Отзывы на книги автора «Эрнст Гофман»

Что это была за книга! Хорошо, что у меня в анамнезе уже оказалась Анна Радклиф, потому что романтика Гофмана бьет прямо в сердце - и другие жизненно важные органы. Это не та восхитительно-розово-воздушная романтика, когда два прекрасных во всех отношениях существа движутся друг к другу на крыльях любви. Здесь все - по суровым и даже иногда безжалостным законам жанра.
Началось все (помимо очень обстоятельной статьи об особенностях жанра и прозы Гофмана) с обращения издателя к своему "благосклонному читателю". И я не могла не воскликнуть "Да, да - это я, здравствуйте!" Думаю - стоит немного это учитывать, что автор и издатель надеялись именно на благосклонного читателя, и все-таки стоит хоть немного благосклонности накопить. Потому что ждать рождественской сказки не стоит - встретит читателя буквально эпическая битва за человеческую душу с самим...
Так или иначе история будет крутиться вокруг одного персонажа... К своему стыду, после всего пройденного пути я забыла его мирское имя (...Францеско? Их же всех в своем роду так или иначе звали Франческо...). Поэтому, думаю, можно называть его брат Медард - так как он выразил горячее желание служить... Кому? И тут - начинается интересное. Скажу еще, что началось все - с совершенно невероятных и величественных описаний фамильного поместья, монастыря, иконы... Словно на твоих глазах словесно возводится готический собор.
Да и герой при знакомстве предстает таким - благостным и возвышенным, буквально переполненным этой благодатью. Но первым звоночком постучалась - гордыня. Новоиспеченный брат буквально напитывается собственной значимостью и влиянием своих проповедей на прихожан. Что начинает тревожить его наставников. Ну а потом - и появляется "эликсир Сатаны". Не буду спойлерить, что это, тут все немного связано с легендой о святом Антонии...
В этой точке я грешным делом подумала, что столкнусь со своим любимым видом "мистической" литературы, когда - люди сами прекрасно проложат себе и близким дорогу в ад. Брат Медард - так точно. Но - я забыла, с кем я связалась! Так что - будет все: и возлюбленная, буквально гений чистой красоты Аврелия (порой настолько эфемерная - что казалась плодом воображения) , и сны, и бодрый карлик-парикмахер, и призрак... Ну и конечно - двойник. Кто интересуется темой двойничества (еще их называют доппельгангерами), эта книга - просто канон. Показалось - что герой буквально вытолкнул что-то из себя, явив это воплоти. Но не могу смело сказать, что это были его пороки, потому что решать, кто тут "темный двойник" - предстоит читателю.
Невероятно долгое и насыщенное это было путешествие, полное - как неожиданных (и немного даже театральных) поворотов, так и долгих покаяний или ковыряния в черном пупке души... Некоторые моменты были затянуты и сбивали настрой - особенно сбил меня первый эпизод с "человечком" Петером. И вряд ли все повороты и неожиданные события затронут настолько глубокие струны души современного читателя, как надеялся автор. Я преклоняюсь перед гениальной рецензией, которая предлагает воспринимать творение Гофмана как симфонию в прозе. Включите какую-нибудь из фуг Баха - и вы услышите то готические звуки, забирающиеся через пятки до самого сердца, то почти пасторальные мотивы, то повторяющиеся куски. И - все встанет на свои места.
Две еще у меня мысли осталось. Посередине "манускрипта брата Медарда" внезапно врывается "манускрипт художника" (поймет тот, кто читал). И - эта часть понравилась мне чуть ли не больше всего! Это - такой концентрированный мясной бульон "хроник падения одного рода" - еще и с перцем! И - не могу не отметить прекрасные и всеобъемлющие сноски, которые поясняли буквально все потенциально непонятные моменты и шероховатости: от небольших ошибок автора до исторических личностей. А особенно ценны - пояснения за сами аллюзии, какие-то характерные черты жанра и творчества, и даже: влияние Гофмана на Гоголя или карточные мотивы романтизма, перекочевавшие в "Пиковую даму"...
Такое вышло чтение - словно готическая фуга, обволакивающая, хватающая ледяными пальцами или пробегающая по нервам. А еще и - познавательная. Было - и тяжеловато, и (исключительно местами) нудновато - но конечный итог того стоил. Пускаясь в это - романтико-готическое изо всех сил - путешествие, обязательно помните: что автор и издатель очень ждут - благосклонных читателей.
Ничего этого не было - без начитки Евгения Терновского. Это было - просто восхитительно! Вот такая крепкая и самодостаточная классика с сильным мужским персонажем - это прям его! А его превосходный тембр еще больше погружает в эту готическую атмосферу классической фуги. И даже незабвенный "пОслушник" уже бесит меня меньше. Голос Евгения Терновского был просто создан - чтобы вдохнуть жизнь в брата Медарда и эту восхитительную историю.

