Литература

Apel K.-O. (1968). Szientifik, Hermeneutik, Ideologiekritik: Entwurf Einer Wissenschaftlehre in erkenntnisantropologiser Sicht. Man and World 1: 37–63.

Edgecumbe R. and Sandler J. (1974). Some comments on aggression turned against the self: a brief communication. Int. J. Psycho-Anal. 55: 365–367.

Erikson E. (1950). Childhood and Society. New York; Norton.

Freud A. (1972). Comments on aggression. Int. J. Psycho-Anal. 53: 163–171.

Freud S. (1905). Three essays on sexuality. S. E. 7.

Freud S. (1910). The psycho-analytic view of psychogenic disturbance of vision. S. E. 11.

Freud S. (1911). Formulations on the two principles of mental functioning. S. E. 12.

Freud S. (1914). On narcissism: an introduction. S. E. 14.

Freud S. (1915). Instincts and their vicissitudes. S. E. 14.

Freud S. (1920). Beyond the pleasure principle. S. E. 18.

Freud S. (1923). The Ego and the Id. S. E. 19.

Gill M. (1963). Topography and systems in psychoanalytic theory. Psychological Issues. Vol. Ill, 2. New York: Int. Univ. Press Inc.

Glover E. (1939). Psycho-Analysis. London: Staples Press.

Habermas J. (1965). Erkenntnis und Intresse. Merkur 19: 1139–1153.

Hartmann H., Kris E. and Loewenstein R. M. (1949). Notes on the theory of aggression. Psychoanal. Study Child. 3–4: 9–36.

Ikonen P. and Rechardt E. (1976a). The psychoanalytic interpretation. To be published in this Review.

Ikonen P. and Rechardt E. (1976b). On the binding process. To be published in this Review.

Joffe W. G. and Sandler J. (1967). On the concept of pain with reference to depression and psychogenic pain. J. of psychosom. research, 11: 69–75.

Lesche C. and Stjernholm Madsen E. (1976). Psykoanalysens videnskapteori. Kobenhavn: Munksgaard.

Mannoni O. (1971). Freud: The theory of the Unconscious. London: Pantheon Books.

Nagera H. (toim. 1970). Basic Psychoanalytic concepts on the theory of instincts. London: George Alien and Unwin Ltd.

Radnitzky G. (1970). Contemporary schools of metascience. Goteborg: Akademifцrlaget.

Rechardt E. (1976). The Psychological structure of depression. Psychiatria Fennica, 1976: 193–198.

Ricoeur P. (1970). Freud and philosophy: Essay on interpretation. New Haven and London: Yale University Press.

Sachs H. (1951). The Creative Unconscious. Cambridge, Mass.: Sci-Art Publishers.

Sandler J. and Joffe W. (1965) Notes on obsessional manifestations in children. Psychoanal. Study Child. 20: 425–438.

Sandler J. (1974). Psychological conflict and the structural model: some clinical and theoretical implications. Int. J. Psycho-Anal. 55: 53–62.

Schafer R. (1975). Psychoanalysis without psychodynamics. Int. J. Psycho-Anal. 56: 41–55.

Smith H., Ping-Nie P. and Schweig N. A. (1973). On the concept of aggression. Psychoanal. Study Child. 28: 331–345.

Sternbach O. (1975). Aggression, the death drive and the problem of sadomasochism. A reinterpretation on Freud’s second drive theory. Int. J. Psycho-Anal. 56: 321–333.

Как интерпретировать влечение к смерти?

