– Признаться, я не готов ответить прямо сейчас, – помолчав, вздохнул парень. – Слишком всё неожиданно. К тому же у меня есть неоконченные дела, которые я не могу просто бросить.

– Да как вы не понимаете всю важность такой находки перед целым человечеством?! – завопил профессор, снова вскакивая.

– Да плевать мне на человечество, Карп Савельич. Как, впрочем, и ему на меня, – вдруг вспылил Гриша. – У меня долг только перед людьми, которые мне доверились и которые от меня зависят. А всё остальное мне не интересно.

– Неужели в вас нет ни капли авантюризма? Я не верю, что вам самому не любопытно, что там, – не сдавался старик.

– Есть. И авантюризм, и любопытство. Всё есть. Но есть ещё и обязательства. И я, будучи человеком слова, не могу подвести доверившихся мне людей. Права не имею.

– Хорошо. Сколько вам нужно времени, чтобы привести в порядок все свои дела? – мрачно поинтересовался профессор.

– Полгода. Я должен получить диплом, подготовить себе временную замену на время отсутствия, и вообще всё как следует подготовить. И самое главное, нужно подобрать подходящих людей. Не одному же мне туда идти.

– Экспедицию я подготовлю, – небрежно отмахнулся профессор. – Это не сложно.

– Вы так думаете? – иронично поинтересовался парень. – А вам уже приходилось бывать в тех местах?

– Нет. Я бывал в Египте, Персии, Индии, Японии, а вот в Аравии как-то не довелось, – нехотя признался старик.

– Вот и мне не довелось. Но в чём я точно уверен, так это в том, что там очень жарко, везде песок и воды днём с огнём не найти. К тому же там нет государства. У каждого племени свои земли, и все эти племена постоянно между собой воюют.

– И откуда же у вас такие познания? – неверяще усмехнулся профессор.

– В библиотеке порылся, со знающими людьми поговорил.

– Знающие люди, – фыркнул профессор. – И где, позвольте полюбопытствовать, вы их нашли?

– Есть места.

– Это тайна? – не понял старик.

– Ну, если вы не забыли, случайно, кто именно нас познакомил, то и вопрос отпадёт сам собой.

– Ах да. Залесский. Про него-то я и не подумал, – понимающе закивал профессор.

– А что с ним не так? – насторожился Гриша.

– Я понимаю, что вы находитесь с ним в добрых отношениях, но просил бы вас не сообщать капитану о нашем разговоре.

– Почему? – не понял Гриша. – Чем он вдруг вам так не угодил?

– Да потому, что он сделает всё, чтобы эта экспедиция не состоялась, – ответил профессор очень огорчённо.

– А зачем ему это? – не сдавался Гриша.

– Это сложный вопрос, ответ на который я не могу дать вот так, сразу, но поверьте, он постарается вас удержать.

– Какой-то странный у нас с вами разговор получается, не находите? – мрачно спросил Гриша, которому вся эта история резко перестала нравиться.

– Просто я, как и вы, не могу рассказать вам всего, – туманно ответил профессор.

– Понимаю. Но в любом случае я не готов ответить на ваше предложение вот так сразу. Мне нужно подумать, всё взвесить, оценить шансы.

– М-да. Вы и вправду сильно изменились, – вдруг ответил профессор. – Даже речь стала другой. Что ж. Не смею больше задерживать. Вот, сохраните, – добавил он, выкладывая на стол визитную карточку. – По этому номеру вы всегда сможете меня найти. Признаться, я очень рассчитываю на вас, молодой человек. Буду ждать вашего звонка.

С этими словами профессор поднялся и, выпрямившись во весь свой небольшой рост, церемонно поклонился, после чего развернулся и решительным шагом вышел из комнаты.

* * *

Этот странный визит заставил Гришу задуматься. С одной стороны, всё вроде бы было ясно. Профессор и вправду человек пожилой, и подобная поездка не для него. А с другой, было совершенно непонятно, чего именно он собирался подобной экспедицией добиться. Все его восклицания о тайне и великой загадке для парня были не более чем красивыми словами. Ведь если брать по большому счёту, то вся эта тайна принадлежит именно ему, Грише.

И сабля, и рубин принадлежали ему. И именно его собирались пытать и даже убить ради этих вещей. И дело тут вовсе не в жадности или желании присвоить все лавры открытия себе. Просто он никак не мог понять, чего именно профессор желает добиться в итоге. Если уж на то пошло, то что мешает тому же профессору нанять парочку авантюристов, способных рискнуть собственными шкурами ради солидной награды?

