Он был храбрым – трудно сыскать храбрее – и жестким человеком. Но, Боже праведный, до чего же он любил разглагольствовать! А когда возбуждался, был способен сказать что угодно, независимо от последствий
ему казалось, что он по памяти играет роль персонажа то ли из какой-то прочитанной книги, то ли из собственного сна, и он чувствовал, что все движется по кругу.
Ансельмо был очень хорошим человеком, и, когда долго оставался один – а он проводил в одиночестве бо́льшую часть времени, – подобные размышления возвращались к нему снова и снова.