Цитаты из книги «Третья штанина (сборник)»

Вдруг она вот-вот поймет, что я – это всего лишь я?

Еще был вечер в гостинице, вечер перед церемонией вручения, киевский писатель Вася спал, а я не мог, во мне было море, я чувствовал, что сердце выпрыгивает из меня, море крови выходило из берегов, хотелось успокоиться и к мамочке.

И она называла его не иначе как «сын священника», это, видать, потому что сон был мой, а я не знал, как еще можно называть этого человека. Не знал его имени и фамилии и ссать хотел на них с высокой колокольни.

Я даже думал пойти и наложить на себя руки, представляя с наслаждением, что два или три человека по-настоящему будут шокированы моей смертью, и для них это будет тяжелым потрясением, и как минимум человек десять будут какое-то время испытывать чувство вины, как бывает со многими знакомыми самоубийц. И хотя я знал, что, как обычно, духу мне на такой поступок не хватит, да и совесть не позволит, я с каким-то неистовым мучительным удовольствием представлял жизнь людей без меня в тех ситуациях, когда обо мне можно будет вспомнить с болью.

После этих занятий, выбирая виртуальных любовниц для вечернего онанизма, я стал останавливать выбор на Вике. И вообще думать о ней, наделять ее положительными человеческими качествами. Правда, мозгов у нее было немного, но это ничего, думал я. Главное, чтобы человек был хороший.

Рассказал о том, как я сильно любил одну девушку, а ее увезли с месяц назад лечиться в другой город, и сейчас обрили наголо, и неизвестно, выживет ли. Вика гладила меня по голове, а я нес этот бред и верил каждому своему слову, мне действительно стало очень жалко свою любимую несуществующую девушку и очень жалко себя. (Видел бы мою игру Басалаев.) Смерть все время нас поджидает, и все мы умрем, и, боже мой, я и не знаю, что с этим поделать. Неужели все люди тоже постоянно помнят об этом, мучаются, и, может, она, Вика, тоже этим мучается и понимает меня?

Мне очень понравился его ответ, и я почувствовал, что он мне родной человек, хоть мне и было обидно, что у него в сорок шесть нет подобных проблем. Я ему сказал как-то: эх ты, ведь тебе скоро полтинник, а у тебя нет таких проблем! На что он сказал: да не надо кушать водочку в таких количествах и спать с кем попало, и все в порядке будет и до и после пятидесяти. И вот он я, уже чувствую себя как старый дед: давление прыгает, с простатой нелады.

И еще меня выводил из себя курс машинописи, который я уже проклинал, но непонятно зачем продолжал осваивать. Если ты привык печатать, используя по три пальца каждой руки, а тут пытаешься использовать все десять, это доводит. Но мне хотелось это уметь. Я мечтал о том, как приду к кому-нибудь в гости, сяду за компьютер и покажу им всем жизни. Сяду за компьютер у Тимофея, например, возьму первую попавшуюся книгу и, глядя в нее, но не на экран, забарабаню по клавишам.

Есть еще кабинет, там стоят компьютеры, можно ввести свои данные в компьютер, мы ведь живем в начале XXI века, и компьютер тебе выдаст несколько вакансий по твоим запросам. Но это все неловко, странно как-то, биржа труда – место, где чувствуешь себя неудачником.

И вот выходим из электрички, идем к «Павелецкой»: отец впереди на полкорпуса, он быстро ходит. Идем, а я и говорю: – Меня же там должна встретить Надя.