– Это точно, – поддержал Антон.

– Только давайте так, пацаны. Никому больше об этом не рассказывать. Я не хочу, чтобы о нас с Диким думали, как о придурках. Мы не сказочники. Мы серьезно слышали эти голоса, и, возможно, так оно и было, но с этого момента я не хочу, чтобы кто-нибудь еще вмешивался в историю. Мы просто обо всем забудем. Согласны?

Рома посмотрел на Колю и Макса. Макс приложил ко рту ладонь.

– Никому, – пообещал он и глянул на Колю: – Жуков?

Коля открыл рот… и тут же закрыл.

– Коля! – Рома взял его под руку.

Коля изогнулся. Руки у Ромы были довольно сильные, чтобы причинить худощавому мальчишке боль. Несколько секунд он терпел, потом кивнул.

– Я хочу, чтобы ты сказал вслух, – настоял Рома.

Коля еще раз кивнул. Глаза его были круглыми и широкими, словно он смотрел на луну. Макс потрепал его по волосам. Когда Коля перестал стричься и шевелюра его настолько пышной, что в ней утопала даже огромная рука преподавателя физики, все стали трепать Колю по волосам. Не отказывали себе в этом даже девочки. Но некоторые руки Коля не любил.

– Неведров, отвали!

Макс усмехнулся, а Рома еще сильнее стиснул Колино предплечье:

– Тебе так сложно сказать «Я никому не расскажу»?

– Я никому не расскажу! – как-то легко и просто произнес Коля.

Рома тоже не лишил себя удовольствия порыться в курчавых волосах.

– Молодец! – сказал он. – Почему-то у меня иногда возникают сомнения насчет тебя, Колян. Мне кажется, ты способен сболтнуть лишнего.

Они поднялись в спортзал. Из приоткрытой двери на них бросился шум и крики одноклассников. Физрук уже разделил детей на две команды, которые пытались если не передавить друг друга, то хотя бы перекричать. В шестом классе Рома думал, что глупее игры, чем баскетбол, быть не может. В беготне с мячом он не видел ни азарта, ни паники, ни чего-либо, цепляющего и достойного внимания. Все мешалось в одну кучу. Те, кто умели бросать, не умели бегать, а те, кто умели бегать, не умели бросать. Хуже всего получалось у девочек. Они вообще не понимали, что делать с мячом, и стояли на местах, как овечки, дожидаясь, когда кто-нибудь толкнет их или ощупает. Изредка они переглядывались, выискивая поддержку, но большую часть времени стояли и молились, чтобы мяч бился об пол где-нибудь подальше от них. А когда мяч приближался, они бежали прочь от него, чтобы лишний раз не слышать удары и не получить по голове.

Рома никогда не видел, как играет его сестра. Он знал, что от баскетбола она была без ума, но, глядя на своих одноклассниц, убеждался, что баскетбол для девочек – то же, что и беременность для мальчиков.

Рома рассчитывал пройти вдоль скамеек и потом незаметно влиться в толпу. Был другой вариант: они могли разместиться на скамейках и досидеть урок без дела. Оба варианта смотрелись одинаково выигрышными и оба провалились, как только навстречу им вышли две девочки, Алла Балеевских и Настя Миранчук.

Миранчук улыбнулась всем, кроме Неведрова, который был в нее безумно влюблен. Алла встала полубоком и прижалась к подружке, словно к мужчине, которого любила всю жизнь. И так, двое на четверо, они замерли на входе в спортзал, пока одна из девочек не обратилась к одному из мальчиков:

– Ну что, Ром, нашел своего призрака? – Настя рассмеялись, а Алла слегка покраснела.

Рома остолбенел. Он не понимал, в его ли адрес полетели эти слова, и первые пару секунд пытался сообразить, о каком призраке идет речь. Потом все стало на свои места. Девочки пошли дальше, хихикая, как дьяволицы, а Рома медленно перевел взгляд на Колю Жукова. Его кулак сжался, а Коля, предчувствуя неладное, укрылся за Антоном.

– Коля, – Рома занял стойку, как учили на тренировках по боксу, – ты что-нибудь говорил Насте про меня?

