…заинтересовала иерархия внутри монастырского сообщества. Старший всегда может указать младшему, что надо сделать, поработать. Почти как в армии. До пострига – карантин, потом Рукоположение, как принятие Присяги. Прожил пансу, как сержантскую нашивку получл. Прожил до следующего поста, уже к старшинским обязанностям и правам допущен…

В кути в шкафу было одеяло, на подобии махровой простыни коричневого цвета. Шан устроился и вытащил немногие вещи. На столик поставил электрочайник, чашку под кофе с блюдцем и ложкой. Вот и всё, что взято из «гражданской» жизни. Теперь надо становится монахом. Небольшой чемодан, собранный на аварийный случай, служил сразу и рундучком, и письменным столом. В нём джинсы, рубашка, сандалии, главное – все документы и планшет для связи с внешним миром. Хотя связь через интернет была проблематична, оплачен он не был…

Туалет на улице, несколько комнат в отдельном маленьком строении рядом с общежитием. Кхон нам – комната воды – совмещённый туалет и душ в тайском стиле, бочка воды и черпак для обливания. Рядом с общежитием, вернее, под одной крышей и кухня в тайском стиле – бетонный стол с раковиной и водопроводом. Тут же две стиральных машины, автомат, как был у них с Риндой, и обычная стиралка с центрифугой.

…

чеди

Первую ночь спалось плохо. Близость трассы Сукхумвита вызывало опасения в том, что будет шумно, как когда-то в их двухэтажной квартире на Нонкет-Яй. Заранее прикрыл ставни, а на перпендикулярной стене окна открыл пошире. Но вот тонкая подстилка для сна из войлока на жёстких циновках не могла смягчить лежанку. На утро берцовые кости болели с обеих сторон. Даже прошлый опыт сна на таких же лежанках не помогал. Вторая проблема – Шан замерз под утро так, что пришлось в темноте нащупать сброшенную одежду и прикрыться ею. Наудачу в шкафу нашлось второе одеяло, и он подстелили его снизу монашеской подстилки, на следующую ночь спать было удобнее.

– Старый совсем, – усмехнулся, кровь не греет.

Хотя это водилось за ним и ранее, не любил сибирский человек холода, и даже сильно включенный вентилятор мешал, не говоря уже о кондиционере. Отсутствие такового в кути совсем не беспокоило, хотя в полдень воздух накалялся до невозможности, а тело покрывалось липким потом. Работы по уборке территории от опадающих листьев только усиливали потоотделение. Открытая галерея продуваться ветерком начинала только когда, солнце заходило с другой стороны здания и клонилось к закату.

В каждом монастыре свой устав и распорядок. В Ват Кратинрай первым делом выход на сбор подаяний – пинтабат, затем завтрак и утренний чантинг. После него обязательные работы по подметанию. Вот это практикуется везде. Очевидно, традиция буддистская передаётся при учебе в академии для старших монахов-настоятелей. Распорядок же медитаций, чантингов разный. Привычка старая Шана не давала спать дольше четырёх утра, а потому, индивидуальная медитация в ночи будет не лишней. На пинтабат с пхра Ог, которого ему в старшие назначили, только в шесть.

Плестись сзади монаха с несколькими монашескими сумками на плече, босиком уже не в новинку. А возвращаться вообще вольготно, подвозят на машине. Путь до поселочка коттеджей не близкий, а назад с грузом подаяния, тем более. Послушник завтракает у себя в кути, выбрав себе из положенных в бат продуктов и на утро, и на обед. Монахи по звуку гонга в своей столовой. И не опоздать на утреннюю молитву в семь тридцать, после которой уборка. Интенсивность такой жизни с утра не давала Шану задумываться о том, что теперь ему предстоит год не менее. А после подметания и сбора листьев перерыв до обеда очень короткий.

Создаётся такое впечатление, что весь монастырь только и ждал Шана, чтоб листья убрать. Довольно большие кучки, сметаемые тайскими метлами из тонких прутьев, приходится грузить на тележку и вывозить в яму для сжигания за большой сала. Через пару дней в пару к Шану прибыл еще один упасака. Таец парнишка лет 25 с круглыми щеками и отвисающим животиком. Пумпуй. Кхун Бок оказался более сведущ в монастырских делах, поскольку в детстве уже был нэнь – молодым монахом, но в данном случае, пока, не в курсе здешних порядков.

Шан вздохнул, взял метёлку и не спеша пошёл к дальнему участку монастырского сада, к раскидистому кэшью. Бок уже активно ширикал по бетону в центре около чеди, изображая усердие на глазах у ачжана. Приборка теперь стала делиться еще и на утреннюю и вечернюю. Старшие монахи в вечернем променаде участвовали редко, только при большом листопаде, зато ачжан низменно с метлой работал вокруг своего главного кути, а порой и углублялся в сад, стараясь облагородить молодые деревья, подкормить недавно посаженные пальмы и обрезать ветви у старых стволов. Удивительно, но работал он каждый день.

В России листопад начинается осенью с холодами, в Таиланде – весной с наступлением жары. Конечно, не такой глобальный, всё-таки вечнозелёные растения, но и они начинают сбрасывать лишнюю листву, даже тонкие веточки, менять на свежую при наступлении дождливых дней.

А поскольку листопад растянутый, то и уборка опавшей листвы может растянуться на неопределённый период, мести монастырь можно каждый день… Сколько жил здесь, всё время удивлялся, как можно местными метлами из упругих прутьев навести чистоту на участке. Листья упираются напору прутиков, вцепляются в почву и асфальт и не поддаются. Иной раз можно вокруг всю пыль вымести до камушков, а лист, как лежал, так и лежит. Только теперь, когда Шан вплотную занялся ежедневной уборкой листьев, понял принцип!!! Уборка листвы для местных преследует совсем другие цели. Это не наведение чистоты, а больше определённый ритуал и физические упражнения… особенно в монастыре. Здесь этим ритуалом занимаются дважды в день, и порядок, на удивление, наводится вполне приличный. Листья сгребаются в кучи или к стволам деревьев – мульчирование для сохранения влаги после полива. Да, и приходится поливать, особенно молодые деревца…

Ачжан вызвал обоих упасака к себе и сказал, что постриг будут принимать вместе.

