Уэсли Купер. Декабрь 2008

Уэсли Купер

Декабрь 2008

Уэсли собирался на свидание с Бэкки. Он выглядел шикарно, впрочем, как и всегда. Черные джинсы, белая футболка и белая рубашка в мелкую черную полоску смотрелись идеально на его спортивном теле. Жесткие кудрявые темные волосы были аккуратно уложены, легкая щетина придавала брутальности его узкому лицу. Хотя они уже и встречались несколько месяцев, Уэс всегда волновался перед свиданием с Ребеккой. И это свидание не стало исключением. На этот раз его, по необъяснимым причинам, преследовало плохое предчувствие: словно палач занес топор над головой приговоренного. Шея парня действительно немного зудела. "Возможно, виноват новый парфюм" – подумал Уэсли и попытался отбросить свою тревогу. Еще раз оглядев себя в зеркале, он спустился в гостиную.

Светлая макушка Уолта Купера, отца Уэсли, виднелась за спинкой его любимого кресла в гостиной. По телевизору показывали какое-то шоу, но Уолт храпел. Он однозначно был пьян. Алкогольное опьянение последние полгода стало для отца семейства привычным состоянием, хотя, по мнению окружающих, поводов для пьянства у него не было. Совсем недавно он получил звание Капитана полиции, семья его всегда поддерживала и в доме Куперов скандалы были редким явлением. Возможно, Уолт не выдерживал напряжения на работе, и, потому, прикладывался к бутылке. Хезер Купер, жена Уолта и мать Уэса, выглядела моложе своего возраста и в целом является симпатичной женщиной – узкое лицо, огромные карие глаза и миниатюрный нос, усыпанный веснушками. Юности ей придавали милые кудряшки, которые мягким каскадом обрамляли лицо Хезер, и которые перешли по наследству сыну.

Уэс походил на мать, от отца ему достались только карие глаза. Родители оба были блондины, у Уэса же волосы были цвета темного кофе. Хотя цвет глаз и кудри он унаследовал от предков. В детстве над ним часто издевались из-за того, что цвет его волос был не таким, как у родителей. Да и он сам часто думал, что приемный. Однако никаких подтверждающих документов в доме родителей он не нашел, что означало, что он кровный сын своих предков. От родителей его отличал только цвет волос. Из курса генетики в школе Уэс понял, что это редкое, но реальное явление, и на этом успокоился.

Уэсли решил воспользоваться машиной отца, так как Уолт сегодня явно не сядет за руль. В гараже он столкнулся с Хезер, которая только что вернулась из супермаркета и выгружала покупки из своего авто.

– Куда идешь? – спросила она, запыхаясь.

– К Ребекке. И я уже опаздываю.

– Передавай привет Стиву… Хорошо, что они живут дальше. – последнюю фразу она проговорила едва слышно.

– Ну да, привести в дом новую женщину спустя месяц после смерти жены – прекрасная идея. – Уэсли разозлился, сам не понимая, почему.

– Не нам судить, сынок. Тем более Ирэн сама говорила Стиву найти кого-нибудь.

– Тебе то откуда знать, что она говорила? Кажется, вы не были близкими подругами.

– Не были, ты прав. Но мы хорошо общались ради вас с Бэкки.

– Причем тут я и Ребекка?

– Вы дружите, и это главное. Иметь друзей просто необходимо.

– Она мне не просто друг…

Хезер выронила пакет с покупками из рук и застыла с испуганным лицом, но Уэс уже завел мотор и не заметил замешательства матери. Он выехал из гаража и направился к дому Браун.

Бэкки и Уэс не объявляли себя официальной парой, а видеть их вместе было привычным для окружающих. Потому никто и не догадывался, что их отношения уже нечто большее, чем просто дружба. Друзей это устраивало, а на остальных им было плевать. Тем более у них были проблемы посерьезнее: мачеха Бэкки, пьянство Уолта Купера, да и учебу никто не отменял.

Бэкку и Уэса сближали проблемы с родителями – у Ребекки недавно умерла мама, а у Уэса отец – алкоголик. В череде непрекращающихся семейных проблем они находили утешение только друг в друге – остальные друзья были из обычных семей со стандартными поводами для ссор, да и делиться переживаниями по поводу отца – алкоголика и злой мачехи с другими не было смысла, ведь кроме сочувствия эти двое получить ничего не могли. Жалость окружающих только удручает – пережить боль по-настоящему поможет только тот, кто уже смог с ней справиться. Ну или хотя-бы пытается. Уэс и Бэкки не жалели друг друга – каждый мог открыть свои самые печальные и темные мысли. Они знали, что ни один из них никогда не услышит в ответ от другого упреков или сострадания, не столкнется с безразличием – они делили боль пополам, ослабляя петлю на шее друг у друга. Бэкки могла трансформировать ярость Уэса в страсть, а Уэс превращал слабость Ребекки в силу.

