Цитаты из книги «Праздник, который всегда с тобой»

Черно-синие блокноты, два карандаша, точилка (перочинный нож был слишком расточителен), мраморная столешница, запах café crème, запах утренней влажной уборки и удача – вот и все, что тебе было нужно.

Думать было легче, когда гулял, или что-то делал, или видел людей за каким-то делом, им понятным.

надо путешествовать только с тем, кого любишь.

Голодным я научился понимать Сезанна гораздо лучше и видеть, как он строит свои пейзажи. И порой задумывался: не был ли он тоже голоден, когда писал, – но вряд ли, думал я, разве что забыл поесть.

Эта книга содержит материал из remises[4] моей памяти и моего сердца. Пусть даже одну повредили, а другого не существует».

У Достоевского было то, чему можно было поверить, и то, чему невозможно было, но кое-что настолько правдивое, что меняло тебя, пока ты читал; о хрупкости и безумии, пороке и святости, о сумасшествии азартной игры ты узнавал так же, как о дорогах и пейзажах у Тургенева, о передвижениях войск, топографии, об офицерах и солдатах и о боях у Толстого. По сравнению с Толстым то, как описывал гражданскую войну Стивен Крейн, кажется блестящими фантазиями больного мальчика, который никогда не видел войны, а только читал хронику, и описания боев, и смотрел фотографии Брэйди, – то, что я читал и видел в доме деда.

В Торонто, до того как мы приехали в Париж, мне говорили, что хорошие и даже замечательные рассказы писала Кэтрин Мэнсфилд, но читать ее после Чехова было все равно что слушать манерные истории молодой старой девы после выразительных рассказов знающего врача, который был хорошим и простым писателем. Мэнсфилд была как безалкогольное пиво. Лучше пить воду. Но от воды в Чехове была только прозрачность. Были рассказы, казавшиеся просто журналистикой. Но были и чудесные.

Выглядит это глупо. Но в самом деле любить двух женщин одновременно, по-настоящему любить – это самое страшное и разрушительное, что может приключиться с мужчиной

Я знал уже, что, если с чем-то расстаешься, плохим или хорошим, остается пустота.

Плохих художников можешь просто не смотреть, и все. А у родственников – если даже научился не смотреть на них, не слушать и не отвечать на письма – у них все равно много способов стать опасными.