И снова в его глазах я уловила беспокойство.

– Не забудь поесть. И обязательно звони мне, если что.

Я занялась рисованием. Мне нравилось теряться в белых листах, давать жизнь уникальным образам. Для меня это не только развлечение – это необходимость, интимный, молчаливый способ спрятаться от мира и окружающего хаоса. Рисование помогало мне почувствовать себя. В Канаде я вооружалась блокнотом и карандашом и делала наброски всего, что видела: листья, горы, пунцовые леса, грозовое небо, дом в снегу и два ясных глаза, похожие на мои…

Ресницы задрожали, сжалось горло, дыхание сбилось. Я сдавила в пальцах сангину, ощущая внутри себя темноту, которая вибрировала какое-то опасное мгновение. Как дикое животное, мрак принюхивался ко мне, собираясь поглотить, но я сидела неподвижно, притворившись мертвой, и не позволила ему собой завладеть.

Мгновение спустя, подталкиваемая невидимой силой, я подцепила пальцем пару страниц и перевернула их.

И встретила его взгляд, запечатленный на бумаге. Долго смотрела на него в тишине, не смея провести пальцами по рисунку.

Именно это я испытывала всякий раз – неспособность улыбнуться, иногда даже дышать, нежелание представлять будущее, жизнь без него, поэтому и искала его повсюду. И видела его только во сне.

Он говорил мне: «Будь стойкой, Айви!» Боль, которую я испытывала, была такой реальной, что я хотела остаться там с ним, в мире, где мы могли по-прежнему быть вместе.

И все же я успевала дотронуться до него. Коснуться на мгновение, пока темнота не забирала его, и тогда я просыпалась, хватая ртом воздух, протягивая руку и все еще чувствуя тепло, которое в реальной жизни больше никогда не почувствую.

Джон вернулся домой после полудня.

Когда он зашел поздороваться, галстук на нем был ослаблен, а рубашка расстегнута на несколько пуговиц.

– Айви, я верн… О господи! – В удивлении он распахнул глаза. – У тебя здесь как в морозильнике!

Я подняла голову от скетчбука и посмотрела на него. Для меня в самый раз.

– Привет!

Джон поежился и посмотрел на кондиционер, который с напором выдувал холодный воздух.

– Пингвинам бы у тебя понравилось. На сколько градусов ты поставила?

– На десять, – простодушно ответила я.

Джон был изумлен, а я не видела в этом ничего особенного. Мне было очень хорошо, правда, руки покрылись гусиной кожей, но я надела толстовку.

– Ты думаешь, что не замерзнешь?

– Думаю, что не растаю.

– Ну ладно. Надеюсь, ты не собираешься держать его включенным всю ночь?

Именно это я и собиралась сделать. Но Джону об этом лучше не знать, поэтому я промолчала и вернулась к рисунку.

– Ты хотя бы поела? – спросила он, вздохнув.

– Да.

– Отлично.

Бросив удрученный взгляд на кондиционер, Джон пошел к себе переодеваться.

Мейсон не появлялся весь день. Он позвонил отцу и предупредил, что будет ужинать у друга. Они компанией собрались у него дома и делали какой-то проект для школы. Я слышала, как они с Джоном долго спорили, и впервые за все время спросила себя: «А где мама Мейсона? Почему Джон никогда о ней не упоминал?»

Я знала, что он отец-одиночка, но в таком большом доме особенно ощущалось отсутствие женщины. Казалось, будто какой-то фрагмент жизни стерли ластиком и на его месте проглядывал выцветший след.

– Сегодня вечером мы с тобой опять остаемся вдвоем, – сообщил Джон, появившись на пороге комнаты. На его улыбке лежала тень огорчения.

Кто знает, может, он привык расстраиваться из-за Мейсона?

Интересно, часто ли он ждал его по вечерам в пустом доме, чтоб хотя бы перед сном перекинуться парой слов? Часто ли оставался в одиночестве? Я всем сердцем надеялась, что ответ – нет, очень редко.

– Ну что, все взяла? – спросил меня Джон следующим утром.

Я кивнула, не глядя на него, пристегивая бейсболку к лямке рюкзака. Хотела бы я разделить его энтузиазм, если бы была способна выразить хоть какие-нибудь чувства.

