8

В себя ее привело ощущение холода и соли на губах. Со стоном открыв глаза, Соня с трудом подняла голову и медленно огляделась. С палубы яхты она вдруг каким-то образом перенеслась на пляж. Невысокая волна, накатывая на берег, окатывала девушку брызгами воды. Встав на ноги, Соня растерянно огляделась и, увидев бегущего к ней брата, с облегчением вздохнула. Она не одна. Леший хоть и балбес, но родной брат и способен свернуть в бараний рог любого недоброжелателя. Благо дури для такого действа у него на троих хватит.

Следом за братом девушка рассмотрела и остальных участников экспедиции. Джеронимо оказался лежащим за кучей камней, Миша нашелся в соседних кустах, а профессор Блан оказался сидящим на огромном валуне с задумчиво-растерянным видом. Подбежавший Леша, тяжело дыша, быстро оглядел сестру и, испуганно улыбнувшись, прохрипел пересохшим горлом:

– Жива-здорова? Кости целы?

– Порядок. Только не понимаю, что произошло, – кивнула Соня.

– Сам в шоке. И не вздумай сказать мне, что это я виноват.

– Кто-нибудь объяснит мне, что случилось и куда, блин горелый, моя яхта делась? – возмущенно завопил Миша.

– Боюсь, здесь не обошлось без вмешательства высших сил. Или низших, – помолчав, произнес Джеронимо.

– Может, профессор что понял? – осторожно предположил Леша, кивая на замершего, словно истукан с острова Пасхи, Блана.

Вся четверка дружной гурьбой подошла к валуну, на котором восседал профессор. Вид у него был странный, словно из-за угла пустым мешком нахлобученный. Но при этом с первого взгляда было ясно, что Блан пытается что-то осознать. Что именно, было и так понятно, а вот как он хочет это сделать, не понимал никто. Для остальных членов группы все происходящее напоминало странный, дикий коллективный сон. Для самого же профессора это была очередная загадка. Джеронимо как самый близкий профессору человек осторожно подергал его за рукав, негромко спросив:

– Профессор, вы что-нибудь понимаете? Как мы здесь оказались?

– Смотрите, – коротко ответил профессор, кивая куда-то вглубь материка.

Все четверо разом уставились в указанную сторону. Спустя минуту Миша еле слышно произнес:

– Или я дурак, или жопа с двумя «п» пишется. Это что за хрень?

– Ты о чем? – не понял Леша.

– Крепость, – прошептал Джеронимо.

– Ну, крепость, и что?

– А в ней замок, – добавил португалец.

– И? – не унимался Леша.

– Они не так выглядят.

– Как не так?

– Не знаю.

– Флаг, – коротко добавила Соня.

– А что флаг-то? – продолжал тупить Леша, крутя головой и вытягивая шею, что при его росте выглядело комично.

– Это «Веселый Роджер», – глухо пояснил профессор, и собравшийся снова что-то спросить Леша осекся.

На путешественников весело скалился череп на черном фоне, под которым скрестились две кривые абордажные сабли. Профессор осторожно сполз со своего насеста и, не оглядываясь на попутчиков, быстро зашагал в сторону крепости. Остальные поспешили за ним. Вид у Блана был очень целеустремленный, поэтому остальные участники экспедиции не решились его останавливать. Только Алексей, догнав профессора, рискнул донимать его вопросами.

– Так что все-таки произошло, проф? Блан! Блин. Что это было?

– Пока не уверен, но, кажется, я начинаю понимать, – буркнул профессор, не снижая скорости.

– Так скажите нам, – встряла Соня, которую любопытство просто съедало.

Но профессор продолжал молчать. Шагая с сосредоточенным видом, он то и дело останавливался и старательно осматривался вокруг. Потом, кивнув каким-то своим собственным мыслям, отправлялся дальше. Они добрались до ворот, и Блан, резко остановившись, принялся их внимательно осматривать, уделяя особое внимание кладке стен.

– М-да, крепость строилась в десятом веке. И строили тогда на совесть. Во всяком случае, у строителей она тогда еще была, – проворчал Блан и зашагал дальше.

Но едва путешественники оказались на улице города, как им тут же пришлось прижаться к стене. По узкому пространству улицы неслась черная карета странного вида. Небольшой крытый возок и запятки на четырех человек сразу. На дверце кареты очень точно был нарисован странный знак.

– Глаз осьминога, – мрачно прошипел Джеронимо, рассмотрев знак.

– Такая жара, а они все в черном, да еще и в глухих масках, – добавила Соня, как настоящая женщина успевшая рассмотреть наряды ехавших в карете.