После смерти Ирен Ребекка была сама не своя, и Уэс поддерживал ее, как мог. Но по неизвестным причинам она перестала ему открываться так, как раньше. Как будто внутри нее с хрустом надломилась фосфорная палочка, резко вспыхнув и так же быстро потухнув. До трагического события Бэкки, хоть и ожидала худшего, но излучала свет. После смерти матери горе черной тенью затмевало ее свет и все хорошее вокруг. Чем больше проходило времени, тем очевиднее для Уэса становилось, что внутренний свет Бэки даже не пытается пробиться, а постепенно исчезает, и вместе с этим светом исчезало что-то еще. Каждый раз, когда он пытался затронуть тему Ирэн, Бэкки замыкалась. Уэсли решил дать ей время, и не нагружал ее своими переживаниями. Он боялся сломать Бэкку еще больше.

Стоя на светофоре возле дома Браун, Уэс увидел Ребекку. Она стояла на крыльце парадной и слегка ежилась от холода. На ней была черная куртка, но она не спасала от холода. Казалось, лед пронзал ее изнутри, и она мерзла бы даже при жаркой погоде.

Увидев Уэса, Ребекка слегка улыбнулась и направилась к авто. Поерзав в пассажирском кресле, Бэкки взглянула на Уэса. В груди Уэсли что-то замерло, он едва дышал от напряжения.

– Нам нужно поговорить… – сказала Ребекка и опустила глаза.

– А где же "Привет милый, я скучала"… – попытался снять напряжение Уэс. От его немного нервной интонации Бэкки вздрогнула, глубоко вздохнула, но продолжала молчать.

– Что-то случилось? У тебя как будто кто-то умер… – Уэс сам разозлился от тупости своей шутки. Напряжение нарастало и уже густо ощущалось в воздухе.

– Уэс, я считаю, нам нужно остаться друзьями.

– ЧТО?

– Я люблю тебя, правда. Но, встречаясь с тобой, я потеряла друга.

– Бэкки, я не понимаю… Я сделал что-то не так?

– Ты замечательный, и ты это знаешь. Но, ты перестал мне открываться. Я не знаю практически ничего, что у тебя происходит.

– Я тебе вчера рассказывал, как мы с Ником откачивали его отца…

– Это проблемы Ника, не твои… Как твой отец?

– Ну…

– Видишь? Ты ограждаешь меня от твоих ЛИЧНЫХ проблем, потому что мы встречаемся. Как ты справляешься с этим в одиночку?

– Бэкки, послушай. Ирэн умерла несколько месяцев назад, у тебя и так забот по горло, я не хочу тебя нагружать своими проблемами…

– ВОТ ВИДИШЬ! Об этом я и говорю… И я не хочу тебе постоянно ныть о моем состоянии, быть одновременно и лучшими друзьями и парой для нас невозможно. И я не справляюсь без тебя, честно. То, что творит моя мачеха…

– Расскажи.

– Нет. Если ты мой бойфренд, то нет, прости. Ты мне не отец, не жилетка для слез, ни подружка или друг. Бойфренд – это партнер. Партнер со своей жизнью, которая развивается независимо от моей, но вторит общим целям и желаниям. Я боюсь, что у нас с тобой разные цели и желания.

– Да что ты такое говоришь?

– Да Уэс, я говорю правду. Сколько мы встречаемся? 3 месяца? Мы никогда не заходим дальше поцелуев.

– Бэкки, я…

– Да, да. Ты ждешь, когда я буду готова. Так вот я давно уже готова, но я понимаю, что между нами всегда будет стена, так как будучи в паре мы боимся навредить друг другу. Я не хочу тебя бояться, я не хочу, чтобы боялся ты. Чтобы ты подбирал слова при общении со мной, чтобы ты деликатно обходил стороной темные уголки твоей жизни… Когда ты был моим другом, ты был весь моим. А сейчас ты мой только как обложка, хоть и красивая…

– Бэкки, я… Я не знаю, что сказать. Отчасти ты права. Но я люблю тебя.

