Глава четвертая

Прояснение

Ноябрь подходил к концу, темнело рано, и после шестого урока школа погружалась в бледный свет, который давали фонари, расположенные на центральной аллее. С трех других сторон здание поглощал непроглядный мрак, и ни дети, ни взрослые, никто другой из разумных жителей этого района не появлялись на глухих аллеях после того, как закат окончательно прятал солнце под землю. От центрального входа к улице Осоавиахима вела узкая дорожка, не имеющая ни одного фонаря, но выложенная самой лучшей тротуарной плиткой, на какую только отважились городские власти. Днем этот участок пути выглядел просто и красиво. С наступлением темноты все менялось с точностью до наоборот, и дети второй смены обычно пересекали его группами вместе с преподавателями. К Роме и Антону это не относилось. Как-то раз они возвращались домой и, не дойдя сотни метров до улицы Осоавиахима, Дикий спросил:

– Ром, я похож на сумасшедшего?

Рома усмехнулся. В темноте он видел только очертания друга.

– Ты похож на ботаника, Дик. Выпрямись, одерни куртку и повесь портфель на одно плечо.

Антон сделал все, что ему велели.

– Так лучше?

– Зачет! – Рома хлопнул его по спине. – Но все равно чего-то не хватает.

– Я серьезно! – Он повысил голос. – Я похож на идиота?

– В смысле? – Рома нахмурился. – Почему ты должен быть похож на идиота? Скорее, я выгляжу, как идиот. Я же получил двойку по алгебре, а не ты.

– Я не про это.

– А про что?

Обычно по дороге из школы они говорили о том, как скрыть от родителей плохие оценки, чтобы пойти на тренировку по боксу. Сегодня разговор не клеился, потому что тренировки все равно не предвиделось, и вечер был мерзким, дождливым и холодным.

– Дик, что случилось? Не томи, рассказывай. Только что-нибудь хорошее. Потому что день был полное д…

– Наверное, такое может показаться только чокнутому. – Антон опустил голову и замедлил шаг. – Но сегодня во время занятий я слышал в школе удивительное пение. Разумеется, ты скажешь: «Ну, и что такого? В школе можно услышать много чего поинтереснее!» Но этот звук был настолько притягательным, как будто меня звали ангелы.

Антон вздохнул, будто сожалея, что его звали именно ангелы. Портфель начал сползать с плеча, и он рывком забросил его назад. Такими же рывками продолжилась его речь:

– Я идиот, да?

Рома хмыкнул. Он подумал o недавнем случае в школьной столовой и понял, что разговор требует внимания. Про то, что случилось на днях, он рассказывал только сестре. И лучше бы не рассказывал, потому что Диана послала его к черту на третьем предложении. Но мнение сестры его нисколько не смутило. Диана хоть и училась хорошо, и выглядела на пять с плюсом, и играла в баскет, отношения между ними давно вышли из берегов, и время от времени они жаловались друг на друга маме. Рома посчитал хорошим знаком то, что сестра не отнеслась к нему всерьез. Она ничего не разболтала маме, а мама ничего не спросила у него. Он уже почти забыл эту историю, как вдруг она вспыхнула вновь, да так ярко, что Рома был до крайней степени озадачен.

– Ты не идиот, Дик, – строго сказал он. – Нам пора переходить улицу. Дальше будет грязи по колено.

Они спустились к многоэтажкам. Дорога здесь была заасфальтирована, но это место никогда не внушало ребятам оптимизма. Между домами было темно и тесно. Там не горели фонари, а в подъездах зажимались парочки нетрезвых ребят и девчат. Иногда ребят и девчат тянуло на приключения, и они бросали в прохожих бутылки из-под пива или наполненные водой презервативы. Рома не любил ходить через дворы, но идти в обход и тратить на дорогу час, вместо того, чтобы добраться до дома за пятнадцать минут, он не хотел. Когда они углубились в темные закоулки, он спросил:

– Где ты слышал пение?

Антон оживился:

– Так ты мне веришь?

– Верю, как своей матери. Поэтому давай поподробнее.

Заметив движение в одном из подъездов, Рома потянул друга за куртку и направил в обход злополучного места.

