Цитаты из книги «Праздник, который всегда с тобой»

Мэнсфилд была как безалкогольное пиво. Лучше пить воду. Но от воды в Чехове была только прозрачность.

Его собственные стихи, когда удавались, были настолько совершенны, и он был так искренен в своих заблуждениях, так влюблен в свои ошибки, так добр к людям, что я всегда считал его чем-то вроде святого.

Если человек любит картины или сочинения своих друзей, думал я, то это похоже на любовь к своей семье, и критиковать их – невежливо. Иногда ты можешь долго терпеть, прежде чем станешь критиковать родных или свойственников; с художниками это проще – они ничего страшного не делают и в душу не ранят в отличие от родственников. Плохих художников можешь просто не смотреть, и все. А у родственников – если даже научился не смотреть на них, не слушать и не отвечать на письма – у них все равно много способов стать опасными.

Я вышел на улицу Одеон с отвращением к себе от того, что стал жаловаться.

много нового в области ритма и повторов, основательного и ценного, и интересно говорила об этом

В последнем предложении он пишет, что память его повреждена – вероятно, имея в виду недавнее пребывание в клинике Мэйо, где его подвергли шоковой терапии, – а сердце не существует.

Замечательна преданность Хемингуэя работе, несмотря на подорванное здоровье и в особенности паранойю и жестокую депрессию, которая на него обрушилась.

летать больше не мог, потому что любовь к полету исчезла, и только помнилось, что когда-то полет не требовал усилий

Позже он почувствовал, что крылья повреждены, понял их конструкцию и научился думать.

Талант его был таким же природным, как узор пыльцы на крыльях бабочки.