственностью давало общественное признание. Приобретали клубы и чистые энтузиасты, готовые раскошелиться ради процветания любимой команды.