– Помнишь, сегодня я ушел с физики? Это было на четвертом уроке.

Рома помотал головой.

– Обычно я никогда не ухожу с уроков, но сегодня мне так приспичило, что терпеть было невмоготу. – Антон пнул бутылку, оставленную посреди дороги. Бутылка оказалась стеклянной, и через мгновение раздался громкий звон бьющегося стекла. Мальчишки прибавили ходу. Из подъезда, который они обходили, кто-то вышел и бросил им вслед несколько грубых фраз. Они зашли за дом и рассмеялись.

– Я думал, она пластиковая! – прошипел Антон.

– В следующий раз бей потихоньку. – Рома стянул с себя шапку и утер взмокший лоб. – Но разлетелась она офигенно!

– Ага!

Когда смех унялся, Рома напомнил:

– Ты отвлекся от своего рассказа.

Они двинулись дальше по улице.

– В общем, я шел по коридору. Точнее не шел, а бежал, потому что приперло меня так сильно, что я уже не надеялся успеть. Тетя меня который раз травит каким-то острым омлетом. А у меня к нему кишечная непереносимость. – Антон сжал зубы. – Говорил ей, чтобы она не готовила мне завтрак, а она все равно готовит.

– Ты не ешь. Откажись.

– Меня отец потом ругает. Он говорит, что отказываться в моей ситуации неприлично. Я уже отказался один раз, потом он об мою спину метлу сломал. Сказал, чтобы я себя так с тетей не вел. Мои отказы ранят ее душу. Она начинает плохо себя чувствовать. Но готовит она одинаково хреново, что в хорошем самочувствии, что в плохом.

Антон прокашлялся и вернул портфель на оба плеча.

– Неудобно так. Лучше как ботан буду ходить.

– Ты можешь рассказывать, не прерываясь? – попросил Рома.

– Я залетел в туалет, выбрал самую лучшую кабинку и засел там. Никого не было. Школа точно вымерла. На первом этаже стояла гробовая тишина, и я даже немного побаивался, что меня может услышать кто-нибудь из гардероба. Тетины завтраки вылетают, как ядра из пушки, едва успеешь прицелиться. Но в этот раз я даже не успел расслабиться, как услышал пение.

Антон всплеснул руками. Опасные дворы остались позади, и он говорил в полный голос.

– Такое теплое и душевное, как волшебство. А я сижу с голым задом, дожидаясь, когда чертов завтрак вылетит, и дождаться не могу.

– Офигеть! – произнес Рома и решил уточнить: – Ты услышал пение, сидя на очке?

– Да! – выпалил Антон. – Но самое интересное заключалось не в этом. Я начал искать, откуда доносится звук, потому что чувствовал его совсем рядом. Как будто голоса пели во мне. И знаешь, что я обнаружил?

– Даже не догадываюсь.

– Они исходили из трубы!

– Не понял.

– Из канализационной трубы!

Рома призадумался. Кое-что сходилось в его голове, кое-что – нет.

– Мамой клянусь, эти голоса шли оттуда! Я надел штаны и кинулся в другую кабинку. То же самое. И в третьей кабинке тоже.

– Дик, это шизофрения какая-то, но я тоже их слышал. – Рома передал подробности своей истории. После его рассказа Антон почувствовал облегчение. «Как хорошо, что я не один такой», – прочел Рома на его лице.

– И знаешь, что, Дик? Мы должны проверить эту штуку.

– Какую?

– Песнопения. Мы подключим пару одноклассников, и если они подтвердят, мы расскажем об этом всей школе!

Антон поморщился:

– Даже если нам поверят, чего мы добьемся?

– Признания! Может, мы стоим на пороге великого открытия!

– Сомневаюсь, что пение из канализационных труб кто-нибудь воспримет, как великое открытие.

– Верь мне! – Рома сжал кулаки. Он и сам не знал, что делает, но у него было такое чувство, будто он переплыл реку. Настолько уверенно он относился к своему решению. – Завтра сделаем эксперимент. Возьмем с собой Колю и Макса, и сходим вместе в столовую на проверку. Если и они услышат эти звуки, значит…

– А как мы отпросимся?

