Цитаты из книг автора «Этель Лилиан Войнич»

Если… если хотите… Боюсь, что эти воспоминания мучительны для вас. – А вы думаете, они не мучат меня, когда я молчу? Тогда еще хуже.

– А вы не думаете, что острословие тоже нагоняет скуку, если оно преподносится в слишком больших дозах?

В наших поступках мы не должны руководиться тем, любят нас или ненавидят.

оба брата добросовестно старались защищать Глэдис от злого, беспощадного языка Юлии

Два старших сына, Джемс и Томас

он мне ведь только сводный брат.

Слушайте! – сказал он. – И вы все тоже слушайте, христиане! Если человек убил своего единственного сына – сына, который любил его и верил ему, был плотью от плоти его и костью от кости его, если ложью и обманом он захлопнул его в капкан, из которого не было иного выхода, кроме смерти, то может ли такой человек надеяться еще на что-либо на земле или на небе? Я покаялся в грехе своем Богу и людям. Я перенес наказание, наложенное на меня людьми, и они отпустили меня с миром. Но когда же скажет мне Господь мой «довольно»? Чье благословение снимет с души моей Его проклятие? Какое отпущение может загладить то, что я сделал?

Сердце Овода перестало биться. С минуту он ничего не сознавал, кроме болезненного ощущения быстро прихлынувшей к сердцу крови, которая, казалось, разорвет сейчас его грудь; потом она отхлынула назад и щекочущей, горячей волной разлилась по всему телу. Вдруг он почувствовал нежное прикосновение руки Монтанелли к своему плечу. – Вы пережили большое горе. Не могу ли я чем-нибудь помочь вам? Овод молча покачал головой. – Вы паломник? – Я жалкий грешник. Случайное совпадение вопроса Монтанелли с вопросом пароля оказалось спасительной соломинкой, за которую Овод ухватился в отчаянии. Автоматически он дал ответ пароля. Мягкое прикосновение руки кардинала жгло его плечо, и дрожь охватила его тело.

– Неужели вам никогда не приходило в голову, что у этого жалкого клоуна есть душа – живая, борющаяся, человеческая душа, втиснутая в этот корявый обрубок тела и вынужденная быть ему рабыней? Вы так отзывчивы ко всему, вы жалеете тело в дурацкой одежде с колокольчиками и забываете о несчастной душе, у которой нет даже шутовского наряда, чтобы прикрыть беззащитную наготу! Подумайте, как она дрожит от холода, как на глазах у всех душит ее стыд, как терзает ее, точно бич, их глумление, как жжет ее,

Так и с Италией: тем, кто поднимается на защиту своих интересов, вовсе не нужно терпение.