Цитаты из книги «По ком звонит колокол»

Но снежная метель – нечто противоположное всему этому. Во время метели можно было близко подойти к дикому зверю, и он не пугался. Звери кочевали с места на место, не зная, где находятся, и бывало, олень подходил к самому дому в поисках укрытия. В метель, едучи верхом, случалось наткнуться на лося, тот принимал твою лошадь за другого лося и рысцой спешил навстречу. Во время метели всегда казалось, пусть на время, что ничего враждебного не существует. Ветер мог дуть во время метели с ураганной силой, но он нес с собой чистую белизну, и воздух наполнялся этой движущейся белизной, и все вокруг меняло свои очертания, а когда ветер стихал, наступал полный покой. Сейчас бушевала такая же метель, и он не мог не наслаждаться ею. Да, она губила все его планы, но все равно пока ею можно было наслаждаться.

Ну что ж, коли так, пусть будет так. Но нет закона, который заставил бы его сказать, что ему это нравится. Я и не подозревал, что способен чувствовать то, что чувствую сейчас, подумал он. Или что со мной может случиться такое. Хотел бы я, чтобы оно длилось всю жизнь. Так и будет, подсказал другой его внутренний голос. Так и будет. Ведь . Ничего, кроме сейчас, не будет. Нет ни вчера, ни, тем более, никакого завтра. Когда же ты достаточно повзрослеешь, чтобы понять это? Есть только сейчас, и если твое сейчас равняется всего-навсего двум дням, значит, твоя жизнь и все, что в ней есть, будет этому соразмерно. Именно так проживают жизнь за два дня. И если ты перестанешь жаловаться и просить то, чего никогда не будет, ты проживешь эту жизнь хорошо. Хорошая жизнь библейскими мерками не измеряется.

Мария стала тяжким испытанием для его фанатизма. Его решимости она пока не поколебала, но теперь он гораздо определенней предпочел бы не умирать и с радостью отказался бы от геройской или мученической кончины. Он не хотел больше быть ни спартанцем при Фермопилах, ни Горацием на этом своем мосту, ни тем голландским мальчиком, который пальцем заткнул дырку в плотине. Нет. Он хотел, чтобы у него было время пожить с Марией. Вот так, очень просто. Он хотел жить с ней долго-долго.

политическая психология конокрадов.

красно-оранжево-золотисто-рыжем

Четверо, – сказал он и показал четыре пальца.

Сордо взглянул на него своими непроницаемыми желтыми глазами и снова покачал головой.

де ты виски берешь? – прокричал Роберт Джордан. – Делаю, – ответил Глухой, наблюдая, как рука Роберта Джордана, державшая стакан, замерла на полпути ко рту. – Шучу, –

Хоакин отвернулся, чтобы никто не увидел, что он плачет.

Нет, надо делиться, – ответила Пилар. – Для чего же мы живем на свете, как не для того, чтобы помогать друг другу? Да и какая это помощь – просто молча выслушать.