Объявить хорошую награду, доплату за риск, и отправить для пригляда с ними одного из братьев-прислужников. Вспомнив громадного угрюмого привратника, Гриша чуть усмехнулся. Такому бугаю призвать к порядку несколько зарвавшихся авантюристов проще пареной репы. Достаточно просто сжать кулаки и посмотреть. У зверя дикого взгляд и то легче. Но профессор почему-то пришёл именно сюда. К нему, Григорию. И сразу возникает вопрос. Почему?

Элементарная порядочность? Ой, сомнительно. Ведь не покажи ему профессор той карты, Гриша бы и не знал, что она у него вообще есть. Но он пошёл даже на то, что решился показать её. Зачем? Почему ему так важно, чтобы в экспедицию отправился именно Гриша? Слишком много вопросов и ни одного ответа. Сообразив, что сам ничего не придумает просто потому, что слишком плохо знает этого человека, Гриша отправился в кабинет.

Скрывать от капитана Залесского подобный визит, несмотря на просьбу самого профессора, было бессмысленно. У парня даже сомнения не возникало, что один из слуг уже доложил капитану о странном визите. Поэтому, едва усевшись за стол, парень снял трубку телефонного аппарата и, пару раз крутанув ручку вызова, назвал барышне на коммутаторе нужный номер. Услышав ответ, Гриша чуть улыбнулся и сказал:

– Пётр Ефимович, вечер добрый. Простите, что беспокою, но тут очень уж неожиданный визит мне нанесли. Посоветоваться бы надо. Приезжайте, заодно и поужинаем. А то вы, как всегда, поесть, небось, забыли.

Выслушав ответ, он положил трубку и, взяв колокольчик, вызвал мажордома.

– Иван Сергеевич, – начал он, едва мажордом вошёл в кабинет. – Скажи там, на кухне, что у нас к ужину капитан Залесский будет. Пусть чего вкусного приготовят. Он, как обычно, пообедать толком не успел.

– Сделаем, хозяин, – улыбнулся в ответ мажордом.

– Иван Сергеевич, ну сколько раз просил, не хозяин я вам, – чуть не взвыл Гриша.

– Вы уж простите, но просто по имени к вам обращаться не могу, – смутился мажордом. – Не по чину. А так, дому сему вы хозяин, а значит, и нам тоже. Ведь мы тут милостью вашей живём.

– Я ж не зверь какой, чтобы людей на улицу гнать, – насупился Григорий.

– Это вы не зверь, а другой выгнал бы и на все просьбы Петра Ефимовича не посмотрел. Видал я таких. Так что не обессудьте, хозяин, но другого обращения вы от нас не услышите.

– Ну и чёрт с вами, упрямцы, – растерянно усмехнулся парень.

– Да вы не переживайте, хозяин. Нам не сложно, а другим сразу ясно, что в доме всё в порядке.

– Это с чего?

– А с того, что всякий сторонний, такое обращение услышав, подумает, что хозяин дома хоть и молод, а характер имеет.

– А характер тут при чём?

– Не всякого владетеля прислуга хозяином величать станет. А уж если стали – значит, он того заслуживает, – наставительно пояснил мажордом.

– Ишь ты, и тут политика, – проворчал Гриша, почёсывая в затылке.

– А как же? Оно вроде и мелочь, и не бывает у нас никто, кроме нескольких знакомых ваших, а всё од-но такой порядок знающему человеку о многом скажет.

– Ладно, уговорил, – покачав головой, сдался Григорий.

Вести этот бесконечный спор он мог долго, но не видел смысла. К тому же всё тот же Залесский не раз повторял ему, что ставшие слугами люди в службе жандармерии провели немало лет и прислушаться к их мнению стоит. Привыкший учиться всему и – везде, Гриша решил запомнить эти слова и теперь, после этого странного спора, в очередной раз для себя отметил, что в словах мажордома есть резон. Задумчиво оглядев разложенные на столе бумаги, парень понял, что учёбу на сегодня придётся отложить, и, вздохнув, отправился в библиотеку.

Просматривать свежую прессу его приучил князь, начинавший свой рабочий день именно с этого занятия. Усевшись в кресло, парень развернул номер ведомостей и, быстро просматривая колонку за колонкой, с удивлением для себя отметил, что с каждым днём в газетах всё настойчивее говорят о войне. И войну эту пророчат не на западе, где у империи были извечные враги, а на востоке, который испокон веку считался медвежьим углом и сонным царством.