– Вы должны вместе читать прошение к рукоположению «Укаса», в один голос. Тренируйтесь, чтоб не сбиваться и чтоб было красиво.

Теперь надо каждый день тренировать взаимодействие в чтении, в декламации текста на пали, который уже был выучен. Но дело усложнялось тем, что Шан его выучил так, как ему это прочиталось. В тайском варианте связки слов в предложения и фразы звучали немного по-другому. Но это быстро было исправлено.

Бок освоился быстро, и как это присуще многим тайцам, почувствовал себя главным в паре претендентов на монашеский постриг. Сразу начал командовать не только при чтении текстов, но и на работах, и даже в бытовых вопросах вёл себя со старшинским высокомерием. Шан смотрел на это с иронией. Привычно дело, когда таец не может просто предполагать, что фаранг знает о буддизме не меньше, а то и больше. Похожее отношение было и со стороны старших монахов, но скоро сошло на нет в беседах. Шан свободно апеллировал к философским понятиям и упоминал знаменитых монахов Сиама. Достаточный возраст для опыта жизни здесь тоже играл свою роль. Но всё-таки иногда командирские замашки Бока раздражали, и в очередной раз, когда он скомандовал притащить короб под собранныt листья, Шан спокойно ответил, не переставая мести.

– Ты не говори, ты сделай, сынок. Притащи сам, видишь, я занят.

…

Первый ван пхра – Будда день, когда монахи не выходят за подаянием, а миряне сами собираются в монастырской сала, чтоб позавтракать и помолиться вместе с монашеским собранием, выдался солнечным и людным. Воскресенье к тому располагало.

большая сала

Чаши-баты монахов выставлены в ряд на столе в прихожей-кухне. По звуку гонга монахи направляются по боковой лестнице. Шан и Бок в конце вереницы. Миряне, которые ещё не в зале сала, сложив руки в вай, уважительно кляняются. Монахи на подиум, послушники рядом с подиумом внизу рядом. Монахи поднимаются на подиум, послушники остаются внизу, но рядом. Поклон статуе Будды и начинается традиционный чантинг. Мантры знакомые всем, но при мирянах начинает обращения к буддистским святыням читать кто-то из гражданских. Только потом Шан познакомился и со строителем бирманцем, и со старым столяром, который ранее жил монахом, и с гражданским на элитном авто, который изредка, но с полным правом, появляется в монастыре на общих собраниях.

После распевов монахами и благодарной мантры в адрес собравшихся, той же что и на пинтабате, монахам заносят их чаши с рисом, подают на циновки каб-кхао (к рису), начинается трапеза. Заносить чаши, наполненные рисом, прежде всего предоставляется право послушникам, за ними завсегдатаи. Может и кто-нибудь из присутствующих, их желание в этом не ограничивается. Циновки заставлены чашками с едой, каждый выбирает себе по вкусу. В тарелки накладывается рис, сверху то, что к рису. Едят не спеша, пробуют несколько блюд. Попробовать всё принесённое иногда сложно, но это считается вежливым жестом к жертвователям. После насыщения чашки, почти и не опустошённые, передаются обратно в зал. Часть складывается в бат, сверху на рис. Это на обед. Остальное разбирается мирянами для продолжения завтрака. А монахам на циновки передают какие-нибудь сладости и десерт.

Шан с Боком в металлические трёхярусные судочки – пинто накладывают и себе на сейчас и на потом. После окончания завтрака опять мантры и всем чинно расходятся. Теперь можно в кути. Позавтракать там спокойно, но нет… еще ведь следует приборка территории. Но, как правило, не более получаса. Монастырь затихает до недалёкого уже обеда.

…

Радостно завыли собаки под удары в гонг-барабан, звуки которого разносятся далеко, хоть и глухо. Одиннадцать часов, время обеда. После полудня уже есть что-либо монахам не положено. Не положено и послушнику, готовящемуся к постригу – буат. Шану это не впервой, а вот толстенький Бок виновато прячет глаза, задумал что-то. Скорее всего, его организм не выдерживает, и он ужинает в тиши своего кути. Живут все поодиночке. Дхамма-виная требует уединения монаху для достижения сатори – просветления. И это правильно.

Шан был сыт и доволен. Впервые за несколько последних месяцев, пока он жил в одиночестве, чувство сытости было не просто от наполненного желудка, а именно удовлетворением чувства голода вкусной пищей. Как вкусно пахнет горячий свежесвареный рис, бульон с овощами, тыквой мара, которая нафарширована мясом, или суп из морепродуктов. Обязательно какая-нибудь сладость, пусть хоть и на тайский манер. Коробочка тетрапак с молоком, которое чаще всего имеет добавки для вкуса, любимое тайской детворой. После обеда клонит в сон, весь монастырь затихает. Питаться после полудня запрещает виная, а потому и мероприятия редки до самого вечернего сбора в храме на молитву и медитацию.

…

Приходится только удивляться, что послушник после таких активных изменений и работ в монастыре не падал вечером замертво на подстилку. Чантинг, повторяемых мантр за монахами на вечерней молитве, возбуждал сердце, и даже получасовая медитация, следующая за молитвами, не могла успокоить его. Шан не засыпал сразу, а утром просыпался задолго до звука колокола в будильнике…

вихарна