Читать книгу «Pro-Am: одержимые Танцем» онлайн полностью📖 — Eva Legosta — MyBook.
image
cover




От организаторов и судей идут еще поздравления, приветствия, пожелания хорошего паркета. Я ощущаю, что происходит не просто выезд в Москву и танцы, а что-то большое, важное. Что я становлюсь причастна к какому-то движению, сообществу. Укрепляюсь в мысли, что своим присутствием обязательно внесу вклад в его развитие. Я ж не могу иначе.

Идем с Пашей к нашему столику. Девицы мои уже пригубили по бокалу просекко, щечки румяные, глаза горят. Лена спрашивает меня про судей и организаторов – я киваю на моего партнера, так как никого не знаю пока, кроме Аси и Андрея.

Вижу, что Паша бурно переписывается с Мариной. Случайно замечаю, что она выслала ему фото своих коленок, явно из постели. Так, это уже что-то запредельное. У меня поднимается волна искреннего возмущения. Что за тяжелая артиллерия в ход пошла?! Мы живем в разных номерах, цель наша – Танец. Если отмотать назад и вспомнить все занятия, то я при встрече никогда его не целую, не обнимаю, как другие девицы. Мне захотелось немедленно потребовать у Паши, чтобы он Марине все объяснил, и чтобы она оставила свои нелепые подозрения. И не пыталась такими провокативными фото напомнить ему о себе во время нашего мероприятия. Тут же всплыли утренние рассказы Тани о непростой их поездке в прошлом году. Мне стало очень тревожно, что это – мой первый и последний выездной турнир.

Объявили наш выход. Кубковый медленный вальс. Кажется, Паша, в пылу своей переписки с Мариной, даже не заметил, как у меня просело настроение. Я танцую просто на мышечной памяти, мыслями – совсем далеко. Тревожная тень окутала мои планы, связанные с Танцем.

Возвращаемся к нашему столику. Лена и Наташа в восторге от всего, пересылают мне видео нашего вальса. Я с горечью отмечаю, как не совпадают внутренние проживания и картинка момента.

Паша уходит, приносит дипломы за синглы и мульти. У нас отличные оценки. Я беру бокал, лучезарно улыбаюсь, говорю тост за моего наставника. Девушки мои поддерживают. Делаю глоток, стараюсь вернуть себе заряд и настрой. Нам предстоят еще пять танцев чемпионшип. Пузырьки просекко щекочут меня изнутри, музыка горячей латины бодрит снаружи. Отбрось все свои печали, детка. Этого момента больше не повторится – так почувствуй его сполна! Ты подумаешь об этом завтра и решишь, что происходило на самом деле. А сейчас – радуйся празднику Танца – ты так долго к этому шла. Столько лет, людей, событий, километров должны были случиться, чтобы наступило твое сегодня.

Выдыхаю, с благодарностью обвожу зал взглядом. Мы все тут создаем чудо, насколько оно возможно в неспокойном нашем мире.

Наш выход на чемпионшип. Мы замиксованы с латиной. Танцы идут по-очереди, успеваем выровнять дыхание. Я стараюсь отдать все эмоции, что есть. Порой бегу впереди музыки. Где-то ошибаюсь в вариации, но мы продолжаем танцевать. Я не ощущаю от партнера раздражения, что забыла шаги. Эти последние танцы – какой-то сплошной поток чувств и образов. Мелодия остается в голове редкими вспышками. Спазм в диафрагме от адреналина и восторга. Кажется, я не дышу все полторы минуты, пока играет музыка.

Мы возвращаемся за столик. Девицы мои раскраснелись от эмоций и просекко. И мне можно добавить в бокал пузырьков и наконец-то расслабиться. Все-таки у меня – заслуженные Московские каникулы. Перед ними было три месяца потогонных тренировок, не прекращающейся работы и масса ситуаций с наставником, из которых приходилось выруливать.

Начинаются шоу-номера.

Конечно, впечатляет номер Кристины Курт – она воплотила в танце с партнером историю Анны Карениной. Вот человек заморочился – снять фильм в костюмах и интерьерах, поставить шоу, отражающее ключевые события. Я смотрела и думала, сколько возможностей еще таит в себе Танец!

Лена моя не упустила момента прокомментировать, что женщин уже начали разбрасывать по паркету – на трагическую сцену с поездом. Видимо, от избытка чувств.

Я смотрю на Пашу – он весь в переписке с Мариной. Думаю, будут ли у нас шоу-номера. Есть у меня и идеи, и музыка на примете. Но пока мы, кажется, не готовы рассказывать Танцем какую-то историю зрителям.