– Мейсон покажет тебе, где какие классы.

Я сильно в этом сомневалась.

– До школы идти довольно далеко, но не волнуйся, вы поедете вместе на машине.

Я резко вскинула голову. Вместе?

– Спасибо, – сказала я, – я лучше пойду пешком.

Джон поднял брови.

– Пешком – это очень долго, Айви! К чему такие сложности? Мейсон ездит в школу на машине. Так лучше, поверь мне. И потом, мне бы хотелось, чтобы он тебя проводил.

Я нахмурилась.

– Не хочу, чтобы ты ходила по улице одна, – добавил он, отвечая на мой немой вопрос.

– Почему? Я не потеряюсь, – сказала я спокойно.

Джон прекрасно знал, как хорошо я ориентируюсь даже в малознакомых местах. Но, похоже, мои слова его не убедили или он сделал вид, что ничего не услышал.

– Вот и Мейсон! – радостно воскликнул он, словно перекрывая возможные возражения.

Шум шагов по лестнице возвещал о появлении героя на сцене.

– В этом нет ничего ужасного, поверь. Я уверен, что вы подружитесь.

Как бы не так.

Джон ласково потрепал меня по плечу. Я одарила его прощальным взглядом, прежде чем выйти и подойти к машине на подъездной дорожке.

Я села на переднее сиденье, наклонив голову и стараясь не смотреть на Мейсона. Идея ехать вместе с ним не вызывала у меня восторга, но тем не менее я пристегнула ремень и положила рюкзак в ноги, планируя не обращать на Мейсона внимания.

Гравий зашуршал под колесами, пока мы подъезжали к воротам. В зеркале заднего вида я увидела Джона на террасе, он глядел нам вслед.

Потом я стала смотреть в окно. Мимо проплыли подростки на велосипедах, закусочная на колесах, возле которой было полно людей, собиравшихся позавтракать. Кто-то шел с пляжными зонтами под мышкой. На дальнем плане мелькал океан. В Санта-Барбаре все люди казались очень расслабленными. Может, именно благодаря жаре и солнцу здешние жители были такими приветливыми? Жаль, что эта черта мне несвойственна.

Когда машина остановилась, я подумала, что мы уже приехали, но увидела лавочку для художников и поняла, что мы буквально минуту назад отъехали от дома.

– Выходи.

Я захлопала глазами и повернулась к Мейсону. Он смотрел прямо перед собой на дорогу.

– Что? – спросила я, думая, что ослышалась.

– Выходи, говорю, – повторил он, наконец повернувшись.

Я с недоумением вытаращилась на него. Взгляд, которым он меня пробуравил в ответ, был таким огненным, что я без дополнительных слов поняла: если не выйду сама, он мне поможет. И не хотелось даже думать, как именно.

Торопливо отстегнув ремень безопасности и прихватив рюкзак, я вылезла из машины. Едва успела захлопнуть дверцу, как машина с мягким гулом умчалась дальше по дороге.

Я осталась стоять посреди тротуара и смотреть ей вслед под палящими лучами солнца.

Когда через полчаса я вошла в дверь школы, на мне была кепка, повернутая козырьком назад, а по спине ручейками стекал пот.

Даже не знаю, как я добралась всего за тридцать минут. Приходилось часто останавливаться и спрашивать дорогу, пока наконец я не увидела флаги на здании, похожем на школу.

Какой-то парень пихнул меня плечом и остановился, чтобы на меня посмотреть, но я не обернулась, потому что была слишком злая и ни на кого не обращала внимания.

Вот было бы здорово, если бы на тачку Мейсона нагадили чайки, стайка эдак из десяти-пятнадцати птичек. Эта мысль немного меня взбодрила, пока я шла по широкому коридору.

Я с трудом пробиралась сквозь толпу старшеклассников с рюкзаками и сквозь сумбур голосов, надо сказать, оглушительный.

В моей прежней школе не было никаких кружков, факультативов и спортивных команд. Хорошо, хоть какая-никакая столовая имелась. Поварихой там работала женщина настолько угрюмая, что давала повод заподозрить ее в родстве с местным гризли. В наше сонное царство редко приходили новенькие, а зайдя сюда, я как будто попала в адский муравейник – суета и сутолока.

