ГЛАВА 2

Мара

Смотрю на себя в зеркало уже раз в двадцатый, и всё равно с трудом верю, что теперь я такая. Фигура вроде бы похожая, но изящней. Ступни и ладони узкие, пальцы тонкие, длинные, как у пианистки. Грудь небольшая, но высокая и, на мой вкус, красивая. Рост где-то на полголовы выше моего прежнего, а черты лица и вовсе другие.

Самое смешное, что я альбинос. Настоящий! В прошлой жизни упрямо красила свои каштановые волосы в карамельный, поэтому и не заметила сразу разницу в тусклом освещении. И только когда пошла в ванную, узрела своё отражение.

Вернее, не моё, а… Нет, всё-таки моё.

Интересно, а зелёные глаза у альбиносов бывают? Яркие такие: как у ведьмы из сказок. У меня вот есть. А может, и магия тоже есть – Аарон сказал, что сегодня какой-то важный перец придёт, чтобы это выяснить.

Поворачиваюсь в очередной раз перед зеркалом, поправляя подол платья. Ничего такое, симпатичное, только слишком долго и сложно одевается. Хотя всё познаётся в сравнении: если бы мне, как будущему члену королевской семьи, принесли наряды, как у Её Величества, я бы, наверное, совсем спятила.

Подняв сзади волосы, рассматриваю свою длинную шею. В балет бы с такими данными, а не вот это вот всё. Или на подиум.

Чем больше изучаю себя, тем сильнее нравлюсь. Немного чудная красота – я напоминаю себе инопланетянку – но всё равно красота ведь!

А эти венценосные привереды морды воротят. Что мамаша, что сынок. Сами-то себя в зеркало видели?

Она тощая грымза лет за пятьдесят. С вечно недовольной физиономией под толстым слоем косметики. И сынок её – варвар, а не король. Чудище нечёсаное! Хам!

Одно радует: он хоть и неряшливый, но чистый. И пахнет неплохо в отличие от убойных ароматов его матери.

Крутанувшись ещё разок перед зеркалом, изображаю книксен, как в исторических фильмах. Сомневаюсь, что правильно, но учиться всё равно придётся. Я же будущая королева как-никак!

Никогда не мечтала о короне. Даже в детстве на Новый год наряжалась разбойницей или вампиром, в то время как подружки сплошь были принцессами.

И нате вам – вляпалась!

А вот детей я, наоборот, всегда хотела. И сейчас тоже хочу. Очень! Даже ЭКО один раз делала, потому что на второй банально не хватило денег. Да и смысла уже не было. Мне поставили диагноз «бесплодие», подписав приговор всем мечтам о материнстве.

Наверное, именно поэтому я до сих пор не попыталась сбежать из дворца. А вовсе не из-за угроз королевы Ингрид, которая считает меня блохой на ноге её сыночка. И не из-за пламенных речей Олларда, который уверен в моей избранности. И точно не из-за жениха, на которого даже смотреть лишний раз неохота.

Впрочем, это у нас взаимно.

Дело не в шрамах, хотя они, правда, жуткие: это не пара киношных царапин, украшающих мужчин, а уродливые гипертрофированные рубцы, полученные, вероятно, в результате сильного ожога. Но король мне неприятен не из-за них.

Не знаю, что задумала местная богиня, но свести нас с Аароном для продолжения рода было с её стороны настоящим свинством.

Лучше бы с Оллардом меня свела!

Характер у него, конечно, не сахар, и внешность довольно специфическая: он слишком худой, и высокий тоже слишком. Эдакий Кощей Бессмертный местного разлива. Ещё и седой, как старик, хотя на вид ему не больше тридцати.

То ли магия смерти, которой он обладает, из него все соки вытянула, то ли что-то ужасное случилось в прошлом. Я спрашивала о нём слуг, но ничего так толком и не узнала. Они все какие-то зашуганные тут. Отвечают только «да», «нет» и «простите, леди, я не в курсе».

Возможно, ко мне специально таких приставили, чтобы лишнего не сболтнули. Да и чёрт с ними! И с Оллардом тоже! Не он мой жених, а его брат король. Надо как-то уже пересилить неприязнь, и попробовать поискать в Аароне положительные стороны.

Это полезно для брака!

Громкий стук в дверь спальни озадачивает. Я нахожусь в ванной комнате, и выбегать оттуда навстречу гостям не спешу.

Королева заходит ко мне с ноги, как и её сынок (к счастью, нечасто). Слуги не заходят вовсе, предпочитая стоять в коридоре, или, как вариант, скребутся в дверь, словно робкие котята. А тут просто-таки барабанная дробь!

И? Кого там черти принесли? Ах, да-а-а… ко мне же обещали привести волшебника!

Решительно толкаю дверь и выхожу из ванной. Вся королевская семейка и один Дамблдор в сборе. Хотя нет, не вся: Олларда нет. И от этого мне почему-то не по себе.