Начинаются награждения. Я искренне аплодирую всем, кого объявляют. Потому что знаю изнутри, какой ценой даются эти кубки, медали, моменты признания. Спортсменам, в отличие от нас, Am, не приходится так разрываться между работой, бытом, детьми, отношениями и Танцем. Они могут себе позволить полностью отдаваться только Ему одному. А наш удел – все совмещать, комбинировать, выстраивать логистику, порой откровенно жертвовать чем-то.

Все, последнее награждение. Выходим. Поклон. Берем наши призы. Фотографируемся. Идем с паркета. Я обнимаю Пашу с огромной благодарностью за все случившееся. Почти теряю сознание. Дышу. Стоим, улыбаемся другим участникам, я поздравляю пары, которые мне запомнились. Мне тепло и немножко слезливо от того, что вечер подходит к концу. Светлана из Тюмени собрала полную сумку кубков за свои социальные танцы. Обнимаю ее, говорю, что она меня вдохновляет попробовать что-то еще, кроме стандарта.

Внезапно чувствую импульс, поворачиваюсь – в зале Марк. Подхожу, улыбаюсь. Он наклоняется, я на эмоциях целую его при всех – прямо в губы, оставляя следы своей помады цвета фуксии. Говорю, что сейчас заберем вещи и можно пойти в отель.

Подходят сестра со снохой. Обнимают меня, поздравляют с успешным турниром. Лена шепчет: «Это Марк?» – я киваю.

Начинается суета окончания вечера. Все спешат поздравить друг друга, сказать какие-то слова. Договариваются, кто где будет праздновать. Я оглядываюсь, с благодарностью смотрю на паркет. Боженька, это было невероятно, я пока еще не осознала, но сделаю, чесслово!

Идем с Марком забирать вещи из гардероба. Подходит Паша. Я пытаюсь их познакомить – оказывается, они уже успели без меня это сделать. Жалею, что не видела такого примечательного момента.

Отдаю Марку свой портплед с платьем, мы втроем идем в отель. Я держусь за них обоих – меня качает от адреналина и пузырьков внутри. Но больше всего – от невероятного ощущения, что это произошло, и я выступила на самом настоящем турнире, в шикарном платье, с высокими оценками выдающихся судей и восторгом зрителей!

Договариваемся, что посидим у меня в номере, обсудим по горячим следам турнир, отметим. Закидываем вещи мне, Паша уходит к себе переодеться, Марк – за бургерами в соседний «Вкусно-и-точка». Я достаю платье из портпледа, нежно расправляю, вешаю на плечики. Вижу, что часть камней под правой грудью, где мы контактируем с партнером, отпала. Были совсем на свежем клее, не просохли. Швея говорила, что после турнира нужно будет привезти на реставрацию.

Переодеваюсь в шелковый халатик. Устало улыбаюсь себе в зеркало. Буду томной хозяйкой вечера. Чуть-чуть в богемном варианте.

Мужчины мои приходят почти одновременно.

Сидим втроем, болтаем о путешествиях, они уплетают бургеры. Я тоже решаюсь откусить половинку – с салатом и мясом. Марк принес красное чилийское. Предлагаю всем налить. С большой теплотой говорю тост за восхитительный вечер. Наблюдаю, как оба моих важных человека общаются между собой, отмечаю, что заняли вежливый нейтралитет. Особенно рада, что Марк не пытается как-то отстаивать права и демонстрировать свои преимущества.

Паша говорит, что ему пора. Провожаю его до дверей номера. Захлопываю дверь, возвращаюсь к своему кареглазому брюнету с лицом испанского пирата. Ночь окутывает меня темным бархатом и шифоном. Древняя Лилит улыбается, прикрыв глаза. Я припоминаю, что танцую не только стандарт.

31.03.2024

Просыпаюсь, конечно же, рано. Выскальзываю из постели в душ. Краем глаза смотрю в зеркало – мир дикой природы отдыхает. На меня из отражения глядит исхудавшая панда с сорочьим гнездом на голове. Привожу себя в порядок. Пока наношу крем и меняю линзы, слышу, что телевизор заработал – Марк тоже проснулся. Мы оба – ранние пташки.

Выхожу из душа. Волосы сушить нечем, фен только у Паши в номере, поэтому с мокрой головой заныриваю опять под одеяло. Болтаем о том, где погуляем и перекусим.

Смотрю на Марка так близко, что образ даже немного расплывается.

– Как ты думаешь, что с нами не так?