В Корее и Китае уже вовсю громыхали пушки. Японские корабли дерзко атаковали всё, что покидало акватории портов. Самураи не боялись даже задираться с европейцами.

– Этим-то чего неймётся, – проворчал Гриша, сворачивая газету.

Раздалась трель дверного звонка, и парень, вскочив, поспешил встречать гостя. Пётр Ефимович, отдав трость и шляпу слуге, пожал руку мажордому и, коротко обнявшись с Гришей, устало улыбнулся:

– Снова подрос. И, похоже, матереть начал. И куда тебя прёт? Скоро Сёмку размерами догонишь, – пошутил он, оглядывая парня.

– Мне до того медведя, как пешком до Парижа, – рассмеялся в ответ Гриша. – Проходите, Пётр Ефимович.

– Благодарю. Ну, рассказывай, что у тебя опять приключилось, – улыбнулся капитан, со вздохом усаживаясь за стол.

– Явился ко мне сегодня ваш профессор и предложил ни много ни мало съездить в Аравию, – огорошил его Гриша.

– Карп Савельич? – на всякий случай уточнил капитан.

– Он самый. А самое интересное, что он умудрился по памяти карту нарисовать. Ту самую. Я её видел.

– И как? Похоже? – быстро спросил капитан, разом посуровев лицом.

– Несколько мелких расхождений, конечно, есть, но это мелочи. А так точка в точку.

– Вот ведь старая сволочь, – выругался капитан. – И что ты ему ответил?

– Для начала потребовал полгода на приведение дел в порядок, а потом вообще тень на плетень навёл.

– А он?

– Обиделся, похоже.

– Обиделся? Странно. Такие, как он, не обижаются. Странно.

– Вот и я говорю. Странно. Шесть лет о той истории ни слуху ни духу, а тут вдруг здравствуйте – собирайся, поехали. И ведь крутит чего-то. Я так от него прямого ответа и не добился.

– А какого именно ответа ты ждал? – не понял капитан.

– Что именно он хочет там найти. Понимаете, если уж человек вдруг приходит с таким предложением, значит, он в своих фолиантах умудрился найти что-то такое, что его очень заинтересовало. А он: это великая тайна, это одна из главных загадок востока… В общем, кроме громких слов, ничего.

– Это всё, что тебя удивило? – иронично спросил капитан.

– Больше всего меня удивило другое. Откуда он про дом этот узнал? – не поддался на подначку Гриша.

– Правильный вопрос. Что ещё?

– Он очень не хотел, чтобы о нашем с ним разговоре узнали вы.

– А ты решил рассказать, – кивнул Залесский. – Не объяснишь, почему?

– Ну, я хоть и студент, но не дурак, – усмехнулся Гриша. – О его визите мажордом, думаю, вам уже сообщил. Как говорится, на всякий случай. А его просьба меня, признаться, насторожила. Ведь тут что получается. О том, что я получил в наследство этот дом, он узнал, а кто здесь служит – нет. Иначе он назначил бы встречу где-то на улице. Ну, или к себе бы пригласил. Но ведь не поленился лично приехать. Вот и выходит – про слуг он ничего не знает.

– Молодец, – одобрительно кивнул капитан. – Верно всё разложил. О слугах твоих кроме меня ещё только пара человек знает. Чем этот дом мне и удобен был.

– Он таким и остался, – негромко ответил Гриша. – Я вашу просьбу помню и, если нужда возникнет, милости прошу.

– Спасибо, – помолчав, тихо выдохнул капитан.

Слуги начали вносить в столовую приборы и ловко сервировать стол. Капитан, не чинясь, здоровался с каждым, попутно перекидываясь с ними парой слов. Гриша специально отошёл в сторону, чтобы дать возможность старым сослуживцам поговорить о своих делах. Заметив это, мажордом только одобрительно кивнул и, проверив сервировку, вышел из столовой последним, старательно прикрыв за собой дверь.

Гриша вернулся к столу и с недоумением понял, что сегодня у них к обеду уха стерляжья, с большими кусками рыбы. Попробовав варево, он одобрительно хмыкнул и, орудуя ложкой, только и успел проворчать:

– И когда только успели?

– Повар у Герцогини знатный. Она его за собой по всей Европе возила. И как повара, и как прикрытие. А потом он за ней сам сюда переехал, хоть и предлагали ему у настоящего принца служить. Так что пользуйся и радуйся.

– Да я радуюсь, но ведь он такое количество разных блюд готовит, что, если я всё это съедать буду, через месяц в двери не пролезу, – пожаловался Гриша.