– Да Уэс, и я тебя. Но у нас нет страсти, нет того огня, который должен быть. Пока это все не зашло слишком далеко, нам нужно остановиться. Порвать отношения как пара и сохранить дружбу. Я не могу без тебя жить, но мне больно понимать, что мы не дадим друг другу всего, что могли бы дать.

– У тебя кто-то есть?

– ЧТО? Да ты сам только что сказал, что у меня проблемы. Если бы не ты, я сейчас вообще предпочла бы остаться без отношений…

– Что ты в принципе и делаешь…

– Пойми, я не хочу ломать тебе жизнь и тратить твое время. Ты всегда будешь ко мне относиться, как к коллекционной фарфоровой кукле. А ты знаешь, что я не такая. И ты мне нужен, чтобы вовремя хлестать меня по щекам, когда я думаю или творю дичь… Да, это эгоистично. Но я считаю, что так будет лучше для нас обоих.

– Мне нечего тебе ответить. Ты решила все за нас двоих.

– Уэс…

– Что бы я сейчас не сказал, это будет неправильно и опровергнуто. Ты готовилась, я же не готов к такому. Прости, но тебе сейчас лучше уйти.

– Уэсли, пожалуйста…

– Уходи!

На шее Уэса виднелись красные пятна – явный признак ярости. Ребекка решила не испытывать судьбу и дать ему время все обдумать. Как только она переступила порог квартиры родителей, на нее нахлынуло осознание, как больно она сделала Уэсу, и как больно ей самой. Она сползла по входной двери, села на корточки, и зарыдала.

Уэсли Купер. Январь-Февраль 2009

Уэсли Купер

Январь-Февраль 2009

Уэсли не видел Ребекку около недели. И не совсем понимал, что его больше раздражает – нежелание видеться с Бекки или тоска по ней. Случайные пересечения в школе только усугубляли состояние парня. Впрочем, уже привычная для него ярость мешала мыслить здраво. Она наполняла его, и он отчаянно искал, куда ее выплеснуть. В случае с Уэсом ярость перерастала в агрессию, а агрессия в насилие. Он постоянно лез в драки. Повод был не важен – главное выплеснуть ту ярость, которая сжигала изнутри и хоть на мгновение забыть ту боль, что причинила Бэки. Его стали реже приглашать на тусовки, так как боялись за тех, кто осмелится даже просто взглянуть на Уэсли. На днях в очередной потасовке он сломал руку, но Уэса это не волновало. У него не осталось ничего, кроме ярости, с которой он не мог справиться без Ребекки. Но она его покинула.

Конечно, есть девушки, которые не связывают насилие с яростью или глубокой душевной травмой. Одни видят лишь силу, другие – качество лидера, желание доминировать и подчинять. Одной из таких девушек была Кэссиди Хадсон. Вульгарная, но все же яркая особа с довольно привлекательной внешностью. Шатенка с редкими прядями светлых волос, дерзкое карэ, карие глаза, аккуратный миниатюрный острый нос и широкие ухоженные брови. Нежная кожа цвета персика с легким намеком на веснушки придавала ей очарования в глазах парней, а некоторых девушек заставляла завидовать. Кэсси знала, что привлекательна, и постоянно пользовалась этим. Это было ее главным инструментом для достижения целей, хотя цели были достаточно приземленными и распущенными. Еще с детства Кэсси отчаянно стремилась к удачному замужеству. К ее глубокому сожалению, выстроить моногамные отношения у нее не получалось, так как каждый раз начиная новые отношения, ее не покидало чувство, что следующий парень обязательно будет лучше нынешнего. С этих мыслей каждый раз и начиналась ее охота за этим «лучшим». На этот раз ее целью стал Уэсли Купер, смазливый парень с подтянутым горячим телом и уникальными кудряшками, который постоянно ввязывается в неприятности и, так удачно для Кэсси, попал в поле ее зрения. До прошлой недели он был для нее недосягаем, потому что, как ни крути, а вкус на места для тусовок у них разный. По крайней мере, так и было еще неделю назад.