С Настей Миранчук Коля сидел за одной партой. Они дружили, и Рома не удивился тому, что информация из уст болтливого мальчика так быстро дошла до ушей общительной девочки.

– Я ей только пару слов сказал, – признался Жуков.

Антон загородил Колю собой, и Рома стал обходить его против часовой стрелки:

– Что именно ты сказал?

Коля тоже пошел против часовой стрелки. Так начался маленький неспешный хоровод.

– Я сказал, что ты сказал, – ответил Жуков.

Рома потер ладонью кулак. Угроза не осталась незамеченной: Коля прибавил шаг, чтобы держаться от друга на расстоянии.

– А дословно?

Коля хотел было увеличить круг, но Макс Неверов не дал ему уйти.

– Я сказал, что ты слышал из канализации голоса и они звали тебя. И ты предполагаешь, что под школой завелись… призраки.

Неведров чуть не разорвался.

– Вот это отжег! Ну, мастер! – проорал он. – Зачет!

Рома сделал рывок и выбросил руку, чтобы схватить Колю за плечо, но Антон преградил ему путь.

– Ром, остынь! – Дикий схватил его под живот и оттащил к стене. – Это всего лишь шутка. Все понимают. И дев…

– Ни хрена это не шутка! – прохрипел Рома. – Теперь они будут смеяться надо мной!

– Пусть смеются! Какая разница? Им всегда надо над кем-то смеяться. Не будут же они смеяться над собой!

– И что еще ты сказал? – не унимался Рома.

– Тебе этого мало?! – Макс утирал глаза от слез. – Ладно Балеевских, но Миранчук… Это конец! Завтра о призраках узнает вся школа. И все будут смотреть и искать, где же тот мальчик, который слышит их. А потом кто-нибудь встретит тебя возле гардероба и спросит: «Ну, как? Они все еще зовут тебя?»

Его снова скрутило от смеха. Рома выпутался из рук Антона. Оправился и сказал:

– Спасибо, Коля! Только этого от тебя и остается ждать.

– Извини, Ром. Я не подумал. – И тут ему в голову пришла замечательная идея: – Хочешь, я дам тебе поиграть «Плейстейшн»… на день?

– Нет. – Рома показал ему кулак. – Чтобы загладить свою вину, дашь мне «Плейстейшн» на неделю.

– Ого! Но чем я буду заниматься все это время?

– Запишись в кружок глинокерамики. Там тебя разучат болтать и научат что-нибудь делать.

– Или сходи в музыкальную школу, – добавил Макс. – Там тебе дадут трубу, и ты будешь дуть в нее. Таким образом, два часа в день ты точно не будешь трепаться.

Коля пожал плечами. Все предложения друзей он воспринял на полном серьезе.

– Я не знаю, ребят. Мне мама тоже говорила, что надо чем-то заняться. А я все никак.

– Да-да. – Антон щелкнул пальцами у него перед носом.

– Ладно. – Рома глянул в сторону одноклассников. Девочки бежали от мяча, мальчики – к мячу, преподаватель свистел каждые две секунды, фиксируя пробежки и игры локтями. Когда Рома обернулся, учитель физкультуры их заметил и отвлекся от игры, вследствие чего одной девочке досталось по носу, а другую толкнули на лавки. Раздались крики, и Рома понял, что это их шанс влиться в коллектив, пока не пришлось отвечать на каверзные вопросы физрука.

– «Плейстейшн» завтра принесешь, – велел он и ступил на площадку.

В игре, где дети едва понимали, что нужно делать с мячом, Рома ничем не выделялся. Единственное, что отличало его от других, – это скорость. Стоило ему получить мяч, он тут же от него избавлялся. Когда атака уходила вперед, он оставался на своей половине поля, выжидая ответный удар. В кольцо мяч почти никто не забрасывал. Из-за свистков учителя дети элементарно не могли подступить к кольцу на необходимое расстояние.

Беготня развеяла настроение, и Рома почувствовал себя лучше. Но стоило уроку физкультуры подойти к концу, он вновь ощутил на себе взгляды. Одноклассницы косились на него и посмеивались. Особенно Настя Миранчук. Обычно девочки передвигались по школе по двое или по трое, и только вокруг Насти всегда тусовалась толпа. Иногда Роме чудилось, будто Настя своим длинным языком склеивает раздробленные куски класса.