26.12.2024. Эликсиры сатаны. Эрнст Т. А. Гофман. 1815 год.
Молодой монах Медард, ведомый жаждой духовного совершенства, сталкивается с таинственным напитком, способным перевернуть его жизнь. Эликсир, передающийся из поколения в поколение, несёт в себе не только магическую силу, но и проклятие, которое открывает двери к соблазнам и неведомым тайнам. Но как распознать, где истина, а где обман? Погружаясь в череду мистических событий, герой видит видения, которые становятся зеркалом его души. Однако каждый шаг Медарда приближает его не только к истине, но и к бездне. Это начало пути, полного искушений, страха и надежды.
«Эликсиры сатаны» — это не просто роман, это магическая формула, соединяющая в себе тайны мистицизма и философии. Гофман ведёт через мрачные коридоры монастырей, освещённые неоновой тенью страха и греха. Этот текст — настоящий вызов воображению, который обжигает и завораживает, заставляя взглянуть внутрь себя. Здесь нет простых ответов, но каждый вопрос, заданный страницами, отзывается эхом в душе.
Стиль Гофмана — это танец света и тени, в котором реальность превращается в иллюзию, а иллюзия — в реальность. Его описания напоминают узоры витражей: с одной стороны, они насыщены яркими красками деталей, с другой — искажены таинственным светом. Но как и любой витраж, текст требует времени и терпения, чтобы увидеть цельную картину. Избыточный символизм иногда приковывает к месту, словно тяжёлый замок, а затянутость описаний становится лабиринтом, из которого трудно выбраться.
Медард воплощает человеческую природу в её противоречивой двойственности, где чистота граничит с порочностью, а борьба добра и зла становится вечным испытанием. Его история — это предупреждение и утешение, раскрывающее, как тьма неизменно ищет проблеск света. Искусство в этом романе — не просто отражение, но мощное зеркало души, способное одновременно вознести до небес и низвергнуть в пропасть соблазнов. Судьба, словно неумолимый узор на ткани жизни, плетёт свои нити так, что каждый выбор героя лишь усиливает его зависимость от предначертанного. А одиночество, заполняющее мрачные монастыри и заброшенные замки, становится неизбежным спутником, заставляющим героя встретиться лицом к лицу с собственной тенью.
Персонажи в «Эликсирах сатаны» — это сложные, объемные образы, которые несут в себе философскую и психологическую глубину. Медард становится метафорой человеческой двойственности, где каждое падение приносит с собой возможность для подъёма. Его душа — это арена, где сталкиваются ангелы и демоны, напоминая читателю, как сложно оставаться человеком.
Аврелия, напротив, является воплощением чистоты и духовной силы. Она напоминает свет надежды, который кажется недостижимым, но вдохновляет на борьбу. Её образ символизирует не только невинность, но и внутреннюю стойкость, способную противостоять мирским соблазнам.
Райнхольд олицетворяет прошлое, которое никогда не уходит бесследно. Его фигура — это напоминание о том, что каждое действие имеет последствия, а время, как невидимый шёпот, влияет на судьбы героев. Вместе эти персонажи создают многогранное повествование, исследующее человеческую природу, её слабости, величие и стремление к искуплению.
Гофман соединяет философские размышления, исповедь и драму с таким мастерством, что текст кажется сотканным из противоречий. Здесь каждое слово несёт свою роль, но иногда эта слоистость становится слишком плотной. Повествование замедляется, как будто автор хочет, чтобы читатель остался подольше в этом мрачном лабиринте.
«Эликсиры сатаны» — это произведение, которое заставляет остановиться, вдохнуть и почувствовать всю тяжесть и красоту человеческой души. Это книга, которая требует времени, размышлений и готовности принять вызов. Гофман создал не просто готический роман, а живой организм, который дышит на страницах. 8 из 10.

