Софья
Михайловна свалилась некстати. Очень бодрая и креативная дама. Язык не поворачивается её назвать старушкой, хоть по возрасту она – бабушка со стажем. Но она такая – как попугайчик: яркая. У неё волосы в чёрно-красный цвет выкрашены, брови, глаза, губы – татуированы. Звезда, одним словом.
А местами Алина Михайловна – сорока. Ей нравятся побрякушки – всякие цепочки, кулончики, браслетики, брошки, кольца. Она их может нацепить щедро, от души, отчего сразу смахивает на престарелую металлистку. У кого-то это могло бы выглядеть безвкусно. У Михайловны – нестандартно, взгляд притягивает.
– Ох, помира-а-аю! – выдаёт она с чувством. – Радикулит проклятый! Чтоб ему пусто было!
«Помирала» Михайловна со вкусом. И страдала не меньше.
Вызванная ею же неулыбчивая, но очень деловая медсестра поставила блокаду и припечатала:
– Покой, Михайловна, никаких наклонов! Хватит уже бегать и подрабатывать!
– Да как же, – обеспокоилась моя квартиросдательница, – как же это… я ведь не могу, людей подведу, нельзя так…
– В следующий раз не разогнётесь, – зловеще предрекла «добрая» медсестра, – а то и ещё что хуже приключится. Стационар по вам давно плачет. Я вот внуку вашему позвоню, он вам быстро мозги вправит и расскажет, кто вы, а кто он, и как вы его позорите постоянно!
– Ты мне Богданчика тревожить не моги! – стукнула кулачком Михайловна так, что и браслеты её брякнули, и от боли она охнула. – Он у меня занятой, незачем тревожить мальчика, пусть своей жизнью живёт.
– Мальчику-то, поди, уже тридцать годков стукнуло? – съязвила эта служительница Асклепия. – Поди, ему и не помешало б о бабушке побеспокоиться. Больше ж не о ком: ни семьи, ни детей. Мог бы повнимательнее быть, глядишь, и вы б на старости лет по притонам не шастали.
– Ох, и стерва ж ты, Марья! – разгневалась Михайловна. – Язык бы тебе укоротить!
Перепалка у них нешуточная вышла. Я уже и не прислушивалась к их взаимоукусам. Не до того было. Ужин приготовить, за Вовкой в детский сад мчаться нужно. Успеть бы всё сделать.
– Софьюшка, – позвала меня Михайловна умирающим голосом, как только за её спасительницей дверь захлопнулась с великим чувством, – только ты можешь мне помочь.
Лежала она, постанывая, брови татуированные страдальчески складывала трогательным «домиком».
Вообще она хорошая, Алина Михайловна, сердечная. И театр разыгрывала впервые. Правда, я не настолько хорошо её знаю, чтобы судить однозначно, но то, что она была ко мне добра, сомнений не вызывало.
– Надо вместо меня выйти, – цапнула она меня за руку, – выручи, а? Я уже договорилась, скажешь, что от Островской. Ты ж хорошая девочка, работы не боишься, и деньги тебе нужны. А это очень хорошая работа, тебе понравится. Тем более, ночная. А за Вовика не переживай: присмотрю. Он у тебя мальчик хороший, послушный, непроблемный.
Вот как, как я могла ей отказать? Да никак. Я вообще… безотказная. Духу не хватает. Может, поэтому на мне все ездят.
Это камень не в Михайловны огород, нет, а вообще.
– Ладно, – вздохнула, понимая, что пойду, куда скажет.
– Вот и хорошо, вот и замечательно, – разулыбалась моя старушка, – ты девочка шустрая, работы не боишься. А там и делать ничего не нужно – уборка. Фантики собрать, со столов мусор сгрести, полики помыть, унитазики протереть. Разочек. И спокойно там, без скандалов в основном. А платят хорошо, хорошо-о-о!
Да, деньги – это очень весомый аргумент. Денег вечно не хватает. Я Михайловне вечно опаздываю за квартплату отдавать, но она добрая, ждёт. Терпит меня и Вовку. А так хоть на улицу. Поэтому я ей уж точно отказать не могу никак.
