Тут красиво, да? – спрашивает их Дилан. Себ кивает. Или это Сойер. Я больше не могу их различать. Теперь они оба язвительные, очаровательные и опасные. За последние пять месяцев они разбили больше сердец, чем можно представить. Как будто это соревнование, кто кого обставит, затаскивая в постель всех девушек в Бэйвью. Но они добры к Дилан, о чем свидетельствует тот факт, что парни не язвят по поводу свадьбы своего двадцатилетнего брата и их совсем молоденькой приемной сестры, так что я не собираюсь ни в чем их винить.Дилан мило улыбается им.– И музыка классная.Они снова кивают.– И все вокруг такие счастливые!Опять кивок.Ее улыбка становится еще больше.– Через четыре года настанет наша очередь.Я моргаю, случайно услышав это заявление. Четыре года? О чем она говорит?– Четыре года? – Один из близнецов выгибает бровь.– Наша очередь? – В голосе другого звучит легкая паника.– Да, когда мне исполнится восемнадцать.– И что? – говорит тот, что выгнул бровь. Другой близнец, видимо, поумнее, потому что он уже привстал со стула и готовится к бегству.– И мы поженимся! – объявляет Дилан.Я теряю дар речи. Мальчишки переглядываются, видимо, там идет целый беззвучный разговор о наглости моей сестры. Они оба поднимаются.– Наша свадьба тоже будет здесь, как у Эллы, но цветов будет больше. Я люблю розы.Я закрываю рукой рот Дилан.– Она шутит, – заверяю я близнецов.Она просовывает свой влажный язык между моих пальцев.– Фу, какая гадость, Дилан!– Я не шучу, – заявляет она. – Когда мне исполнится восемнадцать, я выйду за них замуж.– За кого именно?– Ха! Попробуй их различи! знать, что они думают.