26.12.2024. Эликсиры сатаны. Эрнст Т. А. Гофман. 1815 год.
Молодой монах Медард, ведомый жаждой духовного совершенства, сталкивается с таинственным напитком, способным перевернуть его жизнь. Эликсир, передающийся из поколения в поколение, несёт в себе не только магическую силу, но и проклятие, которое открывает двери к соблазнам и неведомым тайнам. Но как распознать, где истина, а где обман? Погружаясь в череду мистических событий, герой видит видения, которые становятся зеркалом его души. Однако каждый шаг Медарда приближает его не только к истине, но и к бездне. Это начало пути, полного искушений, страха и надежды.
«Эликсиры сатаны» — это не просто роман, это магическая формула, соединяющая в себе тайны мистицизма и философии. Гофман ведёт через мрачные коридоры монастырей, освещённые неоновой тенью страха и греха. Этот текст — настоящий вызов воображению, который обжигает и завораживает, заставляя взглянуть внутрь себя. Здесь нет простых ответов, но каждый вопрос, заданный страницами, отзывается эхом в душе.
Стиль Гофмана — это танец света и тени, в котором реальность превращается в иллюзию, а иллюзия — в реальность. Его описания напоминают узоры витражей: с одной стороны, они насыщены яркими красками деталей, с другой — искажены таинственным светом. Но как и любой витраж, текст требует времени и терпения, чтобы увидеть цельную картину. Избыточный символизм иногда приковывает к месту, словно тяжёлый замок, а затянутость описаний становится лабиринтом, из которого трудно выбраться.
Медард воплощает человеческую природу в её противоречивой двойственности, где чистота граничит с порочностью, а борьба добра и зла становится вечным испытанием. Его история — это предупреждение и утешение, раскрывающее, как тьма неизменно ищет проблеск света. Искусство в этом романе — не просто отражение, но мощное зеркало души, способное одновременно вознести до небес и низвергнуть в пропасть соблазнов. Судьба, словно неумолимый узор на ткани жизни, плетёт свои нити так, что каждый выбор героя лишь усиливает его зависимость от предначертанного. А одиночество, заполняющее мрачные монастыри и заброшенные замки, становится неизбежным спутником, заставляющим героя встретиться лицом к лицу с собственной тенью.
Персонажи в «Эликсирах сатаны» — это сложные, объемные образы, которые несут в себе философскую и психологическую глубину. Медард становится метафорой человеческой двойственности, где каждое падение приносит с собой возможность для подъёма. Его душа — это арена, где сталкиваются ангелы и демоны, напоминая читателю, как сложно оставаться человеком.
Аврелия, напротив, является воплощением чистоты и духовной силы. Она напоминает свет надежды, который кажется недостижимым, но вдохновляет на борьбу. Её образ символизирует не только невинность, но и внутреннюю стойкость, способную противостоять мирским соблазнам.
Райнхольд олицетворяет прошлое, которое никогда не уходит бесследно. Его фигура — это напоминание о том, что каждое действие имеет последствия, а время, как невидимый шёпот, влияет на судьбы героев. Вместе эти персонажи создают многогранное повествование, исследующее человеческую природу, её слабости, величие и стремление к искуплению.
Гофман соединяет философские размышления, исповедь и драму с таким мастерством, что текст кажется сотканным из противоречий. Здесь каждое слово несёт свою роль, но иногда эта слоистость становится слишком плотной. Повествование замедляется, как будто автор хочет, чтобы читатель остался подольше в этом мрачном лабиринте.
«Эликсиры сатаны» — это произведение, которое заставляет остановиться, вдохнуть и почувствовать всю тяжесть и красоту человеческой души. Это книга, которая требует времени, размышлений и готовности принять вызов. Гофман создал не просто готический роман, а живой организм, который дышит на страницах. 8 из 10.