– Значит, так, – успокоилась Михайловна, как только поняла, что с подводной лодки удирать мне некуда, – записывай адрес, доедешь на такси – я вызову. Там представишься, тебя встретят. Назад тоже на такси возвращайся, дело под утро будет, транспорт не бегает в такую-то рань. Да и не нужно, с такси-то оно спокойнее. И это. Ты не переживай. Марью эту дуру не слушай. Не притон, а очень приличный клуб, я б куда попало и не пошла бы. Что я, сумасшедшая, что ли. Я очень даже при уме.
Я и не переживала, и медсестру не особо слушала – как-то мне не до их спора было. Ужин, посуду помыть, за Вовкой бежать. А такси, по крайней мере, вечером – расточительство. Хорошо там платят или очень хорошо – не важно. Мне очень нужны деньги, к тому же, подпирал срок и оплаты за квартиру, и сессия на носу. Мне очень нужно, жизненно необходимо дотянуть этот учебный год до конца. А потом я обязательно что-нибудь придумаю. Переведусь на заочный, наверное.
«Эх, папа, папа… – с горечью вспомнила я отца, – будь ты жив, всё сложилось бы по-другому. Только в память о тебе я не сдаюсь и не опускаю руки. Ведь ты очень хотел, чтобы я получила высшее образование и стала в этой жизни кем-то».
Это была минута слабости. В последнее время зачастили что-то такие минуты. Может, потому, что радоваться особо было нечему, но я старалась держаться изо всех сил.
Михайловна о чём-то распиналась. Кажется, расписывала прелести отличной работы. Я машинально кивала, соглашаясь. Какая разница? Как она правильно заметила, работы я не боялась, а уж тем, что полы мыть или унитазы, меня не напугаешь.
– Я пойду? – спросила, когда красноречие у моей квартиросдательницы иссякло. – Вовку надо из садика забрать.
– Беги, беги, – махнула аристократической рукой Михайловна. Браслеты на её запястье тихо звякнули, давая благословение.
И я побежала. На остановку троллейбуса. На улице – конец ноября. Тучи свинцовые, колкий снег срывается. Ветер слёзы вышибает. Куртка у меня не совсем зимняя, зато свитер тёплый, под горло. И шарф длинный. А капюшон, торопливо натянутый на шапку, вполне спасает от холода.
Под ногами – наледь, старые ботинки скользят, но я ловкая, как Михайловна заметила. Балансировать получается легко. Не зря же я когда-то акробатической гимнастикой занималась – вот, пригождаются навыки. Во всём нужно искать положительные моменты. А всё остальное… Как-нибудь переживём!
Софья
– А ещё я нарисовал корабль! – захлёбываясь, рассказывает детсадовские новости Вовка. Глаза у него блестят, щёки раскраснелись.
Он похож на медвежонка: нос пуговкой, глаза карие, щёки пухлые, волосы – мягкими колечками. Я люблю, когда Вовка вкладывает маленькую ладошку в мою руку. Это всегда доверчивый, очень важный для меня жест, от которого я ощущаю трепет и укол в сердце, что сжимается от любви. Вовку невозможно не любить – я в этом глубоко убеждена. Жаль, что это понимают не все.
– Ты зачем Лизе Коваленко пластилин в волосы влепил? – пытаюсь быть строгой. Вовка моментально становится тихим, хмурит брови и сопит, как ёжик.
– Светлана Петровна – ябеда-корябеда, – выдаёт с обидой мой медвежонок и забавно дует губы.
Я поправляю ему шапочку и заглядываю в глаза.
– Лизе пришлось волосы выстричь, боюсь, Лизиной маме это не понравится. И ты же знаешь: мне бы всё равно рассказали.
Вовка знает, поэтому вздыхает тяжело и отводит виноватые глаза.
– Она первая, правда! – возмущается бурно. – Из-за неё нас мужем и женой дразнят!
Да, дразнят. Лиза Коваленко и Вова Ковалевский – повод сочинять разные басни, а у детей, как известно, фантазия бурная. В своё время и я выхватила порцию насмешек, особенно если учесть, что с математикой у меня всегда было туго1.
– Как бы тебя ни дразнили, девочек обижать нельзя, – воспитываю Вовку. – Мог бы наоборот – защитить или обидчика обозвать, на худой конец. А ты выбрал того, кто послабее.