Черт возьми, как они тут учатся?

Кто-то останавливался, чтобы на меня поглазеть. Любопытные взгляды скользили по моей одежде и кепке, надетой задом наперед, им будто казалось странным то, что я ношу, или то, как я это ношу.

Я избегала встречаться с кем-нибудь глазами и упрямо двигалась сквозь толпу прямиком в секретариат, где получила ключик от шкафчика. Я с трудом нашла его в толкотне и, когда открыла дверцу и спрятала за ней лицо, в очередной раз пожалела, что нахожусь не в лесу. Тяжело вздохнув, я сняла кепку.

В ту же секунду меня накрыла тень, за спиной дрогнул воздух.

– Смотри не попадайся мне под ноги.

Я обернулась вовремя, чтобы увидеть Мейсона, который проходил мимо. Кровь вскипела у меня даже в кончиках пальцев.

Ну конечно, ведь после того, как он бросил меня посреди улицы, по-прежнему существовала опасность, что я буду маячить перед его величеством Хамом Первым.

– Иди ты к черту! – прошипела я злобно, хлопнув дверцей шкафчика.

Мейсон остановился, но я не видела выражения его лица, потому что уже пошла в противоположную сторону.

Никогда не подумала бы, что моя первая фраза, обращенная к сыну Джона, будет звучать как предложение отправиться в ад.

В классе я села подальше от доски, возле окна.

Учительница представила меня, попросив встать и высматривая что-то в своем журнале.

– Доусон-Сити не близкий край, да? – заметила она, объявив всем, что я приехала из Канады. – Ну что ж, добро пожаловать к нам, мисс Нолтон… – Она споткнулась на следующем слове, и я почувствовала, как у меня от напряжения немеет шея. – Нолтон А…

– Айви, – опередила я, – можно просто Айви.

Учительница поправила очки и улыбнулась.

– Хорошо, Айви! – Сложив руки, она попросила меня сесть. – Мы рады, что теперь ты учишься у нас. Если тебя интересуют курсы или кружки, подойди ко мне, с радостью поделюсь информацией.

Когда начался урок, все мало-помалу перестали на меня пялиться. Только парень, сосед по парте, никак не мог оторваться от значка в виде медвежьей лапы на моем рюкзаке.

До конца уроков я не видела Мейсона. А когда заметила его в конце коридора, окруженного толпой девчонок и парней, то отчетливо поняла, что у меня с этим человеком не может быть ничего общего. И эта мысль мне понравилась.

– Эй! – послышался мужской голос. – Красивый у тебя значок.

Я выглянула из-за дверцы шкафчика и увидела знакомое лицо.

– Ты Айви, верно? – Парень мне улыбнулся. – Я Трэвис. Мы познакомились в доме Мейсона, помнишь?

Вряд ли я могла забыть, как опозорилась…

Я кивнула и, не зная, что еще сделать, отвернулась. Наверное, он понял, что я не болтушка, поэтому сделал следующую попытку:

– Тебя трудно не заметить в нашей толпе.

Молодец, еще раз подчеркнул, что у меня не калифорнийский вид.

– Я увидел тебя со спины и сразу понял, что это ты.

– Понятно. Даже не знаю, хорошо это или плохо, – пробормотала я.

– Мейсон такой идиот, – продолжил Трэвис, и в этом мнении мы с ним сходились. – Он мне не сказал, что ты к ним переехала. Я не знал, что у него есть кузина, да еще из…

– Подожди, – перебила его я. – Что?

– Знаю, звучит странно, ведь мы с ним друзья, это каждый подтвердит. Ну ничего, зато мы теперь знакомы.

– Погоди секундочку, – процедила я сквозь зубы. – Чья я кузина?

Трэвис растерянно посмотрел на меня, потом покосился на Мейсона в конце коридора.

– Ой…

Казалось, он сообразил, в чем дело.

– Я понял… Слушай, ты не должна смущаться. Просто Мейсон суперпопулярный чувак, и…

Я со всей силы хлопнула дверцей шкафчика. От неожиданности Трэвис часто заморгал, а я даже не успела извиниться перед ним, потому что уже быстрым шагом шла к парню, который нагло вторгся на мою личную территорию.