26.12.2024. Эликсиры сатаны. Эрнст Т. А. Гофман. 1815 год.
Молодой монах Медард, ведомый жаждой духовного совершенства, сталкивается с таинственным напитком, способным перевернуть его жизнь. Эликсир, передающийся из поколения в поколение, несёт в себе не только магическую силу, но и проклятие, которое открывает двери к соблазнам и неведомым тайнам. Но как распознать, где истина, а где обман? Погружаясь в череду мистических событий, герой видит видения, которые становятся зеркалом его души. Однако каждый шаг Медарда приближает его не только к истине, но и к бездне. Это начало пути, полного искушений, страха и надежды.
«Эликсиры сатаны» — это не просто роман, это магическая формула, соединяющая в себе тайны мистицизма и философии. Гофман ведёт через мрачные коридоры монастырей, освещённые неоновой тенью страха и греха. Этот текст — настоящий вызов воображению, который обжигает и завораживает, заставляя взглянуть внутрь себя. Здесь нет простых ответов, но каждый вопрос, заданный страницами, отзывается эхом в душе.
Стиль Гофмана — это танец света и тени, в котором реальность превращается в иллюзию, а иллюзия — в реальность. Его описания напоминают узоры витражей: с одной стороны, они насыщены яркими красками деталей, с другой — искажены таинственным светом. Но как и любой витраж, текст требует времени и терпения, чтобы увидеть цельную картину. Избыточный символизм иногда приковывает к месту, словно тяжёлый замок, а затянутость описаний становится лабиринтом, из которого трудно выбраться.
Медард воплощает человеческую природу в её противоречивой двойственности, где чистота граничит с порочностью, а борьба добра и зла становится вечным испытанием. Его история — это предупреждение и утешение, раскрывающее, как тьма неизменно ищет проблеск света. Искусство в этом романе — не просто отражение, но мощное зеркало души, способное одновременно вознести до небес и низвергнуть в пропасть соблазнов. Судьба, словно неумолимый узор на ткани жизни, плетёт свои нити так, что каждый выбор героя лишь усиливает его зависимость от предначертанного. А одиночество, заполняющее мрачные монастыри и заброшенные замки, становится неизбежным спутником, заставляющим героя встретиться лицом к лицу с собственной тенью.
Персонажи в «Эликсирах сатаны» — это сложные, объемные образы, которые несут в себе философскую и психологическую глубину. Медард становится метафорой человеческой двойственности, где каждое падение приносит с собой возможность для подъёма. Его душа — это арена, где сталкиваются ангелы и демоны, напоминая читателю, как сложно оставаться человеком.
Аврелия, напротив, является воплощением чистоты и духовной силы. Она напоминает свет надежды, который кажется недостижимым, но вдохновляет на борьбу. Её образ символизирует не только невинность, но и внутреннюю стойкость, способную противостоять мирским соблазнам.
Райнхольд олицетворяет прошлое, которое никогда не уходит бесследно. Его фигура — это напоминание о том, что каждое действие имеет последствия, а время, как невидимый шёпот, влияет на судьбы героев. Вместе эти персонажи создают многогранное повествование, исследующее человеческую природу, её слабости, величие и стремление к искуплению.
Гофман соединяет философские размышления, исповедь и драму с таким мастерством, что текст кажется сотканным из противоречий. Здесь каждое слово несёт свою роль, но иногда эта слоистость становится слишком плотной. Повествование замедляется, как будто автор хочет, чтобы читатель остался подольше в этом мрачном лабиринте.
«Эликсиры сатаны» — это произведение, которое заставляет остановиться, вдохнуть и почувствовать всю тяжесть и красоту человеческой души. Это книга, которая требует времени, размышлений и готовности принять вызов. Гофман создал не просто готический роман, а живой организм, который дышит на страницах. 8 из 10.

