Во славу Бисямонтэна

Бог Бисямонтэн позаимствован из Индии, где он был богом войны или другими словами, Бог-воин, защищавший и охраняющий небеса. Существует красивая легенда: больше шести миллионов лет назад на Землю, на вершину горы, сошел с Венеры грозный Царь Покорителей Зла. Сошел не просто так, а с великой миссией спасти человечество. Миллионы лет его великий дух обитал на вершине горы и управлял людскими жизнями. И вот, в 770 году, монах Гантей увидел на склоне той горы белую лошадь, и пошел за ней. Лошадь вывела монаха к священному месту, в котором на монаха снизошло просветление и стал он реинкарнацией Бисямонтэна, Стражем Северных Пределов Рая.

Поскольку Бисямонтэн является покровителем воинов, он часто ассоциируется с синтоистским божеством Хатиманом – богом войны. Цуругаока Хатимангу – древний храм, где воины испрашивали себе удачи в бою, главное святилище Бисямонтэна.

Щит Марханы не стал дожидаться окончания экзекуции. Чего там ждать-то, когда даже несвязное мычание прекратилось? Он ушел с балкона, откуда, согласно протоколу, обязан был наблюдать за казнью и решительно прошагал через внутренний коридор в выделенные ему апартаменты. Вот теперь можно и расслабиться, и ужин потребовать, и красного вина выпить с южных виноградников, и поговорить, наконец, с этой настырной главной ведьмой. Не зря же она целый месяц по пути его триумфального прохода по приграничью так старательно долбилась в переговорное зеркало при каждой возможности. Орала не своим голосом, судя по тому, что он видел, конечностями по стеклянной поверхности стучала, даже плакат в Вильневе «Остановись!!!» специально для него за зеркалом вывесила, настолько припекло спасти своих отродий. А не стал он поддаваться. И обратную связь ни разу не активировал, наслаждаясь ее беспомощностью. Давай, поори, понадрывайся, я тебя все равно не слышу. Потому что не хочу. И что ты мне, собственно, можешь, вернее, могла сказать? Посочувствуй им? Пожалей моих исчадий ада? Спаси их? Это вряд ли. Работа у меня такая – всех вас к ногтю. И на очищающий костер. Там вам самое место, там.

Ибо не пристало главе правопорядка вести переговоры с отступниками. А надлежит ему строго выполнять порученные Сердцем Марханы обязанности. В которые как раз и входит очищение герцогства от всяких мразей. И раз уж именно его выбрали среди пятерых заместителей прежнего Щита, он не отступит. Потому, что, добравшись до высшего эшелона власти, нельзя ошибиться. Уж больно высока цена за преданность правящему дому.

Как же вовремя мажонка этого удалось взять! Марвин даже представить себе не мог, что какой-то сопливый мальчишка, прихваченный на горячем, окажется настолько полезным. Паренек, дурашка, когда его взяли, даже не слишком испугался, полагая, что его дело сложным не выглядит, ну, сами посудите, что может грозить человеку, пусть и возжелавшему свою избранницу, но даже не дотронувшемуся до объекта вожделения? Но когда на допросе по поводу нарушения Указа о магическом воздействии на представителей гражданского население мальчишка сообразил, какое наказание ему грозит, а грозило ему за попытку магически воздействовать на дочь градоправителя с целью обретения… эээ… кратковременного телесного удовлетворения, достаточно интересное и неприятное наказание с разбросом от смертной казни до многолетнего (или уж как получится) пребывания в рудниках, где добывают не что-нибудь, а гутчинсонит…

А на рудниках долго не живут. Этот минерал является опасной, но поразительно востребованной смесью таллия, свинца и мышьяка. Так что парнишка очень быстро начал прикидывать возможность вывернуться, и сам предложил в качестве выкупа за свою свободу артефакт обнаружения ведьм.

Марвину сначала даже в голову не могло прийти, что он говорит правду. И потому, что о таких артефактах он отродясь не слышал, а еще потому, что не бывает на пустом месте такого везения. А вот, оказывается, бывает. Госпожа Удача, она поворачивается лицом только к тем, кто готов в нее поверить. Марвин рискнул и поверил. И не прогадал. К мальчишке отнеслись снисходительно: запечатали дар, но сохранили жизнь и свободу. И отпустили, как только он передал артефакт и назвал слово активации. Давши слово – нужно держать.

Марвин сначала прикидывал, кого из подчиненных можно превратить в носителя, а потом понял, что доверять он не сможет никому. И пошел на то, чтоб вживить его самому себе и практически сразу «почуял», как его потянуло на юг. И с помощью полученного артефакта всех оставшихся в Мархане преступниц он выловил. Огнем, как говориться, и мечом вычистил южное приграничье. Девять городов вдоль границы с Дарайей, и девять ведьм, которые больше никогда и никому не смогут навредить.