Незнакомец в забавном берете смотрит на меня с улыбкой. Он на самом деле выглядит, как классический волшебник: седые длинные лохмы, ещё более длинная борода и трость со змеиной головой! Одет гость в белый балахон, из-под которого торчат загнутые носы башмаков.

Ну, может, он и не Дамблдор, а старый добрый Хоттабыч.

– Целитель Сариус! – демонстративно игнорирует меня будущая свекровь. – Приступайте! – Она небрежно взмахивает рукой, усаживаясь с помощью служанки в кресло – самой в её звенящем «скафандре», видать, не раскорячиться.

– Марочка? – продолжая улыбаться, уточняет дедок.

В первый момент не понимаю, о каких марках речь, и только потом до меня доходит, что он так исказил имя, которым я назвалась вчера Олларду. Сама не знаю – зачем. Меня ведь Мариной зовут. А Мара – это прозвище, производное от фамилии. Но что-то щёлкнуло в мозгу – и вот… для всех я теперь просто Мара, а для некоторых, как выяснилось, ещё и Марочка.

– Я мастер Сариус, но для тебя просто Сарий. Главный целитель нашего королевства. Не бойся меня, – говорит он мягко, но убедительно, и в глаза смотрит прямо.

Честный? Или просто бдительность усыпляет?

Мне ведь никто так и не сказал, что за проверка меня ждёт.

– Сарий, хватит тянуть за хвост мантикору! – ворчит венценосная стерва из кресла. – Выясни уже: она может родить или нет?

Так вот что они собираются проверять! А вовсе не мою гипотетическую магию.

Я кривлю губы в улыбке, тоже глядя в глаза Сарию. Разочарование гложет.

– Сначала дар, – бурчит он, – а потом всё остальное.

Королева набирает в лёгкие побольше воздуха, намереваясь отчитать наглеца, но Аарон шикает на мать, и та шумно выдыхает. Сидит, молчит… взглядом нас прожигает. Надеюсь, она не магиня, а то ведь, правда, дырку прожжёт.

Процедура определения дара (и его наличия) оказывается довольно простой и, к счастью, безболезненной. Маг вручает мне в руки свою змееголовую трость, и пока я держу её, глаза позолоченной рептилии меняют цвета. Синий, красный, зелёный, жёлтый, белый… туда-сюда-обратно. Как огоньки на праздничной гирлянде!

Сарий хмыкает, цокает языком и чешет репу, а «кобра» продолжает мне весело подмигивать.

– Ну что там? – не выдерживает Аарон, заглядывая через плечо целителя.

Мне тоже интересно. Как и королеве, но она молчит.

– Ну-у-у… – тянет бородатый интриган, глядя на трость. – Марочка, а поставь-ка её на пол и положи сверху ладошку. Только легонько: не нажимая.

– Так? – выполняю его просьбу, едва касаясь змеиной головы… глаза которой тухнут.

– Так и знала, что эта девка – бездарность! – победно восклицает королева.

Её сын разочарованно кривится, а целитель хмурится. Я расстроена, но не сломлена. С магией, конечно, было бы лучше, но и без неё как-нибудь справлюсь. Раньше же справлялась.

– А теперь чуть нажми! – командует Сарий, и я опять подчиняюсь, правда, без былого энтузиазма.

Глаза змеи снова вспыхивают, на этот раз ярко-зелёным. Кислотным таким, хищным. У меня этот цвет ассоциируется с некромантами.

– Магия жизни! – радостно хлопает в ладоши маг. – А сильная какая! – восхищается он, глядя на меня, как филателист на редчайшую марку. Не зря Марочкой окрестил.

Круто, угу. Ещё бы знать, что такое эта магия жизни.

Воображение шустро рисует открытые гробы со свеженькими мертвяками, которых я торжественно оживляю.

– Иномирная целительница! – рушит стройную картинку Сарий – никакой я не некромант. – В ученицы возьму! – заявляет он так, будто всё уже решено.

А ведь это шанс. Имея в новом мире востребованную профессию, я точно выживу. С королём или без.

– Сначала внук, а потом всё остальное! – возмущается не сильно радостная королева. – Проверяй дальше давай! – машет рукой она, требуя продолжения банкета.

А мне становится не по себе – вдруг девственность тоже решат проверить?

– Целительница, надо же, – бормочет Аарон и с интересом косится на меня.

Похоже, он тоже пытается найти во мне положительные стороны.

Ура! У нас есть уже что-то общее!

Оллард

Закат сегодня особенно яркий. Небо сгорает в кроваво-алом костре, и мне от этого неспокойно. Холод в груди становится сильнее, волной прокатывается по рукам и оседает колючими искрами в кончиках пальцев. С силой сжимаю кулаки, чтобы избавиться от раздражающего онемения.

Невзирая на все предосторожности, слухи про иномирную невесту уже просочились, и те, кто жаждал смены королевского рода, засуетились. На Аарона покушаться, пока я жив, не осмелятся, а вот убрать хрупкую девушку, подстроив какой-нибудь несчастный случай, могут.