26.12.2024. Эликсиры сатаны. Эрнст Т. А. Гофман. 1815 год.
Молодой монах Медард, ведомый жаждой духовного совершенства, сталкивается с таинственным напитком, способным перевернуть его жизнь. Эликсир, передающийся из поколения в поколение, несёт в себе не только магическую силу, но и проклятие, которое открывает двери к соблазнам и неведомым тайнам. Но как распознать, где истина, а где обман? Погружаясь в череду мистических событий, герой видит видения, которые становятся зеркалом его души. Однако каждый шаг Медарда приближает его не только к истине, но и к бездне. Это начало пути, полного искушений, страха и надежды.
«Эликсиры сатаны» — это не просто роман, это магическая формула, соединяющая в себе тайны мистицизма и философии. Гофман ведёт через мрачные коридоры монастырей, освещённые неоновой тенью страха и греха. Этот текст — настоящий вызов воображению, который обжигает и завораживает, заставляя взглянуть внутрь себя. Здесь нет простых ответов, но каждый вопрос, заданный страницами, отзывается эхом в душе.
Стиль Гофмана — это танец света и тени, в котором реальность превращается в иллюзию, а иллюзия — в реальность. Его описания напоминают узоры витражей: с одной стороны, они насыщены яркими красками деталей, с другой — искажены таинственным светом. Но как и любой витраж, текст требует времени и терпения, чтобы увидеть цельную картину. Избыточный символизм иногда приковывает к месту, словно тяжёлый замок, а затянутость описаний становится лабиринтом, из которого трудно выбраться.
Медард воплощает человеческую природу в её противоречивой двойственности, где чистота граничит с порочностью, а борьба добра и зла становится вечным испытанием. Его история — это предупреждение и утешение, раскрывающее, как тьма неизменно ищет проблеск света. Искусство в этом романе — не просто отражение, но мощное зеркало души, способное одновременно вознести до небес и низвергнуть в пропасть соблазнов. Судьба, словно неумолимый узор на ткани жизни, плетёт свои нити так, что каждый выбор героя лишь усиливает его зависимость от предначертанного. А одиночество, заполняющее мрачные монастыри и заброшенные замки, становится неизбежным спутником, заставляющим героя встретиться лицом к лицу с собственной тенью.
Персонажи в «Эликсирах сатаны» — это сложные, объемные образы, которые несут в себе философскую и психологическую глубину. Медард становится метафорой человеческой двойственности, где каждое падение приносит с собой возможность для подъёма. Его душа — это арена, где сталкиваются ангелы и демоны, напоминая читателю, как сложно оставаться человеком.
Аврелия, напротив, является воплощением чистоты и духовной силы. Она напоминает свет надежды, который кажется недостижимым, но вдохновляет на борьбу. Её образ символизирует не только невинность, но и внутреннюю стойкость, способную противостоять мирским соблазнам.
Райнхольд олицетворяет прошлое, которое никогда не уходит бесследно. Его фигура — это напоминание о том, что каждое действие имеет последствия, а время, как невидимый шёпот, влияет на судьбы героев. Вместе эти персонажи создают многогранное повествование, исследующее человеческую природу, её слабости, величие и стремление к искуплению.
Гофман соединяет философские размышления, исповедь и драму с таким мастерством, что текст кажется сотканным из противоречий. Здесь каждое слово несёт свою роль, но иногда эта слоистость становится слишком плотной. Повествование замедляется, как будто автор хочет, чтобы читатель остался подольше в этом мрачном лабиринте.
«Эликсиры сатаны» — это произведение, которое заставляет остановиться, вдохнуть и почувствовать всю тяжесть и красоту человеческой души. Это книга, которая требует времени, размышлений и готовности принять вызов. Гофман создал не просто готический роман, а живой организм, который дышит на страницах. 8 из 10.

Вообще-то, рецензию на эту сказку я собирался написать на Новый год, но так сложилось, что руки до неё не дошли, а некий замысел остался, и вот очень скоро представился случай вернуться к уже частично обдуманной рецензии. А повод такой, что сегодня - 24 января - исполняется 245 лет со дня рождения Эрнста Теодора Амадея Гофмана, который первые 29 лет своей жизни вместо третьего имени Амадей носил имя Вольфганг. Амадеем он стал в честь великого композитора Моцарта, страстным поклонником которого был, и взяв третье имя, как у него, стал полным - трёхименитым - его тёзкой.