– Что ты имеешь ввиду?

– Вот мы оба – свободные, не старые, со своим доходом и жизненными интересами. И – одинокие.

– Мы не одинокие. Мы есть друг у друга.

– Только эти два дня. А потом – опять разлука.

– И снова встреча.

– Ты не ответил.

– Катюш, ты очень любишь свою работу. А сейчас еще и танцы. Для меня нет места в твоей жизни.

– Я готова была поменять ее семь лет назад.

– Я тогда совсем не знал тебя и был не готов.

– Ладно, давай вставать – у меня волосы уже почти высохли.

Собираемся, я запаковываю платье в портплед, складываю в сумку все, кроме паспорта. Относим вещи в камеру хранения отеля. Берем кофе на вынос. Идем по утренней Москве. Марк хочет показать мне Парк Горького. Очень тепло. Погода просто балует. Солнце щекочет мне лицо, я чувствую себя ребенком, хочу газировки и покататься на лошадке.

Парк оказывается на реконструкции, мы проходим буквально несколько аллей и идем под огромным мостом на другую сторону проспекта – там в Музеоне парк скульптур советского времени. Не доходя, на набережной, нас встречает гигантская фигура Петра – масштабы просто колоссальные. Я прошу Марка фотографировать меня с на фоне этой скульптуры. Морщусь, солнце бьет в глаза – весна.

Вдоль набережной стоят художники, мы гуляем между их творениями – все немножко лубочное, для туристов.

Я вижу первые весенние цветы – у нас еще снег не сошел, а здесь – пожалуйста, синие колокольчики пролесок и яркие солнышки мать-и-мачехи.

Рассматриваем скульптуры – ощущение советского детства – беззаботного и огромного – охватывает меня целиком. Мы вспоминаем какие-то события, фильмы и истории тех лет. Я слушаю голос Марка, как он увлеченно рассказывает о переносе памятника Дзержинского сюда, в парк скульптур. Смотрю на него сбоку – снизу вверх, едва до плеча ему достаю. Большого пирата ты мне нашел, боженька. Хладнокровно утопил он мое сердце в водах Средиземья – вовек не найти.

Последняя дорожка парка походит к концу, что-то горькое повисает в воздухе. Я думаю о том, что скоро расставаться. Опять. И неизвестно – надолго ли.

– Пора возвращаться. Нам с Пашей еще на занятие нужно успеть.

– Вы остались на второй день, чтобы потренироваться?

– Мы должны были танцевать в Крокусе. Но, сам понимаешь, после теракта, это невозможно. Билеты поменять я уже не успела. Поэтому решили, что позанимаемся своими делами и проведем урок в большом зале одного клуба, где они с Мариной как-то тренировались.

На обратном пути к отелю горечь подступает все чаще. Я прошу себя не плакать хотя бы в этот раз. Получается плохо. На крыльце гостиницы мы обнимаемся. Я почти рыдаю.

– Прости, я каждый раз прощаюсь навсегда.

– Давай я приеду в мае?

– Конечно, у тебя приглашение в мой Город висит еще с доковидных времен.

– Не плачь, пожалуйста. Я тебя люблю.

– Я тебя тоже. Но лучше бы ты говорил это при встрече, как подарок, а не при прощании, как утешение.

– Увидимся в мае, и скажу при встрече.

– Пока.

– Пока.

Стою на крыльце, смотрю, как он удаляется. Слезы текут. Гости отеля проходят мимо – косятся, но мне все равно. Загадываю – если оглянется, то увидимся снова. Оглянулся. Помахал рукой. Исчез за поворотом.

Я вытираю слезы. Горячие, они проступают снова. Делаю вдох, выдох. Иду в ресторан отеля. Мы договорились с Пашей встретиться, чтобы выехать на тренировку в некое чудесное танцевальное место. Пишу ему в чатике, что готова идти на урок. Отвечает, что уже выбрал новые танцевальные туфли, сейчас купит и приедет.

Заказываю лимонад. Марк скинул фотографии с нашей прогулки и трек – семнадцать тысяч шагов. Вот так мы обычно и гуляем. Пишет, что все было волшебно. Боженька, не хочу выглядеть неблагодарной, но можно хоть иногда будет не так больно?

Паша приехал. Мы обедаем. Точнее, он ест, а я ковыряю салат. Не трогает тему с Марком, видит, что я плакала. Говорим о занятии и где будем ждать вылета – он совсем ночью, у нас часов восемь будет свободных.