Они выбрались на городскую площадь, растерянно остановились. Все, кто попадался им на глаза, были одеты в костюмы семнадцатого века, а многие – вообще в немыслимые тряпки. Но каждый из попадавшихся им на глаза был вооружен. Сабли, шпаги, тесаки, кинжалы, не говоря уже о ножах.

– Прикольный фест, – хохотнул Леша. – Интересно, кто проводит?

– Ничего так. Достоверно, – поддержала брата Соня.

Остальные продолжали молча рассматривать окружающую действительность.

– Потрясающе, – наконец произнес Блан.

– Что? Что именно потрясающе? – тут же вцепилась в него Соня.

– Вы все равно не поверите. Или не поймете. Я и сам еще до конца в это не верю. А объяснять вам – только даром время тратить, – отмахнулся профессор. – Главное – что все это я могу как следует изучить. Подробнейше! Потрясающе!

– Знаете, профессор, я провела рядом с вами всего несколько дней, но должна сказать, что спрашивать вас о чем-то просто противно.

– Да? Такого мне еще никто не говорил, – проворчал профессор, даже не глядя на девушку.

– Да. Вы отвечаете с таким видом, что спрашивающий начинает жалеть, что сам в «Гугл» не посмотрел, – продолжала шипеть Соня разъяренной кошкой.

– Уймись, сестренка. И так все ясно: костюмированный туризм. Сейчас очень модно. Покупаешь билет и попадаешь…

– В семнадцатый век, – кивнула Соня. – Прикольно.

– Ага. Но не мешало бы что-нибудь съесть. А то у меня от всех этих волнений аппетит разыгрался, – громко произнес Леша, вопросительно оглядывая попутчиков.

– Похоже, вон там таверна, – кивнул Джеронимо, указывая в нужную сторону.

– Согласен. Пора и перекусить, – решительно кивнул Миша. – Хорошо, что я с портмоне не расстаюсь.

Путешественники пересекли площадь и не спеша вошли в таверну. Блан, не обращая на попутчиков внимания, тут же принялся осматриваться и со странной усмешкой на губах трогать и щупать все, что попадалось на пути. Он не постеснялся даже пощупать пустой рукав у одного из сидевших в таверне посетителей.

Леша сразу же устремился за ним, все еще пытаясь выяснить, что именно понял профессор. Добравшись до однорукого, парень ухватил его за рукав и, осторожно дергая сукно, спросил:

– Достоверно, брат. Нет, правда. А как это сделано? Покажи, а? Где рука?

Немолодой уже мужик, к которому они так бесцеремонно пристали, молча опустил здоровую руку на рукоять кинжала и глянул на обоих исследователей так, что обоих словно ветром сдуло.

Вернувшись к столику, который заняли остальные участники экспедиции, Леша достал свой мобильник и, повернувшись к Соне, спросил:

– Как думаешь, здесь вай-фай есть? Хочу на «Фейсбук» зайти.

– Собираешься начать вести активную социальную жизнь? – подпустила шпильку Соня.

– Ну так, по мере сил, – отшутился Леша.

– Некоторые детали я себе несколько иначе представлял, но в общем-то все верно, – проворчал профессор, продолжая оглядываться.

У стола, который заняли путешественники, появился громадный араб со страшным шрамом через все лицо. Окинув разношерстную компанию задумчивым взглядом, гигант спросил по-испански со странным гортанным акцентом:

– Кто платит?

– Что он там гудит? – повернулся Леша к сестре.

– Спросил, кто платить будет, – перевел Миша. – Я плачу, – добавил он, поворачиваясь к арабу.

– Хорошо, – после короткого размышления хмыкнул тот, окидывая парня внимательным взглядом. – Тогда к концу вашего застолья ты должен быть трезвее всех остальных. Это обязательное условие для всех новичков в нашем городе, и оно не оговаривается.

– Зачем? – не понял Миша.

– Чтобы заплатить, – пожал широченными плечами араб, коснувшись ладонью кинжала на поясе.

Не найдя что ответить, Миша только удивленно кивнул. Кивнув в ответ, араб величественно удалился за стойку, а у стола вдруг откуда ни возьмись появился жуткого вида карлик с пятью кружками в руках. Выставив посуду на стол, он не спеша отправился все к той же стойке.

Взяв свою кружку, Блан принюхался и, сделав глоток, восхищенно произнес:

– Настоящий ямайский ром! Потрясающе!

– Профессор, вы же не пьете. Точнее, с того случая на большом рифе, – удивился Джеронимо.

– Ну, для настоящего ямайского рома можно сделать исключение, – усмехнулся Блан, снова прикладываясь к кружке. – Интересно, откуда он здесь?