– Мосье Гланж, я не могла оставаться в сторонке, поскольку тот слуга, что мог видеть вас, от чего-то вскрикнул. А вдруг здесь прячется опасный преступник!

– Не прячется, только умоляю вас, не наступите на покойника.

– Но я же бросилась… на какого покойника не наступать?! – в ужасе взвизгнула я, невольно шарахаясь и только тогда поняла, что нога моя наступила на что-то мягкое, на ощупь напоминающую человеческую длань. Кажется, хрустели под моей туфелькой костяшки пальцев. В этот самый момент стало не по себе, будто нечто невидимое оглушило, хотелось упасть в обморок, но разум осознавал, что пол пропитан липкой кровью, запачкан грязью и кишит гадами. Поэтому я предусмотрительно отодвинулась в сторону, уткнувшись в плечо сыщика, и часто задышала от волнения, потихоньку приходя в себя.

– Мадемуазель Билль, вы ведь не собираетесь терять здесь сознание, ибо тогда я не смогу проводить должно расследование? – молвил сыщик, осторожно придерживая меня за плечи.

– Нет, даже в мыслях не было падать без чувств, но мне здесь омерзительно, зря не послушалась вашего совета, – мой голос выглядел жалобно, и подступала тошнота к горлу.

– Рад, что вы осознали вашу неправоту, а теперь предоставьте мне возможность раздвинуть плотные шторы и впустить сюда хоть немного воздуха, – Персиваль мягко отодвинул меня от себя и направился к окну. Признаюсь честно, окажись я в таком положении еще несколько месяцев назад, точно бы паниковала и просила о помощи, но сейчас нервы мои окрепли, и терпения хватило переждать те ужасные минуты, пока мосье Гланж пыталась впустить в комнату побольше света и воздуха. И только потом меня впечатлила представшая перед нами картина – труп лежал в середине шестиконечной звезды, нарисованной собственноручно мелом. Правда, в этом убийстве пока не ощущалось никакой ритуально подоплеки, поскольку господин умер не от пыток, и не был разложен на звезде, лежал на боку, одна рука вытянута вперед, другая повисла на плече. И да, этот человек был заколот тонким стилетом в шею. Вытянутая рука казалась поврежденной, но скорее моими туфельками. Персиваль недовольно огляделся вокруг, выискивая интересующие его улики, я же осматривала тело, не в силах отвести взгляд:

– Какой ужас, – только и смогла вымолвить, прежде чем на пороге замаячил владелец гостиницы, ужаснувшись мрачной перспективе. Этот сухощавый господин, которого я могла наблюдать в гостинице, лишь когда давала задаток наперед, сейчас недовольно поджал губы, рассматривая меня и сыщика неподалеку. Позади него маячили остальные наблюдатели, готовые ввалиться в помещение всей толпой, только мосье Гланж резко всех остановил:

– А ну, прочь отсюда все!!! – пришлось негодующей публике расходиться, владелец хотел протестовать, ссылаясь на свои права, но сыщик метнул в него такой яростный взгляд, что обиженный хозяин готов был сдаться, только напоследок заметил невзначай:

– Мне бы не очень хотелось, чтобы данное убийство было преданно излишней огласке, особенно ритуальное… – и он указал на малеванную мелом звезду.

– А об этом нужно было подумать, когда пускали в свое жилище всех без разбору. К тому тоже, свидетелей случившегося уже насчитывается добрый десяток, так что вряд ли удастся замять огласку, если бы я мог подобное предпринять.

– Я справлюсь со свидетелями сегодняшнего спектакля сам, но я не могу вам приказывать, просто прошу о маленькой услуге вас и эту очаровательную даму.

Персиваль тактично промолчал, а владельцу ничего другого не оставалось, как выйти из комнаты и прикрыть дверь. Я отчасти понимала его настроение: ритуальное убийство незамедлительно вызовет интерес храмовников и старших кардиналов, тем более, произошедшее в столице. Начнется настоящее церковное разбирательство, в ходе которого гостиница либо утратит полностью репутацию и ее назовут «убежищем скверны», либо вовсе прикроют во избежание паники среди столичных горожан и во имя Пресветлой Девы.