Дихэ. У него есть шанс обрести дихэ. Ради этого он готов не девять ведьм отправить на костер, а дважды по девять. Трижды. Четы…, короче, сколько понадобится, столько и. А на все это недовольство мистрис Рогнеды и на ее истерические крики через зеркало ему глубоко плевать. Шанс пробиться в среду тех, кому достанется своя дихэ, стоит намного дороже. А достаются они, как правило, исключительно представителям высшего звена власти.

Дихе. Счастье. Твоя вторая половина. Та, которую любят, та, которая любит, та, с которой невозможно поссорится, та, с которой все и всегда будет хорошо, та, которая продолжит твой род сыновьями. А один из сыновей обязательно унаследует должность отца… и можно будет думать не просто о продлении фамилии, а об основании династии Гролле как Щитов Марханы. Это традиции… и не нам их менять. Тем более, что ему уже сорок три года, возраст для создания семейного очага вполне подходящий. Мысли о том, что предыдущий Щит, которого он сменил на этой должности так и не дождался своей половинки, Марвин предпочел безжалостно прогнать. Ему должно, обязано повезти. Последнюю ведьму отправили на очистительный костер хороших лет тридцать назад, а теперь своим прорывом в деле их искоренения у него появился шанс мощно потрафить герцогу.

Так что самое время потребовать сытный ужин к камину, кувшин красного харанского, способного своим цветом и густотой посоперничать с кровью, а потом можно будет активировать зеркальную связь и с главной ведьмой пообщаться. Вот теперь им найдется, о чем поговорить. Он ей обязательно расскажет, как вначале чем-то возмущались, кем-то угрожали, и как в результате униженно просили пощады ее подчиненные, не желая попасть на костер. Как они потом кричали и корчились в огне, прежде чем превратиться в пепел. Как радовалась каждый раз толпа, требуя подкинуть дров в очистительное пламя. О да, он с удовольствием поведает ей подробности принесения в жертву Богу-Воину ее приспешниц.

Только насчет последней жертвы он кое о чем умолчит. Не дело заслуженному воину иметь слабости. И уж тем более не дело их обнажать. А эта немая ведьмочка на целый месяц стала его слабостью. Тянуло его к ней почему-то, вызывая отнюдь не те желание, которыми должен руководствоваться истинный Щит, дознаватель и палач в одном лице. Но сумел же он с собой в конце концов справиться? Сумел. И сегодня с ее смертью можно поставить точку на пребывании ведьм в герцогстве.

Интересно, как скоро у Сердца Марханы, светлейшего и могущественного государя можно будет попросить… или потребовать дихэ? Или как вообще к нему с таким вопросом обращаются? Неизвестно… Этот момент надо будет уточнить… а у кого? А вот как раз у Миффина Ваего, Опоры Марханы, тот пару лет назад обзавелся дихе и их сынишке Урлину уже годик.

И только неспешно завершив трапезу, Марвин налил себе кубок харанского вина и небрежно активировал зеркало связи с Дарайей, настроенное на личный канал мистрис Рогнеды. Вот теперь он готов посмотреть, как эта злобная мегера начнет махать конечностями, угрожать ему и призывать на его голову громы, молнии и прочие неприятности. Приятно будет полюбоваться на старую змею с вырванными зубами. Потому что сделать-то ему она ничего не сможет, максимум, на что ее хватит – в бессильной ярости потрясать кулаками и сулить разнообразные кары. А зеркало связи отразило пустую… точно пустую? Гостиную, в которой единственным источником света был догорающий камин.

Так, а где эта? Куда нечистый дух унес старую каргу? Надо же, столько времени пыталась с ним поговорить, а теперь куда-то подевалась. Что, со смертью подопечных пропала и причина для беседы? Жаль, Марвин уже настроился слегка посочувствовать, а, может, и тонко поиздеваться, глядя на беспомощную старуху. Неужели она так и промолчит, и упустит возможность плюнуть в него ядом, пусть и через зеркало? Не в ее это стиле… должна она высказаться. Но комната в зеркале по-прежнему казалась темной и пустой.

Зато пинком распахнулась дверь и Марвин даже не успел возмутиться бесцеремонностью врывающихся, потому что в комнату влетел сам Сердце Марханы и буквально прохрипел:

– Где она?

– Кто? Ваша Светлость…

Тут-то и выяснилось, что темная комната за зеркалом вполне себе обитаема и связь давно активирована, потому что именно оттуда донесся сухой смешок и ответ на вопрос герцога:

– Догорает.

Герцог сначала непонимающе уставился в темную поверхность, потом перевел налитые кровью глаза на Марвина и неожиданно коротко ударил его в челюсть, да так, что Щит Марханы потерял равновесие и рухнул на плохо вымытый пол, не будучи уверенным в сохранности своих зубов.