Хотя, если бы он ведал, какую чудесную музыку через много лет после его смерти сочинит русский композитор Пётр Ильич Чайковский к балету, поставленному как раз по "Щелкунчику", он, наверное, переименовался бы в Эрнста Теодора Петра. Это, конечно, шутка, но музыка Чайковского действительно настолько великолепна, что заслуживает самых восхитительных эпитетов. Я, признаюсь, не слишком рьяный поклонник классической музыки, но Чайковский и Моцарт - те композиторы, которых я принимаю и могу слушать бесконечно долго. И Гофман выступает неким связующим - писательским - звеном между двумя великими композиторами.

Сама сказка имеет непростую структуру, можно сказать, что одна сказка содержит в себе другую, но четкой границы между двумя историями нет, они как бы переливаются друг в друга. А связывают их действующие лица, у которых были реальные прототипы. Ведь Гофман сочинил эту сказку специально для детей своего друга и будущего биографа Юлиана Гитцина - Фрица и Мари. Потому-то и главные герои сказки носят эти имена, это тот случай, когда автор рассказывает детям сказку о них самих - приём часто используемый сказочниками. Но и образ загадочного крёстного - старшего советника Дроссельмейера, - возможно, есть своеобразный автопортрет самого Гофмана.

А еще обе сказки - внешнюю и внутреннюю - связывает фигура заглавного героя, он же - племянник Дроссельмейера. В образе Щелкунчика проявляются и героическая тема, и романтическая. Первая - в жестоком противостоянии с мышиным царством и его армией, вторая - в отношениях, возникающих у него с юной Мари. В последнем аспекте своеобразно проявляется бродячий сюжет европейских сказок о красавице и чудовище.

Этот сюжет дважды обыгрывается в сказке, в одном случае побеждает эгоизм - принцесса Пирлипата и Щелкунчик, в другом - любовь - Мари и всё тот же Щелкунчик. А мне очень запомнилось диковенное слово - кракатук. Так называется орех, который играет важную роль во внутренней сказке.Я думал, Гофман сам придумал это слово, но оказывается, он вычитал его в какой-то древнеперсидской сказке, и так им впечатлился, что даже, якобы из-за него придумал своего "Щелкунчика".

Что еще показалось мне в сказке Гофмана не совсем обчным, так это то, что представителями злых сил у него выступили мыши. Как-то так повелось, что в западной культуре маленькие мышки гораздо чаще были носителями положительных качеств, и им следовало сопереживать. Окончательно такой стереотип закрепили американцы своими Микки-Маусом и Джерри. У нас же к мышам было меньше пиетета, их роль у нас выполняли чаще всего зайцы, опять же, закреплено в "Ну, погоди!" Такая "любовь" западных авторов к мышам кажется мне не совсем искренней, ведь большинство людей этих животных или боится, или испытывает к ним отрицательные чувства. Так что в этом отношении я принимаю выбор Гофмана назначить на роль злодеев мышей.

Вообще, приходится признать, что сказка, несмотря на свой новогодне-рождественский антураж, имеет некоторые элементы ужастика. Конечно, не такого кровавого, какие через 150 лет будут снимать голливудские режиссёры, но тема "Челюстей" все же была заявлена Гофманом намного раньше Бентли и Спилберга.