Подхватываем вещи, садимся в такси. Едем, болтаем о количестве людей и размерах Москвы. Я говорю, что никогда не смогла бы здесь жить – не могу постоянно находиться на территории, карты которой у меня нет в голове. А план местности появляется только тогда, когда я ножками ее прохожу. Паша поддерживает тему, говорит, что они с Мариной предпочитают отдыхать без людей, например, в глемпинге, а в городе гулять там, где мало народа.

– Так вы что, два интроверта? Я бы не подумала. Вы же постоянно выступаете на соревнованиях, преподаете в клубе. Все время с людьми.

– Поэтому отдыхать предпочитаем уединенно, подальше от всех.

– А я выраженный экстраверт. Мне необходимо общение.

– Я заметил. Удивляюсь, как ты на деньрожденской вечеринке в клубе всех перезнакомила. И на турнире так смело общалась с организаторами.

– Это, Паша, еще со студенческих времен навыки. Стройотрядовское прошлое и опыт работы в детских лагерях. Когда у тебя на руках тридцать детей чумового возраста и их надо всех укатать за день, чтобы они ночью спали – найдешь подход и темы поговорить для каждого. Помню как-то перед королевской ночью я свой четвертый отряд с утра повела в поход по жаре, после обеда – на речку, вместо сончаса – номер репетировать. Они перед ужином сели прямо на дорожку у корпуса и сказали, что никуда уже иди не могут. И спал тогда только наш домик. Остальные ходили на ушах всю ночь.

– Испортила детям последнюю ночь.

– Зато вернула родителям трезвыми и целыми.

Приезжаем в ТЦ, где находится площадка. Идем по этажам, между бутиков. Девушки на ресепшене клуба не приветливые. Зато зал производит потрясающее впечатление – высокие потолки, панорамные окна, бесконечный паркет. Музыка играет непрерывно. Пар немного. Мы быстро разминаемся и тут же начинаем переделывать нашу вариацию вальса. Пробуем новые фигуры. В конце первого часа Паша спрашивает, какие ощущения от занятия. Говорю, что мы бы всех побеждали, будь у нас такой паркет каждый урок.

Чувствую, что не уверена в ногах. Смотрю – в подушках туфель после вчерашнего турнира застряли мелкие стразы и я скольжу на них, как на коньках, когда делаю шаги назад. Выколупываем с Пашей эти остатки вчерашнего праздника. Начиняю двигаться гораздо устойчивее.

Два часа пролетают незаметно. Мы идем переодеваться. С портпледами и сумкой бродим по фуд-зоне ТЦ, находим удобное место, обосновываемся, берем меню.

Девушка с бирюзовыми дредами подходит к нам, спрашивает, что будем заказывать. Уточняю, есть ли у них хорошее белое вино. Она не может объяснить. В винной карте нахожу что-то симпатичное.

– Паша, ты пьешь белое сухое?

– Нет. Никогда не пробовал.

– Ну, я тебя научу. У него, в отличие от красного, легкий нрав, так что время пролетит незаметно. И на самолет мы не опоздаем, как это бывает от других напитков.

Нам приносят лед и вино, разливают по бокалам.

– Смотри, сначала нужно посмотреть его цвет на свет, держа бокал в руке, словно чашечку цветка. Представить, как спелые ягоды грели свои щечки на склонах невысоких гор, впитывая солнце, заигрывая с ветерком с моря.

– Очень поэтично. Представил.

– Теперь важно вдохнуть аромат этого места. Какой букет ты слышишь?

– Трудно выразить словами. Но что-то знакомое.

– Я чувствую что-то свежее, цветочное, с искрящимися нотками.

– Как ты точно описала. У меня похожие ощущения.

– Сейчас стоит сделать первый глоток, чтобы узнать его вкус.

– После твоих описаний оно какое-то волшебное.

– Ага. Каждое вино несет отпечаток той местности, где рос виноград. Впитывает в себя энергию всех стихий – земли, воды, воздуха и солнца. Поэтому получается неповторимое сочетание. Я больше всего новозеландское люблю – у него есть свой, неповторимый, узнаваемый, солоновато-минеральный привкус.

– Очень вкусно рассказываешь.

– А теперь тост. Я хочу поднять бокал чудесного вина за тот бесценный опыт, что пришел в мою жизнь благодаря тебе, Паша. Я исполняю свою мечту, танцуя. И этого не было бы без тебя, твоей веры в то, что это возможно.

– И у тебя хорошо получается, судя по нашим результатам с турнира.

– Это благодаря тебе.

– Спасибо, мне очень приятно.