– Как же подобное могло случиться, да еще и в Ганжане?

– Староверов полно, новая религия их не истребила полностью, как бы высокопоставленные кардиналы не старались и не бахвалились своими успехами. Только место они избрали странное – дешевая гостиница, четвертый этаж, никаких подвалов, или склепов, прячущих от назойливых глаз. Видно, кто-то не предполагал организовывать подобное всерьез, а посему убийство заурядное, никаким ритуалом тут и близко не пахнет. И это не самоубийство, поскольку тогда бы тело лежало не на боку, а на спине, – сыщик шагами измерял расстояние, что-то прикидывая в уме. Я пытливо за ним наблюдала, во мне подобное вызывало живейший интерес, а не страх.

– И как вы будете действовать, мосье Гланж? Все равно придется открыться, что это преступление было связанно с ритуалом, другое дело, что он не удался…

– Или не проводился вовсе, хотя… – Персиваль внимательно на что-то уставился, а я с интересом подошла к письменному столу, такие имелись в обыкновенных, захудалых конторках и в дешевых гостиницах. На столе разбросаны были какие-то записи, многие из них на листках ученической тетрадки, да еще и грифельным карандашом. Листы были в ужасном состоянии: смятые, перечеркнутые, с множеством чернильных пятен. Короче говоря, быстро выяснить, что к чему не удастся. А еще загадочней выглядела книжный переплет, наглухо приколоченный гвоздями, но начинки у книги не было, кто-то ее наспех вырвал, спешно заметая следы. Я предпочла ни о чем пока не размышлять, опасаясь представлять сколько опасности таилось у меня через стенку. И почему я такая невезучая? Любые неприятности и обязательно со мной. Хотелось сперва услышать версию сыщика.

Он тоже осмотрел злосчастный переплет, но только вскользь, его внимание больше привлекло расположение тела, пока я предпринимала попытки отодрать остатки книжки от стола. Когда мне это удалось, смогла прочесть название книги (и заметьте, это очень важная улика, тело может ни о чем и не сказать, а вот книга – да), оно гласило на старинном языке: «ГласЪ с преисподни», а вокруг названия иероглифы, выжженные на переплете. Жаль только, что больше эта книга ни о чем не могла поведать, ибо тогда мы бы заимели представление о ритуале и его последствиях. Но мосье Гланж и вовсе не обращал на меня внимания, найдя под ногами небольшую горстку сажи, а потом на четвереньках перемещаясь вокруг тела и принюхиваясь к нему. Я не могла спокойно переносить увиденное, в закрытом помещении труп начал издавать характерные для гниения запахи, пришлось мне подойти к раскрытой створке и сразу же нарваться на целую дюжину глаз, созерцающих меня снизу.

– Скажите, милая девица, правду ли говорят, что бедному человеку горло отгрызло какое-то огромное насекомое? – задал вопрос мосье Каско, а вокруг него все кивали.

– Я ничего не знаю! – молвила я, быстро отойдя от окошка, теперь уже сыщик заинтересовался переплетом, моя тошнота еще не отступила, но к окну приближаться не хотелось, поскольку тогда бы меня просто завалили расспросами.

– Не буду пока утверждать достоверно, но по моим скромным наблюдениям, ритуал все же провели, поскольку здесь сожженные рукописи и одежда убитого попахивает гарью. Но стоит ли мне об этом сообщать мосье Паланнику, если звезду мы еще можем списать на сумасшествие, то как быть со странной книгой, которую унес убийца? А ее унес именно убийца.

– Какой ужас, здесь же будет полно храмовников, – молвила я, прижимая ручку к груди.