Пентти Иконен и Эро Рехардт

Введение

В этой статье мы выдвигаем точку зрения, согласно которой психоаналитическую теорию агрессии не следует ограничивать только отношением к агрессивному и деструктивному поведению и соответствующему психическому содержанию, а следует восстановить в ее исходном масштабе, чтобы объединить ее вновь с теорией влечения к смерти (Ikonen, Rechardt, 1978, 1980a, b, c, 1993; Rechardt, 1986; Rechardt, Ikonen, 1986a, b). Таким образом, влечение к смерти является упорным и постоянно активным стремлением к переживанию состояния покоя: стремлением устранить то, что переживается как нарушающее покой, или то, что поддерживает нарушение покоя. Человек представляет себе смерть как крайнюю форму состояния покоя, а разрушение есть лишь одно конкретное средство в стремлении к состоянию покоя. Центральное и доминирующее намерение влечения к смерти, его цель и задача – именно покой в той или иной форме, который нужно обрести тем или иным способом. На уровне психоанализа речь идет не о биологически наблюдаемом принципе, а о базовом психическом стремлении. Теория либидо открыла новые возможности, продемонстрировав, что целый ряд форм удовольствия является на самом деле взаимозаменямыми проявлениями одного и того же сексуального либидо. Теория влечения к смерти, со своей стороны, стремится показать, что существует широкое разнообразие психических событий, причем некоторые из них деструктивны, тогда как другие не деструктивны по своему намерению, те и другие являются альтернативными формами одного и того же стремления к состоянию покоя, т. е. стремления устранить то, что переживается как нарушающее покой.

Мы интерпретируем соображения Фрейда, лежащие в основе его второй теории влечений, в работе «За пределами принципа удовольствия» (Freud, 1920) как принадлежащие скорее к сфере натурфилософии, чем к сфере естественных наук. Тексты Фрейда были неправильно поняты как безуспешная попытка представить биологические данные в поддержку его взглядов, вместо того чтобы понимать их как попытку найти подходящую модель мышления. Его биологические спекуляции можно уподобить строительным лесам: Фрейд использовал их, чтобы построить теоретическую модель психики, и, когда строительство было закончено, их следовало убрать, чтобы они не портили вид здания. Фрейд утверждает, что биология, хотя и не поддерживает предположение об инстинкте смерти, но также и не противоречит этому предположению. Таким образом, он чувствовал себя свободным применить эту модель к области психологии и отставить биологию в сторону. После того как он нашел модель, применимую к психологии, биология была ему больше не нужна. Философия и мифология также предлагали ему плодотворные модели. Фрейд говорит о том, что психология нуждается в особом образном мышлении. Один из недостатков такого мышления в том, что его легко понять неправильно (Freud, 1920, р. 60).

«За пределами принципа удовольствия» – это пример глубокой и изящной натурфилософии. Работа содержит нечто, что можно было бы назвать биологической притчей. Мы думаем, что описание Фрейдом процесса борьбы между хрупкой жизнью и неорганической природой есть описание упорного желания покоя в психике человека.

Человеком управляет постоянное стремление устранить все, что нарушает покой. Это некоторым диффузным образом постоянно ощущаемая психическая реальность, а не какая-то абстракция или теория. Эта точка зрения является вдохновляющей. Она предлагает совершенно новые возможности интерпретации в клинической работе. Мы намерились следовать по пути мысли Фрейда о том, как на самом деле работают разнообразные и часто противоречивые формы этой жажды покоя и что на самом деле ставится на карту при нарушении покоя. Упорное стремление положить конец нарушению покоя предлагает для клинической интерпретации абсолютно свежий путь по сравнению с концепцией агрессии, целью которой является разрушение. Конечно же, разрушение – это тоже одна из форм прекращения нарушения покоя. Любой внешний объект или источник в самом я, воспринимаемый как нарушающий покой, можно успокоить, уничтожив его. Смерть и разрушение – это крайние формы изгнания нарушений покоя, но формы далеко не единственные.

Цель влечения к смерти

Мы предлагаем расширенную интерпретацию фрейдовской теории влечения к смерти: с точки зрения психоанализа, влечение к смерти не есть тенденция, внутренне присущая всему живому, в противовес неодушевленному состоянию влечение к смерти есть упорное, постоянное, неумолимое стремление, внутренне присущее человеку, к переживанию покоя и облегчения тем или иным способом и в той или иной форме. Влечение к смерти есть название парадигмы, связанной с психическим функционированием. То, что касается биологических аспектов влечения к смерти, выходит за пределы психоанализа; для психоанализа это метафизический вопрос, который не может быть решен в рамках его метода. Что психоанализ может здесь сделать на уровне опыта, – это исследовать, как парадигма влечения к смерти работает в качестве принципа понимания и интерпретации.