– У нас первым уроком физкультура. Мы сбежим!

– А поварихи? Они же все на кухне на первом уроке.

– Поварихи… – пробормотал Рома. Поразмыслив, он сказал: – Я услышал голоса возле гардероба. Если все так, то никому не придется идти на кухню.

– А если ничего не услышим, то проверим туалет.

– Точно!

– И что тогда? – Антон остановился. – Допустим, мы все услышим одно и то же. Каков следующий шаг?

– Я же говорил. – Рома одернул задравшуюся куртку. – Мы расскажем об этом всей школе. Сначала Елизавете Петровне, потому что она заведует школьной стенгазетой. Наше открытие мы назовем феноменом века и дадим краткое интервью, как предзнаменование большого события. Потом наши фото появятся на стенде на первом этаже, и вся школа будет говорить о нас, как о героях современности. Дело обязательно получит резонанс. Приедут ученые, начнут все изучать. Будут спрашивать нас о всяких штуках. Поэтому нам предстоит хорошо подготовиться. Придумать что-нибудь интересное. Ты не можешь просто сказать: я сидел на толчке и внезапно услышал под собой странный звук. Нужно обоснование.

Рома улыбнулся. Увидев себя в центре внимания одноклассниц, он почувствовал счастье. Антон его веселья не разделял.

– Не волнуйся! – Рома похлопал его по плечу. – Сейчас самое главное – доказать, что феномен существует. А дальше все пойдет само собой.

Они прошли мимо Сбербанка, и он обратил внимание на мусорные баки с тыльной стороны здания. В одном из них маленькая дворняга пыталась откопать себе ужин. На другом баке кто-то аккуратно разложил женские трусы, словно выставил на продажу. Красные и белые. Рома остановился, задумавшись о том, как хорошо женское белье смотрится в ненастный день.

– Ты чего? – Антон притормозил.

Рома обернулся:

– Ничего. Просто увидел собачку.

– Говорят, там болото. – Антон указал на поляну, раскинувшуюся позади мусорных баков.

– Мы живем в километре от этих зарослей и никогда там не были. – Рома решил отвлечься от женского белья.

Он не понимал, что за чертовщина творилась в его голове, но все чаще заглядывался на попы своих одноклассниц с одной целью: по выпуклостям резинок определить, какие на них трусы. Это почти превратилось в манию. Самое худшее заключалось в том, что его взгляд скользил не только по попам одноклассниц. Изредка он заглядывался на зад собственной сестры, которая в кое-то веки перестала бегать по дому в нижнем белье и дверь в свою комнату теперь держала закрытой.

– Болото и болото. А вокруг только дикая ежевика.

– Так есть там болото или нет?

– Говорят! – повторил Антон. – Я сам там не был, но пацаны говорят. Может, оно там только в сезон дождей или когда во дворах забивается канализация. Вонючее место. Там часто бывает Коля Жуков. Можешь у него все узнать.

Они повернули к пешеходному переходу. По дороге неслись машины. Заканчивался вечерний час пик.

– Мама собирается на какую-то конференцию, – вспомнил Рома, как только физиономия Коли Жукова возникла перед его глазами.

– Когда?

– В следующий четверг. Ее не будет дома три дня.

– Отлично! – обрадовался Антон. – Забуримся к тебе на всю ночь и поиграем в «Плейстейшн».

– Было бы здорово, только «Плейстейшн» еще надо достать. У Коли что-то с блоком питания, а Макс Неведров просто так не даст. Его придется брать с собой. А я не хочу с ним связываться.

– Коля рубится каждый день. – Антон заметил на тротуаре бутылку, но трогать ее не стал.

– А мне сказал, что у него сгорел блок питания!

– Уже давно новый купил. Коля без «Плейстейшена» и дня не протянет.

Дикий не тронул бутылку, зато Рома себе не изменил: как только они поравнялись с ней, бутылка была подсечена ботинком с такой силой, что, будь она из стекла, разлетелась бы, не долетев до бордюра.

– Тогда завтра нажмем на него! – проговорил он. – Если захочет остаться с нами – без проблем. Пусть хоть ночует у меня.

– Класс!