Наверное, лучше не скажешь.
У меня даже мысли не было, что что-то у маэстро Гофмана мне может не зайти. Я полюбила как его большую и взрослую форму вроде Эрнст Теодор Амадей Гофман - Эликсиры сатаны , так и сказки - и я не только о "Щелкунчике", но и о "Песочном человеке". Причем искренне и от всего сердца. И когда прям ностальгия взяла заглянуть к маэстро - что-то я пролистала корпус его текстов... Как-то "Серапионовы братья" пока меня пугают, а вот "Повелитель блох" показался мне привлекательным...
... Даже прочитав аннотацию, не совсем постигаешь того, что тебя тут будет ждать. Главный герой у нас - Перегринус Тис
*Читаю параллельно "властелина колец" - и не может не прийти на ум Перегрин Тук а.к.а. Пипин)
Единственный сыночек любящих родителей - и автор подводит очень постепенно к тому, что нашему дитятку-то - уже 36 лет. А он - ничем не занимается, ни к чему не стремится, и невесты бы были рады такому счастью... Вроде не злой, не ленивый, не жестокий - детишкам там праздник дарит - но...
Да, здрасьте - и что? А потом пошла уже - совсем сказка. Практически "Дюймовочка". И "Повелитель блох" оказался (очень внезапно) - реальным человеком - только скорее укротителем. Да - блошиный цирк... Я прям не знаю, плакать или смеяться. Какая-то там мини-принцесса, стараниями высоких умов подращенная, какой-то "страшный монстр" блоха, которому что-то надо от главного героя...
Я прям как впала в ступор - так в нем сказку и дочитала. В произведениях маэстро для меня всегда была какая-то магия, выверенность. Я рассматриваю их - как симфонии (недаром он был еще и композитором). Тут, продолжая аллегории - какая-то какофония. Кто на ком стоял, кто все эти... кто они? и - за что нам это? - вот столько вопросов осталось после прочтения. Там еще даже внутри какая-то история про портняжку... Я прям задумалась: уже отмечала, что маэстро часто отдавал дань последним модам и достижениям науки и техники. Может и здесь он не зря так акцентировал на "волшебное стекло" и часто поминал Левенгука.
Даже мораль не могу сформулировать. С одной стороны - "давай не видеть мелкого". А с другой - "смотри глубже, зорко одно лишь сердце". Как-то эти два вывода...
Бывает так - и маэстро Гофман не так прост для восприятия - просто в силу эпохи, стиля, и идей, которые были передовыми - в его время. Не слюбилось в этот раз - может, просто не к сказкам нужно обращаться (ну, или к более проверенным читателями). От себя лучше посоветую "Песочного человека" - вот там все понятно, и саспенс, и мораль, и посыл... А тут... Про блох я поняла - а про Перегринуса?)
Прошу прощения, маэстро - сегодня я читатель не очень благосклонный.

Перед нами древнейший Вечный город — Рим (ну мы то знаем куда ведут все дороги). Наше знакомство начинается с Францискуса, который отдан матерью на попечение в храм. Дитя греха, в дальнейшем, он не по своей воле становится монахом. В целом его будущее предопределено, искупая погрешность своего рождения и повинности своего отца, вся жизнь его должна быть посвящена искуплению.
Но измученный вожделением, он сходит с верного пути. И что становится тому виной? Лик молодой божественно красивой девушки или глоток дьявольского напитка, обращающий твою кровь и душу в черноту, останется загадкой.

Францискусу (и нам, читателям) предстоит убедиться, как ничтожны мала сила и воля человека, если высшие сверхъестественные силы — Зло, приложило руку к твоей погибели. Словно игрушка, болтаясь в водовороте грехопадения и темных стихий, герой познает насколько может пасть человек и как далеко могут завести желания, покоившиеся в глубинах подсознания. Попасть в ловушку, где каждый твой шаг сопровождает тень — твой дьявольский двойник, твой спаситель или губитель. И только оказавшись на дне, Францискус сможет понять где явь, где фантазия, а где кошмарный сон. А кончится ли он, поставив точку в череде проклятий, увидим после.

Мое упущение, что когда душа требует прочесть про загадочные расследования, поиски гениального злодея и чтобы все это непременно было посыпало мистикой и ужасами, я обращаюсь преимущественно к современной литературе, напрочь забывая о таких бессмертных шедеврах, как "Эликсир Сатаны". Мне ранее посчастливилось ознакомиться с "Монахом" Льюиса, который не только вскользь упоминается на страницах романа, а так же является вдохновением для Гофмана. Известный факт, что "Эликсир" — пародия, написанная под влиянием данного произведения. И как насмешлива судьба, что Генрих Гейне, прочитав роман одарил его наивысшей похвалой и в сравнении, признал „Монаха“ Льюиса слабым.
Подарив миру образец готического романа, автор почти в каждом своем произведение затрагивает тему двойничества - второго "я", которая была очень популярная для литературы в эпоху романтизма и находит свои корни в античности. И Гофман был бы не самим собой, не добавив кругом насмешку. Поэтому после прочтения решать вам, реален ли двойник на самом деле или это плод галлюцинаций главного героя, который обезумев напрочь, потерял связь с реальностью. Вполне вероятно, что дурман и провалы в памяти, сделали его Творцом всех злодеяний, что куда страшнее, чем промысел злых сил, снимающих с тебя вину.