– Дурень. Кто ж тебя заставляет всё до крошки съедать? – рассмеялся капитан. – Ложечку того попробовал, ложечку этого, так понемногу от каждого блюда съел, и сыт. А повару приятно, что его стряпню хозяин ценит. Всё, что ни подают, пробует.

– А остальное куда? – мрачно уточнил парень.

– Как куда? Что сами доедят, а что и выкинут.

– Нет, Пётр Ефимович. Не привык я едой разбрасываться, – вдруг заявил парень. – Люди за те продукты своим потом платят. Силы кладут, а тут – выкинуть. Не будет такого.

– Ох ты ж… – растерянно охнул капитан. – Прости, Гриша. Не подумал я, что ты и сам станичник и с самого детства хозяйствовал.

– Не в том дело. Я ведь и голодные времена застать успел. В тот год у нас по весне дождей почти не было. Жара такая была, что реки вдвое сузились. Хлеб весь на корню засох. Скотина пала. Люди тогда лебеду ели. Тяжкий год был. Я мальчонка совсем был, а до сих пор помню, как родителям тяжко было.

– Прости, – растерянно вздохнул капитан.

– Бог простит, – грустно улыбнулся парень, снимая крышку с очередного судка.

Телятина с черносливом и гречневой кашей была выше всяческих похвал. Отдав должное очередному блюду, Залесский отодвинул тарелку и, сыто отдуваясь, потянулся за папиросами. Потом, вспомнив, что Григорий не курит, принялся растерянно оглядываться.

– Дымите на здоровье, – отмахнулся Гриша, вилкой указывая ему на пепельницу, стоявшую на журнальном столике.

– Я смотрю, столица тебя совсем не испортила, – рассмеялся Залесский, пересаживаясь на диван.

– Испортила, – вздохнул в ответ парень. – Если бы не мастер Лю, давно бы все знания растерял с этой учёбой.

– Ты эти сказки кому другому расскажешь, – фыркнул Залесский. – А мне арапа заправлять не надо. Казаки регулярно докладывают, какие чудеса ты на полигоне показываешь. Да и мастер на тебя не нахвалится. Грозится в свой дацан на последнее испытание отправить.

– Вот-вот, а тут профессор с экспедицией своей, – вернулся Гриша к прерванному разговору.

– Да, странностей тут много, – задумчиво кивнул капитан. – Ты, главное, не спеши соглашаться. Тяни время. А мы пока за ним приглядим. Не нравится мне такая таинственность. Я ему никогда дорогу не переходил. За консультации платил исправно. А он вдруг решил меня от серьёзного дела отодвинуть. И, скажу прямо, не нравится мне это.

– Вот и мне не нравится, – мрачно кивнул Гриша. – А особенно эта его поспешность.

– Потому и говорю, не спеши. Пусть начнёт суетиться, раз уж его так припекло. Сам знаешь, чем больше суеты, тем больше ошибок.

– Да уж, это точно, – скривился Гриша, припомнив собственные ошибки.

– А теперь присаживайся поближе, и поговорим более предметно, – скомандовал капитан, доставая из кармана любимый блокнот и карандаш.

* * *

Очередной нож с глухим стуком вонзился в мишень, и мастер Лю, едва заметно усмехнувшись уголками губ, негромко произнёс:

– Хорошо. Движения ровные, размеренные, дыхание спокойное. Похоже, ты усвоил главное правило.

– Всегда оставайся спокойным, – улыбнулся в ответ Григорий.

– Верно.

– А мне говорили, что удерживать всё в себе опасно для здоровья.

– И кто это такое сказал?

– В университете, преподаватель один.

– Немец?

– Да.

– Я так и думал, – фыркнул мастер. – Но, если тебя это беспокоит, дождись, когда останешься один, или отправляйся на полигон. Там и выпускай пар. Можешь кричать, стрелять, рубить, делать всё, что на ум взбредёт, но только когда останешься один. А в бою, запомни, малыш, в любом бою всегда оставайся спокоен. Только так ты сможешь победить.

– Любое сильное чувство может быть использовано против тебя, – закончил Гриша.

– Я знаю, что ты всё помнишь. Главное, чтобы ты не забывал эти знания использовать.

– Мастер, я могу спросить?

– Конечно.

– Вы когда-нибудь выходите с полигона?

– Конечно. Если в этом есть необходимость.

– А просто так? Погулять, например.

– В первые годы, когда я только приехал сюда, я