Начинаем обсуждать турнир, яркие пары, отличия новичков и опытных участников. Особенно выделяем Светлану из Тюмени, которая в программе по социальным танцам выступала одна со своим партнером и забрала все кубки по бачате, меренге, сальсе. Паша говорит, что это – работающая стратегия – выбирать категории, где меньше участников. Отвечаю, что тогда нужно развиваться в танце и осваивать все новые направления.

Нам принесли наш заказ. Я ковыряю салат. Аппетита как не было, так и нет. Зато адреналин бомбардирует каждую клеточку тела. Спрашиваю Пашу, как он переживает турниры – говорит, что постепенно ко всему привыкаешь. Но рутиной это не станет никогда. Конечно, мы ведь ради таких сильных эмоций и участвуем. Интересуется, какие я заметила отличия от нашего новогоднего выступления – по ощущениям и организации. Говорю, что это несопоставимые события. И по масштабу и по качеству переживаний. Целый день турнира, а не три выхода. Столько ярких пар, заряженных, отдающих энергию зрителю вместо нашей расслабленно-домашней обстановки. И, конечно, важно, что практически все время мы были вместе, я чувствовала в этот раз поддержку, включенность партнера.

– Предлагаю тост за твой позитивный турнирный опыт.

– За наш совместный танцевальный опыт, Паша.

– Надеюсь, раз все было хорошо, мы еще не раз поедем на какое-нибудь красивое мероприятие.

– Обязательно поедем. Только дай мне выдохнуть. Впрочем, следующая тренировка у нас стоит уже послезавтра.

– Не помню, надо посмотреть.

– Я помню.

После второго бокала я решаюсь поднять тему про личное. Не хочу каких-то непроясненных моментов между нами. Захожу издалека.

– Паша, а как вы с Мариной познакомились?

– Она в то время хотела вернуться в танцы, искала партнера. Я тоже расстался со своей прежней партнершей. Договорились встретиться на тренировке, попробовать встать в пару.

– Сразу получилось?

– Да. Я до сих пор этот момент помню – как захожу в зал, и она там, вся такая легкая, сияющая.

– Так это – любовь с первого взгляда?

– У меня – точно.

– А мы с Марком познакомились в путешествии. Я была с подружкой, он с другом. У подружки с другом ничего особенного не сложилось. А у нас – закрутилось-завертелось и вот уже семь лет длится лав-стори.

– И часто вы видитесь?

– По-разному. Или я приезжаю в Москву, или выезжаем куда-нибудь. Вот, покажу тебе нашу фотку из Казани. Правда, мы тут сильно моложе.

– Счастливые оба. А почему столько встречаетесь и не живете вместе?

– У меня проблемы с привязанностью после того, как я за два года потеряла двенадцать человек. Поэтому предпочитаю ни с кем не сближаться – чтобы больше не терять. Держу дистанцию.

– И он ничего не предлагает?

– Наверное, я не очень стремлюсь к совместному быту. И пока не придумаю, что хочу, все будет стоять на прежних местах. Ты же понимаешь, что женщина продвигает отношения в паре?

– Полностью согласен.

Переключаемся на обсуждение свадьбы Алины и Якова у нас в клубе. Шутливо говорю, что везде, где я появлюсь, резко повышается брачуемость и рождаемость. Рассказываю про свои годовые проекты по обучению и что в каждой группе по несколько девушек в итоге беременели к получению дипломов.

Вижу, что у моего партнера по танцам снимаются многие вопросы относительно моей личной жизни. Думаю, можно подытожить эту тему.

– Паша, ты всегда на занятиях открыто рассказываешь о многом, в том числе, о ваших отношениях с Мариной. А я в этом плане человек закрытый. И если меня напрямую не спрашивают, то я молчу и никак не проявляюсь. Поэтому у окружающих часто возникают какие-то нелепые фантазии, предположения. В общем, я рада, что ты сам все увидел и, надеюсь, это снимает многие вопросы относительно того, что у меня все по полочкам, и я четко разделяю, с кем я встречаюсь, а с кем – танцую?

– И это хорошо, что у тебя все так четко распределено и в голове, и в жизни.

Мы продолжаем говорить про какие-то личные истории, путешествия, планы. Решаюсь поделиться своими глубокими опасениями.

– Я не знаю, на сколько меня хватит в Танце.

– В Pro-Am можно развиваться бесконечно.

– Может, я наиграюсь в это через месяц, выдохнусь и закончу. А может, жизнь поставит меня перед очередным трудным выбором.

– Что ты имеешь ввиду?