– Не знаю, что там наплел хозяин гостиницы, но толпа ему поверила, а значит, у нас есть время для расследования, только тело нужно незаметно вынести и желательно, чтобы я его еще раз осмотрел, вдруг я не все смог увидеть. Мадемуазель Палэтт будет протестовать однозначно, против такого своеволия, но я намерен обойти все рамки и правильно вынести вердикт, а еще найти содержимое книги, опасно оставлять такое в руках свихнутых.

Далее мы просто покинули комнату, где за дверью нас дожидался хозяин, которому Персиваль вручил ключ и попросил тихо перенести тело в морг, а все следы ритуала замести, во избежание дальнейшей паники. Но перед тем, сыщик сделал набросок у себя в блокноте, точно срисовывая расположение находящихся неподалеку предметов. Я видела, как умело он рисует, будто обучался этому специально. Ретивый хозяин бросился все в точности исполнять, как сказал мосье Гланж, в спешке он даже не запер дверь, и мы могли две минуты понаблюдать за этим человеком. Правда к усопшему отнесся несколько пренебрежительно, это же надо просто схватить за носок туфли и оттащить подальше, сыщик некоторое время наблюдал за его движениями, потом хмыкнул и мы спустились в холл. Там нас ожидала голодная до сенсаций толпа, но мосье Гланж мог умело отвести любую напасть в виде «портовых писак», которые явились выудить хоть малейшие подробности загадочного дела.

– Нам бы не помешало выйти из гостиницы врознь, – молвил сыщик.

– А если некоторое время переждать этих проходимцев, я как представлю, что внизу холл полон людей, сразу становится страшно, – молвила я. Персиваль пожал плечами, ему не привыкать к подобного рода встречам, тем более, что он сыщик, а таких за милю чуют «портовые писаки». Правда в последние лет двадцать они добились того, что их профессию облагородили – «газетные писатели», и они вышли с подполья и больше уже не располагали конторки в подвальных помещениях близ портов, отчего им дали обидную кличку.

– И где вы предлагаете переждать, к сожалению, запасных лестниц со второго этажа на первый нет, а прыгать с окна как-то несолидно, да и можно получить увечье.

– Но я же здесь живу, моя комната по соседству, – искренне удивилась я, – можно ведь выпить чаю, уже полдень, и даже немного отдохнуть.

– Вы забываете, мадемуазель, что я на службе, а вы как бы на практике.

– Ничего страшного, у меня за стенкой проводили ритуал…

– Тише, молодая леди, об этом помалкивайте, не нужно никаких разглашений, иначе мы спугнем убийцу, а когда вмешаются храмовники, он больше не явится.

– Вы думаете, что убийца еще здесь? – стало так страшно, что я готова была рухнуть наземь, ведь до того надеялась, что тот ужасный человек уже далеко, а он бродит по гостинице. А вдруг он бродит по гостинице в поисках других жертв?

– Кхм, мадемуазель Билль, не нужно так бледнеть, все под контролем, во всяком случае, у меня, а вы спокойно спите и ешьте, не думаю, что у этого человека хватит ума снова провести ритуал, для этого нужна подготовка, не в этой гостинице уж точно.

Но все равно я чувствовала себя не в своей тарелке, отчасти это настроение передалось Персивалю, сыщик тоже нервничал, когда дверь в мой номер приоткрылась и оттуда высунулась заинтересованная головка Элен. Служанка осмотрела меня и мосье Гланжа и деловито так сообщила:

– Госпожа, мне подавать чай? – я даже дернулась, не ожидая, что служанка сидит в номере, и по привычке направилась в свои покои, за мной следовал Персиваль, с таким же недоумевающим лицом. Его как бы негласно пригласили выпить в моей комнате чай, но он от этого чувствовал себя неуютно. В присутствии третьего лица мы не могли ни о чем спокойно разговаривать, мосье Гланж сидел, словно на острие ножа, часто ерзал в кресле, когда Элен принесла гостиничный сервиз и расставила вокруг нас вазочки со сладостями.