Особенно, если учесть, что Лизе Вовка нравится, – добавляю я мысленно. Ох, уж эти пятилетки… Время взросления и первых нешуточных страстей.
Воспитывать у меня получается. Это то, чем я по-настоящему хочу и буду заниматься, если получится. Когда-нибудь у меня будет своя группа, а малыши уважительно станут называть меня «Софья Андреевна».
Собственно, я уже немножко подрабатываю, но пока что ночной няней в круглосуточной группе, потому что днём я учусь. Пока ещё пытаюсь вырулить.
– Сегодня останешься с Алиной Михайловной, – говорю я Вовке за ужином, а я – на работу. Надеюсь, ты помнишь, как себя вести?
Тот активно кивает, наворачивая суп и вожделенно поглядывая на пюре с котлетой. Отсутствием аппетита ребёнок не страдает, а то, что меня дома не будет, его не расстраивает. Это значит, что занятия на сегодня откладываются, а Михайловна разрешит ему мультики смотреть до отвала.
– А ну покажись, – приказывает Михайловна, когда я готова к отъезду, и я покорно застываю перед ней. Ничего такого. Джинсы и всё тот же толстый свитер под горло. Волосы я заплела в косу.
– Эх, яркости тебе не хватает! – заявляет моя бойкая старушка. – Но ничего, там тебе выдадут униформу, немного оттенит твой образ. А со временем научишься правильно себя подавать, хоть и не мешает всё же поработать над стилем.
Она крепко задумывается, видимо, сочиняя тот самый мифический «стиль», которого во мне отродясь не было. Да и не до глупостей мне. Какая разница, в каком образе мыть полы да унитазы?
– Я пойду? – спрашиваю тихо, выдёргивая Михайловну из глубоких размышлений.
– Иди, иди, – царственно машет она рукой. – И учти: такси я вызвала. А то знаю тебя!
Я украдкой вдыхаю, понимая, что Михайловну не проведёшь. Ну, буду надеяться, что всё же сумею заработать и не разориться на транспорт.
– Поездку я оплатила! Карточкой! – несётся мне вслед.
И мне бы задуматься: с чего такая небывалая щедрость? Но на тот момент подозрительность моя ещё не включается в полной мере. Я слишком доверчива, хоть жизнь уже не раз прикладывала меня лицом в асфальт.
Нет, скрягой Михайловна никогда не была, но деньгам счёт любила.
Всё говорило о том, что она не нуждалась в подработке. Квартира большая и уютная, с хорошим ремонтом. Вещи у неё не из секонд-хенда. Да и внешний вид, макияж, бирюльки-висюльки – неплохое капиталовложение в себя.
Я у Михайловны живу почти три месяца и считаю, что мне невероятно с ней повезло. До этого никак не могла найти съёмное жильё, которое было бы мне и по карману, и удобное, чтобы в университет, на работу добираться. И вот, с некоторых пор – и в детский садик.
А то, что она приняла меня «с прицепом» – везение вдвойне. И то, что Михайловна оказалась вполне адекватной и милой женщиной – тоже бонус плюс. В общем, уборщица в клубе – не самое страшное, что со мной случилось в жизни.
Когда я вышла на улицу, такси меня уже ждало. Водитель – улыбчивый и разговорчивый. Трещал всю дорогу и улыбался, а я только кивала да мычала: не очень-то я люблю дорожные откровения. Да и вообще не питаю слабости общения со случайными людьми.
– Эх, такая девушка да без охраны! – заливается пухлощёкий водила. – Что ж вам, молодёжи, в жизни не хватает? Вот сидишь ты – красивая, вся из себя, а тянет вас по злачным местам. Вот скажи, почему?
Он кидает на меня проникновенные взгляды, пытаясь что-то высмотреть или понять. Лучше бы на дорогу смотрел. Но машину он ведёт хорошо, поэтому я не возмущаюсь, а только пожимаю плечами.
На этой странице вы можете прочитать онлайн книгу «Ты моё дыхание», автора Евы Ночь. Данная книга имеет возрастное ограничение 16+, относится к жанрам: «Современные любовные романы», «Современная русская литература». Произведение затрагивает такие темы, как «романтическая любовь», «самиздат». Книга «Ты моё дыхание» была написана в 2021 и издана в 2022 году. Приятного чтения!
О проекте
О подписке