Цитаты из книги «Разрушенный дворец»

Ты убил Брук? – Дина словно выплевывает каждое слово, ее полный ужаса взгляд прикован к мужу. Рука дрожит. Я вижу блеск черного металла, и до меня доходит, что именно она держит. Маленький черный револьвер. – Опусти пушку, – с раздражением говорит ей Стив. – Ты убил Брук, – повторяет она, но в этот раз это не вопрос. Я прижимаюсь к Дине, и она удивляет меня, когда мягким голосом говорит: – Встань за меня, Элла. – Опусти пушку! – снова приказывает Стив

Это был чертов несчастный случай, ясно? Дикий взгляд сузившихся, покрасневших глаз отца меня пугает. – К-как? – запинаюсь я. – Зачем? – Я только что слез с проклятого самолета, проведя полгода на забытом богом острове! – Он перешел на крик. – А когда пришёл домой, то увидел, как из пентхауса выходил чертов Рид! И что, черт подери, я должен был подумать? Я уже знал, что моя женушка трахается с самым старшим сыном Каллума. – Его дыхание стало частым. – А теперь еще и Рид? Думаешь, я собирался и дальше мириться со всей этой ложью? Особенно после всего того, что мне пришлось пережить? – Рид даже не прикасался к Дине, – хрипло отвечаю я.

Я… – Я громко сглатываю. – Ладно. Раз это был несчастный случай, ты должен рассказать полиции, что именно прои… – Никакой полиции! – орет он и поднимает руку, как будто собирается ударить меня. Я уже мысленно готовлюсь к удару, когда большая рука Стива падает вдоль его тела. – Не смотри так на меня, – требует он. – Я никогда не обижу тебя! Ты же моя дочь. А Дина – его жена, и это не помешало ему захотеть ударить ее. Пульс снова учащается. Я больше не могу оставаться здесь. Не могу. – Тебе придется рассказать правду, – умоляю я своего отца. – Если ты этого не сделаешь, то Рид сядет в тюрьму. – Думаешь, я этого не понимаю? Я неделями ломал себе голову, пытаясь придумать, как помочь ему. Я, конечно, не хочу, чтобы он спал с моей дочерью, но и видеть, как он попадет за решетку, мне тоже не хочется.

Это ты убил Брук? – Сейчас мой голос звучит слабо и дрожит от страха. – Нет, – рычит он. – Это не я. Но я вижу: в его глазах мелькает чувство вины. – О господи, – шепчу я. – Это ты. Ты убил ее, а потом свалил все на Рида. Ты убил ее… – Это был несчастный случай! – орет Стив. Я вздрагиваю от его оглушающего голоса. Потом, пошатываясь, встаю на ноги и стараюсь отойти как можно дальше от него. Но Стив шагает вперед, и мне приходится отступать назад, до тех пор пока моя спина не прижимается к камину.

Лучше для меня будет не диктовать мне, что я должна чувствовать. Я люблю тебя, Рид. И не надо говорить мне, что я слишком молодая, чтобы разбираться в своих чувствах. Может, где-то там есть еще кто-то, кого я могла бы полюбить, но меня это не волнует. Я люблю тебя. Я хочу быть с тобой. Я хочу ждать тебя. А чего хочешь ты? Ее пылкое признание лишает меня всех сил сопротивляться и дальше. Мое собственное признание слетает с моего языка раньше, чем я успеваю его остановить. – Тебя. Нас. Навсегда. – Тогда не отталкивай меня. Не указывай мне, что чувствовать, что думать, кого любить. Если ты действительно согласишься на эту сделку, тогда не смей говорить, что тебе стыдно смотреть мне в глаза. Не смей переставать писать мне. Не смей отказываться от моих визитов. Мы будем вместе вести обратный отсчет. Вместе ждать. Каждый день будет сближать нас еще сильнее. Либо мы делаем это вместе, либо не делаем вообще. – Ее голубые глаза сверкают как раскаленные сапфиры. – Ну так как?

Очень жаль, потому что я уже касаюсь тебя. – Она хватает меня за запястье и прижимает мою руку к своему животу. – А ты касаешься меня. Ты и правда хочешь, чтобы кто-то другой точно так же прикасался ко мне? И ты совсем не будешь против? Картинки, которые рисует мое воображение, просто ужасны. Я сжимаю кулаки. – Не надо. Не произноси такие вещи. – А что? Ты же мне сам это сказал. Я бы никогда, никогда не смирилась, что ты «двинулся дальше» с другой девушкой. Это же предательство, и оно разрушит нас. Не твои пять лет в тюрьме, не сотни Дэниелов, Джордан, Эбби или Брук. А то, что ты двинешься дальше, пусть даже на один день, на час – вот что я буду ненавидеть.

И тут я умолкаю, потому что больше не в силах произносить всю эту ложь. Но, прежде чем я снова успеваю открыть рот, Элла подлетает ко мне, садится на колени и с силой прижимается своими губами к моим. Это даже не поцелуй, а пощечина. Наказание за все, что я только что сказал, и за те ужасные слова, что застряли у меня в горле. И хотя я знаю, что не должен, но все равно обнимаю ее за талию и прижимаю к себе, позволяя целовать себя. Слезы стекают по нашим губам. Я проглатываю их, свои слова, наше отчаяние и целую ее до тех пор, пока она не начинает плакать так сильно, что уже больше не может целовать меня в ответ. Я прижимаю ее лицо к своей груди, и моя рубашка тут же намокает. – Я не хочу больше слышать от тебя подобный бред, – шепчет Элла. – Я лишь пытаюсь сказать, что ты не должна чувствовать себя виноватой, если вдруг захочешь двигаться дальше, – охрипшим голосом отвечаю я.

– У вас тут все в порядке? Спасен Сатаной.

Да пошли вы все. – Уэйд хватает Эллу за руку. – Детка, сегодня я твоя пара и больше не покину тебя.

Было бы здорово, если бы все они убрались к чертям и я смог остаться наедине со своей девочкой. У меня в запасе не так уж много времени, и мне не хочется тратить его на кого-то, кроме Эллы и моих братьев.