Кэсси заполучила Уэса достаточно просто – на одной из тусовок он был пьяным, возбужденным после очередной драки, и все еще полон гнева. Она, конечно же, нашла способ его "опустошить". С тех пор Уэс звонил Кэсси с целью снять напряжение, однако такой интерес со стороны Уэсли значил для нее намного больше, чем следовало бы. Уэс не хотел с ней разговаривать на сложные темы, и думал, что Кэсси все понимает. Но она не понимала. В какой-то момент с ее стороны возросло влияние на свободное время Уэса. Он сопротивлялся, однако сам не понял, как попался в эти сети. То ли потому, что намеренно избегал контакта с Ребеккой, то ли использовал возможность заполнить пустоту. Однако, спустя месяц после разрыва с Ребеккой, Уэс впервые появился публично в компании Кэсси на Рождественской вечеринке. Если честно, его не интересовала реакция Ребекки на происходящее. Тем не менее, такой реакции он от нее никак не ожидал – Бэкки порадовалась за него. Ее поздравления разозлили Уэса еще больше, а злость укрепляла интимную связь с Кэсси. Он окончательно запутывался, но предпочел не думать об этом. Тем более ему не с кем было это обсудить. И он делал единственное, что ему оставалась: тусовался, пил, дрался и трахался с легкодоступной девицей. Обычное поведение человека, который потерял самое дорогое, что у него когда-либо было в жизни.

Не смотря на все это, Ребекка не планировала сдаваться. Уэсли был нужен ей, а она ему. Как ей думалось, именно в роли друзей они могли существовать наиболее гармонично. И, на самом деле, друг ей был сейчас гораздо нужнее, чем парень. Теперь была ее очередь понять, что нужно Уэсу, так как по всей видимости он не понимал, что нужно ему, и явно не справлялся. Резкая смена образа его жизни пугала Бэкки, однако она не решалась сказать ему об этом, чтобы не ранить еще больше. Она выбрала тактику поддержки и молчаливого согласия с его действиями.

Тем временем Ребекка начала оправляться от своего горя, все больше погружаясь в раздумья о том, как помочь Уэсу. Его резкий выход из ее круга общения был для Бэкки очень болезненным, однако с ней оставалась Валери. Пусть Бэкки и не совсем близко подпускала ее к себе, тем не менее, она могла с ней поговорить о том, о чем не могла поговорить с другими. Пусть и не очень откровенно. У Уэсли не было даже и такого собеседника. Поэтому Ребекка была настроена поговорить с ним в ближайшее время. Не важно где, да хоть в школе, но хотя бы начать налаживать дружеские отношения.

Уроки на понедельник были окончены, и Ребекка поспешила покинуть школу. Уэс стоял на крыльце школы, прямо под дождем. Его лицо было обращено к небу, как будто он загорал под жарким полуденным солнцем, а не ловил холодные капли воды. Казалось, что бодрящий холод приносил ему облегчение. На редкость он был спокоен, и Ребекка поняла, что сейчас тот самый момент, чтобы поговорить.

– Привет – осторожно сказала она.

– Я ждал тебя…

– Серьезно? Я рада.

– Да, я устал быть вдали от тебя. Я наконец-то понял все, о чем ты мне тогда сказала. Я на дне, Бэкки. И я понял вот что – никто, никогда и нигде не спасался от беды в одиночку. Ты моя боль и мое спасение. Прости, что обижался. Я тебя люблю, но не так, как ты этого заслуживаешь.

– Уэс, поверь. Я не достойна чего-то больше дружбы. Мы оба слишком сломаны, чтобы мы смогли подарить друг другу счастье. Но мы нужны друг другу, и по отдельности нам гораздо хуже, чем вместе. Но лучше не переходить черту. И мне не хватает моего личного демона с мрачными мыслями.

– А мне моей принцессы света, за которой я всегда буду идти…

– Ну что ж, раз мы наконец разговариваем, то рассказывай – Бэкки глазами указала на перебинтованную руку Уэса. Гипс уже давно был снят, но он был вынужден носить эластичный бинт.

– Ты точно хочешь это услышать?

– Я хочу знать все за последние 2 месяца!

Друзья направились в ближайшее кафе, где собирались ученики старшей школы Хот-Спрингс. Уэс отметил про себя, что давно здесь не был, и был рад, что Кэсси не посещает такие заведения. Так как сегодня он точно не хотел ее видеть. Друзья заказали кофе, Бэкки решила отпраздновать воссоединение десертом. Уэс ограничился только горячим напитком. Он без утайки и прикрас рассказывал о всех своих злоключениях, пока Бэкки уминала десерт, и только сейчас Уэс осознал, что ни разу не попался шерифу. Это поистине было чудом. В этот миг он был счастлив, что смог разговаривать со своей лучшей подругой, что она была рядом и не осуждала его. Он был благодарен, и ей, и себе. За то, что они вот так просто могут сидеть и пить кофе, как будто ничего не произошло. Словно их ссора, это флешбэки из какого-то сериала. Вместе с тем, он был рад, что не нарушил обещание, которое дал Ребекке вскоре после похорон Ирэн.