Цитаты из книги «Шестьсот Шестьдесят Шестая»

Это не самое худшее, что я делал. – Вы стерли память еще и обо мне. У некоторых…– Каюсь.– Вы стерли память о нем…– Ох, тебя послушать, так чего я только не натворил. Просто ужас. И где только нашел столько времени?– Вы не принц!– Какое на редкость сообразительное создание, – золотоглазый одобрительно кивнул. – А теперь, если ты закончила с демонстрацией дедукции, то нам пора. Не хочу пропускать представление. И раньше, чем я успела хоть что-то ответить, он взял меня за локоть, и мы исчезли в сгустке теней.

Слова проклятья сформировались в моей голове молниеносно, я тихо произнес их на мертвом наречье темных магов, вливая в каждый слог силу и направляя поток в выжженный символ на руке мужчины, а от него к остальным таким символам, связывая их одной сетью. На это ушло некоторое время. Когда я закончил и открыл глаза, то обнаружил отважного воина ордена Отреченных в полуобморочном состоянии. Он трясся как осенний лист. Перевел скептический взгляд на Туригэллу и поинтересовался: , – я кивнул в сторону бородатого мужчины, – сокрушит магов Империи Северной Короны

– Дверь! – скомандовала она, ткнув в проем пальцем на случай, если кто-то не догадался, о чем именно речь. Бородатый, «сиплый» и «лающий» кинулись закрывать ее на все замки и даже не забыли подпереть для надежности сундуком. Затем вооружились кинжалами, секирой, кистенем и заняли боевые позиции.Все напряженно смотрели на забаррикадированный дверной проем, по ту сторону которого раздавались крики. Они приближались, приближались, приближались и резко стихли. Повисшая тишина была такой неестественной, что пугала сильнее душераздирающих воплей. Дверь не распахнулась, она слетела с

Мэрид на глазах у всех богов одолела каждого своего соперника, проявив чудеса ловкости. В пух и прах разбила всех, а в финале выступила против Мэйтленда, выбрав для этого бой врукопашную. Еще никто и никогда не сражался с ним так яростно. Мэрид уворачивалась от его ударов и наносила свои исподтишка. Мэйтленду пришлось изрядно попотеть, прежде чем он смог схватить ее и швырнуть на землю броском через спину. Но во время этого пируэта маска девушки за что-то зацепилась и слетела, открывая всем личность воительницы. Ее пепельные волосы рассыпались водопадом, а платиново-серые глаза сверкали, как острие пики.Толпа слаженно ахнула. Мэйтленд замер, ошарашенный тем, что ему чуть не наваляла девчонка. Мэрид зашипела, как дикая кошка, и сорвала с него маску, видимо, для того, чтобы быть на равных. – А, Бог Воров, – выплюнула она, словно что-то горькое. – Говорят, твоя кровь такого же золотого оттенка, как глаза.

Кеаск погрузила Мэрид в сон. А после спрятала сестру, чтобы я не смог ее найти. Речная богиня заявила, что я не подхожу Мэрид, так как я чудовище и мне нельзя доверять. И девушка обязательно это поймет, когда, проснувшись, увидит, что ветреный Бог Воров выбрал другую. Хотя уверен, что истинная причина крылась в другом. Меня считали чудовищем потому, что я сын Нэндэг. Богини Любви, которую Кеаск ненавидит всей душой. Она словно мстила мне за то, что сама была несчастной. Будто это вырвал сердце Эхнатаима.

Перед глазами проносились воспоминания о том, как я вытаскиваю из воды девочку, которая уже не дышала. Девочка, душу которой я должен был отдать, согласно заключенной сделке с Райндхардом. Девочка, которую я не смог убить. Девочка, спасение которой обернулось для меня проклятьем. Девочка, за жизнь которой расплатилось более шестисот девушек. Девочка, которую я встретил спустя тринадцать лет и которая сейчас стояла передо мной. – Скажи что-нибудь, – прошептала она. В глубине ее глаз плескался страх. Она боялась моей реакции, но больше не могла носить в себе эту историю.

Всю жизнь я отчаянно вопила, что мне никто не нужен, огрызалась, отпугивала людей и всех сторонилась. Но это скорее были мои специфичные, завуалированные мольбы о помощи. Где-то в глубине души я отчаянно нуждалась в том, чтобы кто-то держал мою руку и говорил, что все будет хорошо. Чтобы кто-то понимал мое молчание и шутки. Кто-то, кому не нужно будет объяснять, что я имела в виду или что хотела сказать, ведь он поймет

За ними слаженной толпой шли наследники: кронпринц Эймунд, принц Вард, принц Стейнульв, принцесса Миневра и принцесса Гутрун. Но мой взгляд на них даже не остановился, потому что… потому что это было не все. Объявили о прибытии высокопоставленных гостей. Принцессы Империи Черной Короны Исгерд ост вар Дарквэн и принца Эридана ост вар Дарквэна.

глупую голову придут мысли совершить абсурдный поступок, вспоминай мои слова. Повторяй их как молитву, как мантру, как непоколебимое правило! – в глазах бога полыхало такое пламя, словно он хотел не произнести, а выжечь эти слова на моей коже, как клеймо. – Я с легкостью могу отнять твою жизнь и все, что тебе дорого. И речь далеко не о смерти, маленький принц. Есть кое-что гораздо хуже… – Он сделал драматическую паузу. – Забвение. – Бог протянул это слово так, словно пробовал на вкус, пытаясь понять, какие приправы в него добавлены. – Проклятье, по сравнению с этим, покажется тебе благословением, обещаю. А чтобы не быть голословным, я продемонстрирую, как легко могу это провернуть. – Зачем?Бог недоуменно на меня взглянул, а затем ответил так, словно это было само собой разумеющимся: – Мне нравится смотреть, как ты страдаешь.

Наши руки на секунду озарила вспышка пламени и угасла. Это должно было, наверно, как-то насторожить меня, но не насторожило. Я как оглушенная смотрела на незнакомца, а он на меня. Улыбка на его лице явно ничего хорошего не обещала. Холодная, расчетливая и надменная. Улыбка чудовища. Он разжал мои пальцы и направился в сторону выхода, кинув мне через плечо: Я не называла ему своего имени.