Алла Балеевских была одной из ее близких подруг. И пусть Алла не являлась образцом женской красоты, и по ней не томилось столько мальчишек, сколько по Насте, Рома не хотел быть в ее глазах клоуном. Шестой класс – переходный класс. На этом рубеже школьники начинают взрослеть. Кто-то пробует курить, кто-то влюбляется, кто-то заражается компьютерной манией, кто-то уходит в спорт или музыку – подальше от школы, глупых одноклассников и неинтересных мероприятий. Никто не стоит на месте, и Рома тоже не стоял. Он жаждал развития. И ему очень не хотелось быть осмеянным девочками. Особенно Аллой.

После уроков он выбрал момент, когда одноклассница осталась одна, отвел ее в сторонку, где их не видели ни друзья ни подруги. Тем местом оказалась пустая, безликая столовая. Здесь они спрятались от всей школы, и, едва ли не впервые в своей жизни, Рома произнес речь, к которой готовился всю контрольную по алгебре.

– Я хотел сказать спасибо за то, что ты мне помогаешь, – произнес он и проглотил сухой упругий ком, застрявший в горле. – Мне все равно, какую оценку я получу за контрольную, но благодаря тебе я точно не останусь двоечником. Мама не станет на меня орать, за то, что я…

С его губ едва не сорвалось слово «тупой».

– …ничего не соображаю. А я соображаю, просто мне некогда заниматься математикой из-за тренировок. И я… в общем, я тебе очень благодарен. Спасибо.

Алла смотрела на него распахнутыми глазами, и Рома подумал, что девочка просто не верит в происходящее. Он бы и сам в такое не поверил, если бы не готовился столько времени. Но Алла… Алла находилась в странном состоянии. Либо ей никто никогда не говорил «спасибо», либо она не считала свою помощь настолько необходимой.

Дабы вывести девочку из оцепенения, Рома взял ее за руку. Получилось это так осторожно и трогательно, что Алла вздрогнула и, сама себе не подчиняясь, крепко сжала его ладонь. Рома еще долго пребывал в раздумьях, почему она так поступила. Было похоже, будто девочка хватается за конец веревки, утопая в болоте. Он всего лишь хотел услышать от нее какой-нибудь ответ, а вместо этого получил почву для размышлений на много лет вперед.

Рома с трудом перешел к главному:

– И еще я хотел сказать… Все слухи обо мне… Про каких-то призраков под школой… – Он усмехнулся, не в силах заглянуть ей в глаза.

А если бы Рома все-таки поднял голову, он бы понял, что девочка давно перестала его слышать. Она держала его за руку, а ее лицо выражало желание, чтобы этот момент продолжался вечно.

– Все чушь, – договорил Рома. – Все выдумки каких-то придурков. Ты в них не верь. Ладно?

Наконец Рома поднял голову. Алла молчала. Рома с радостью сказал бы больше, если бы не волновался и не чувствовал к девочке необычное притяжение. Мыслей в голове почти не осталось, а выглядеть перед Аллой застенчивым мальчиком означало перечеркнуть ту драгоценную минуту, которую он только что прожил.

– Мне надо идти. Меня Дикий ждет. Хорошего тебе дня, Алла.

– И тебе, Ром.

Их ладони рассоединились. Рома выскользнул в коридор и, как поезд, идущий под откос, кинулся к выходу из школы. Его мозг кипел. Голова кружилась. И, в то же время, он чувствовал, будто с души свалился камень. Он вдруг осознал, что иногда девочки оказывают на мальчиков удивительное воздействие. Вроде бы ничего ужасного не произошло, но как же чертовски тяжело было решиться на это! Подойти, отвести в сторону, сказать, закончить начатое… Он словно выиграл дебаты. Словно не спал ночами, выжидая минуту славы. Словно работал всю жизнь над проектом. И вот все свершилось.

Рома в отличном настроении спустился по ступенькам, глянул на пасмурное небо и помчался к другу. День стал великолепным.