– Как это могло случиться?!

– Это ты меня спрашиваешь, светлейший государь Марханы?

Ядом в голосе старой карги можно было одновременно перетравить всех садово-огородных вредителей герцогства. А, может, и на соседние территории хватило бы. В глубине переговорного зеркала постепенно соткалась из тьмы высокая фигура в традиционной черной хламиде и медленно подошла к зеркалу. Никаких украшений, кроме положенного по статусу кольца диакониссы. На ее бледном угрюмом лице выделялись только светящиеся яростью глаза.

– А мне казалось, это моя реплика: как могло так случиться, что твой прихвостень в нарушение всех договоренностей сжег моих девочек?

Какие они девочки, возмущенно подумал Марвин. Ведьмы гнусные, твари зловредные и злокозненные, если на что и годные, так только на замену древесины. И мне еще из-за них не по делу прилетело вместо поощрения. И о каких, собственно, договоренностях идет речь?

– Он не знал… его успели назначить, но не успели предупредить…

О чем его должны были предупредить? Что вообще происходит?

– А, так вы и его втемную использовали. Но мне от этого не легче. И погибшим тоже. И, знаете, что, Ваша Светлость? Мне кажется, у нас с Вами больше нет поводов для разговоров.

И тут Сердце Марханы, высокомерный герцог Идано Теоран, вельможа, никто уже и не помнит в каком поколении, светлейший и могущественный государь сделал то, от чего у Марвина Гролле чуть не остановилось дыханье. Он упал перед зеркалом на колени и взмолился:

– Мистрис Рогнеда, моя страна умоляет о прощении!

– Ах, о прощении! А девять юных, сожженных этим мерзавцев девчонок – это так, наплевать и забыть?!

– Я все исправлю! Я его публично казню!

Меня-то за что, ошеломленно подумал Марвин. Я же изничтожал зло во славу Бога-Воина… я так старался обрести положение Щиту достоинство…

– И они, надо полагать, от этого оживут?

– Нет… но он виноват… и понесет заслуженное наказание, и…

– А мне почему-то кажется, что виноват в первую очередь не он. А ты, и вся твоя камарилья. А все почему? Все от нежелания делиться. Вы зачем из сестер Богини Воды сделали жупел для обывателей? Зачем позволили считать их исчадьями бездны? Я ведь предупреждала тебя, меняй людское отношение во избежание эксцессов, а ты? Ты мне это клятвенно пообещал и чем все кончилось? Костром. Девятью кострами! Нет, милый герцог, за свою жадность и глупость придется платить!

Тут уже и Марвин, потихонечку собравший тело с пола, навострил уши. На что она, собственно, намекает? При чем тут вина герцога? О какой жадности, глупости и не желании делиться идет речь? И почему несгибаемый герцог, успевший сменить коленопреклоненное положение на стоячее, как-то застенчиво отводит глаза и явно не желает вдаваться в подробности?

– Так что вместо обвинений лучше расскажи своему… шакалу, что именно он сделал, а я на это полюбуюсь.

И герцогу пришлось рассказать. Правда, для начала он потребовал в покои еще кувшин харанского, запретил кому бы-то ни было их беспокоить и начал объяснять. И Марвин, наконец, выяснил, что именно он натворил по незнанию, думая, что совершает благое дело.

Герцогство Мархана и соседняя Дарайская марка, оказывается, были связаны одной старинной легендой. Согласно ей, Бог-Воин, главное божество пантеона Марханы, когда-то женился на сестрах, Богинях Воды, Алиенэри и Илиенари, которым поклонялись в Дарайе. Но если Илиенари была довольна своим браком и родила Богу-Воину сыновей, от которых по преданию и пошли верховные вельможи Марханы, то Алиенэри оказалась своенравной и через пару лет проживания в браке сбежала от мужа обратно в Дарайю, прихватив новорожденную дочь. Так с тех пор и пошло, конфессия сестер Богинь Воды соседской марки продолжала поддерживать веру в божественных сестер, но при этом не мешала молодым девушкам заранее выбирать себе покровительниц. Те, кто выбирал Илиенари, считали правильным своевременное вступление в брак с последующим рождением детей, преимущественно сыновей. А вот те, кто отдавал предпочтение Алиенэри… ценили свободу и возможность заниматься выбранным ремеслом превыше стандартных жизненных благ. Они не были готовы обременять себя мужем и детьми, и если и собирались давать кому-то жизнь, то, как правило, исключительно девочкам.

Можно подумать, мне всего этого не рассказывал в детстве еще мой учитель истории, хмыкнул про себя Марвин. Зачем он напоминает сейчас эти никому не нужные замшелые истины?