Он был слишком простодушен, чтобы задумываться о том, когда пришло к нему смирение. Но он знал, что смирение пришло, не принеся с собой ни позора, ни утраты человеческого достоинства.
Наша радость – любить – была простой и в то же время таинственной, сложной, как простая математическая формула, которая может означать и полное счастье, и конец света.