Если рассматривать это таким образом, то Эрос и влечение к смерти – это психические тенденции, независимые одна от другой. Эрос стремится увеличить количество жизни: он стремится к более крупным целым и к повышению энергетического напряжения. Основное направление его психического намерения – в сторону удовольствия (но не прочь от неудовольствия, а также независимо от нарушения покоя). Влечение к смерти стремится устранить то, что повышает энергетическое напряжение, и свести его к как можно более низкому уровню (принцип нирваны), или, по крайней мере, сохранять его неизменным (принцип постоянства). Основное направление его психических устремлений – к состоянию покоя, или относительного покоя, которое предшествовало нарушившей покой стимуляции (прочь от того, что нарушает покой, не в сторону удовольствия, но в сторону переживания покоя или облегчения).

Цель влечения к смерти можно, таким образом, выразить только косвенно. Оно не удовлетворяется никаким конкретным объектом или действием, оно удовлетворяется только состоянием, которое можно определить лишь негативно, состоянием, в котором не происходит никакого нарушения покоя. Необходимо будет определить нарушение покоя ad hoc, т. е. в каждом конкретном случае, и то же самое относится к тому действию, через которое происходит стремление к свободному от нарушения покоя состоянию. Когда мы говорим о «состоянии покоя», это всего лишь позитивное наименование, приблизительно описывающее состояние, которое можно определить только негативно, как тенденцию прочь от чего-то.

Теперь мы подходим к вопросу: что такое нарушение покоя, которое возбуждает деструктивные силы влечения к смерти и другие его производные, чтобы восстановить состояние покоя? Либидо, не связанное и не имеющее цели, нарушает покой. Здесь значимы как количественные отношения, так и временной фактор или ритм. Когда количество дефектно связанного либидо превышает способность индивидуума связывать его или перерабатывать его каким-то еще образом на данный момент, например, благодаря той скорости, с которой оно прибывает, это будет переживаться как нарушение покоя. Оно мощно интенсифицирует различные производные влечения смерти. Чем более угрожающими являются хаос и беспомощность, тем более тяжко деструктивными, вероятно, будут эти производные. Нарушения покоя и бурление жизни происходят из Эроса. Несвязанное либидо проявляется в особенности в ранних фазах развития, в состояниях регрессии и в тяжелой психопатологии, но оно также постоянно производится психической динамикой.

Некоторые ключевые либидо-экономические констелляции

В нашей клинической психоаналитической работе мы имеем дело с психическими констелляциями, в которых угроза несвязанного либидо является центральным вопросом. Это ситуации, в которых особой важностью обладают объектные отношения, травматические переживания, конфликты и факторы развития; иногда проблемы работы психики, вызванные чрезмерной стимуляцией или депривацией. Есть несколько типичных констелляций, в которых избыток либидо ведет к угрозе для психоэкономии.

a) Отсутствие объекта (Фрейд описывает его в работе «О нарциссизме»). Если мы, сверх того, добавим, что, как утверждают исследователи недавнего времени, создание объектных отношений требует постепенно развивающихся схем взаимодействия с заботящимся окружением (Cohen, Kinston 1984), то у нас появляется возможность дополнить знаменитое фрейдовское описание амебы, которая оставалась в состоянии избыточного нарциссизма. Мы можем далее добавить, что способность такой амебы протягивать свои псевдоподии, вероятно, повреждена. Возможно, неблагоприятное окружение препятствовало ее оптимальному развитию. Мы могли бы назвать это парадигмой объектных отношений.

б) И объектное, и нарциссическое либидо могут утратить свои объекты (например, утрата конкретного и абстрактного объекта любви, утрата психической либо физической функции или помехи в использовании такой функции). Субъект тогда оказывается вынужден преодолевать проблемы, которые представляют собой определенное количество несвязанного либидо. Это парадигма травматической реакции.