Отправил во дворец кое-кого из моих людей. Пусть тоже охраняют покои Мары.

– Опять балкон! – Брат, выскочивший на улицу, выглядит так, будто сражался с демоном: всклокоченный, расхристанный… и весь в помаде, причём разных цветов. Несложно догадаться, что за демоны его атаковали – «суккубы»! – Нет, чтобы поговорить в кабинете! – возмущается Аарон. – Завтра, – добавляет, многозначительно поигрывая бровями.

Мрачно его разглядываю. Ярлов бабник!

– Ширинку застегни, придурок, – начинаю шипеть, хотя планировал держать себя в руках. – Тебе благосклонность невесты надо завоёвывать, а ты… – Махнув рукой, отворачиваюсь.

Опять смотрю на то, как оранжевый диск тонет в кровавых всполохах, точно одинокий корабль в бушующем море.

Тревожно.

Впиваюсь пальцами в мраморные перила, в груди колет сильнее, чем обычно. Ощущение, что кусок льда, с которым я живу с детства, зашевелился, задев мягкие ткани. Рефлекторно прикладываю руку к сердцу – не помогает.

Неужто Верховный ошибся, и мне осталось жить не месяцы, а недели?

Надо ускориться!

– Да эта Марка не женщина, а ледышка! – то ли оправдывается, то ли возмущается брат. – Отмороженная какая-то. Я к ней с изумрудами под цвет её глаз, а её только книжки интересуют. И что мне делать? Рядом сидеть и любоваться? Так было бы чем!

– Что за книги? – хмурюсь я.

– Что-то про целительство – Сариус притащил. Она же маг жизни! – произносит он так, будто это недостаток. А неделю назад, помнится, радовался. – Я к ней со всей душой, а она…

Теперь Аарон он машет рукой, не желая продолжать. И хорошо, потому что моё терпение не безгранично.

– Мара должна тебя полюбить и родить наследника, – говорю то, что уже задолбался повторять этому идиоту. – Интересуйся тем, что занимает её внимание. Слушай невесту, а не советы матушки, и приятно удивляй. Ухаживай за ней, ясно тебе? Привык, что женщины на всё готовы только потому, что ты король…

– Почему это только?! – оскорблённо сопит брат, напоминая сейчас обиженного мальчишку, а не серьёзного монарха.

– Мара! – повторяю с нажимом. – Думай о ней! Забудь о других, вычеркни их из своей жизни. Она – твоя судьба и надежда всего нашего рода. Ты должен завоевать её и…

– Обрюхатить, – ухмыляется Аарон.

Не сдержавшись, даю ему подзатыльник. Весьма ощутимый.

– Да какого Ярла! – бесится он. – То матушка лупит, теперь ты.

– А она за что?

– За то же, – бурчит брат, поправляя одежду и волосы.

Ну да, несмотря на открытую неприязнь, королева в Маре заинтересована не меньше меня, вернее, в ребёнке, которого эта девочка может родить. Сариус подтвердил: она не бесплодна. Да и как может быть бесплодным маг жизни? Бред!

Значит, Мара мне в прошлый раз солгала. Мелочь вроде бы, но неприятно.

Хотя с чего ей быть со мной честной? Я использую её так же, как все. Разве что «стелю» мягче.

– Береги её. Мне доложили, что готовится покушение, – меняю тему и тон. Эмоции – плохой советчик.

– Опя-я-ять? – закатывает глаза король.

– Опять? – впиваюсь в него взглядом я. – Почему мне не сказали?

– Мать запретила, – кривится он, пытаясь оттереть помаду с рубашки. Только больше размазывает! – Не хочет, чтобы дворец наводнили твои люди… – бросает на меня короткий взгляд, а потом тихо добавляет, – и ты.

А уж как я-то этого не хочу! Но придётся.

Сейчас речь не о родственной неприязни, а о девушке, на которую поставлено всё.

– Пожалуй… – тяну задумчиво. – Я останусь у вас погостить.

Улыбка моя холоднее льда, который ношу в своём сердце.

Аарон в удивлении чешет затылок. Его чёрная бровь ползёт вверх, как и уголок губ, отчего приходят в движение шрамы. Они давно не болят, но и залечить их полностью Сариус не в состоянии, потому что пожар, в котором мы побывали в детстве, был с примесью магии проклятийника.

Тогда погиб наш отец, а мы с братом выжили, но оба получили проклятья. Я – смертельный холод, медленно убивающий меня уже много лет, а он – бесплодие и уродство.

Не будь Сариус таким хорошим целителем, Аарон умер бы от незаживающих ран ещё ребёнком. А так… отделался шрамами. Уродливыми, но не смертельными.

Может, и хорошо? Вырасти он красавчиком, отбоя от женщин вообще бы не было, а ему надо сосредоточиться на иномирянке.