– Что ж, придется выпить чаю… – озадаченно молвил молодой человек и взял чашку. Я последовала его примеру, а служанка села неподалеку нас, у окна, и начала перематывать клубок. Это она делала тогда, когда ей в одиночестве было скучно, и она желала присутствовать при разговоре или вообще присутствовать в комнате.

– Что вы намереваетесь делать, мосье Гланж? Все равно новость об убийстве облетит весь Ганжан, а тем более таком необычном…

– Я предполагаю, что разгадка должна находиться на поверхности, еще до прибытия храмовников, нужно успеть изучить все детали, и если хозяин вашей гостиницы на деле окажется таким же ловкачом, то мы обойдем самые острые углы. Сейчас, вероятно, он заявит, что нашел труп в одном из номеров, обязательно с патрульным приедет целитель-криминалист и осмотрит тело, они попросят осмотреть место преступления и вот тут этот господин не должен сплоховать… – он сделал небольшую паузу, потом посмотрел на меня и резко выбежал из номера, мы так и остались сидеть с Элен, взволнованные произошедшим.

– А красив этот ваш сыщик, госпожа. Сразу видно, какой он воспитанный человек, правда, немного дерганный, но если вы его обучите немного этикету…

– Элен, ты болтаешь много лишнего…

– Нет, а что я такого сказала? Я как увидела вас, так сразу поняла, что по вашим пунцовым щекам вы пригласили этого человека в наш номер, и подумала, что надобно подыграть хоть немного, иначе вы бы его сюда ни за что не затащили своими силами.

– Неужели я была настолько взволнованна… Элен, впредь не подглядывай за мной, это не приличествует благовоспитанной служанке – собирать сплетни и подглядывать в замочную скважину. Разве вас не обучали в пансионе соблюдать дистанцию и такт?

– Нас всему там обучали, тем более, что я по происхождению дворянка, но мне стало так интересно за вами наблюдать, что я не могла уйти в другую комнату. Ваш сыщик только кажется очень отстраненным, а на самом деле он просто стеснительный джентльмен.

– Да нет, он молчит в большинстве случаев, когда думает, а говорит по делу.

– А в вашем присутствии, когда вы вот так остались в коридоре наедине…

– Ничего подобного, мы просто наблюдали за хозяином… – вдруг и меня осенило, что побудило сыщика вот так внезапно покинуть мою комнату и удалиться, я жестом приказала Элен замолчать, а сама тихонько приоткрыла дверь, и в ту саму минуту услышала звук борьбы, что-то происходило в соседней комнате. Страх и любопытство подтолкнули меня действовать, я подбежала и пошире отворила дверь, а там мосье Гланж пытался придушить бедного мужчину, но тот сопротивлялся. Я хотела закричать и позвать на помощь, как сделала бы на моем месте другая девушка, но вместо этого воскликнула:

– Стойте!!! Вы оба! – они замерли и уставились на меня, а я смотрела то на перекошенное от злости лицо Персиваля, то на страдальческую гримасу хозяина гостиницы. – Что здесь произошло? Почему вы деретесь?

– Это он на меня напал… – прохрипел седовласый мужчина, пытаясь вырваться из хватки сыщика, Персиваль посмотрел на меня обиженно и спокойно провозгласил:

– Этот подлец пытался замести следы ритуала.

– Но вы же сами его об этом попросили? – удивилась я, разве мое воображение могло создать иллюзию подобного разговора, я слышала воочию рассуждение сыщика.

– Вы меня не понимаете, мадемуазель, этот человек не просто так все уничтожал, он заметал следы, как опытный чернокнижник. Клянусь, пусть я и не посвящен в подобное мракобесие, но посыпать порошком тело усопшего, проговаривая какие-то непонятные слова, отчего труп начал разлагаться на моих глазах, а потом стирая магией звезду. Нет, я не мог допустить этого, – и ему удалось воспользоваться возникшей паузой и скрутить подозреваемого, тот сделал еще одну слабую попытку и тогда упал на колени, словно его подкосило от неизвестной болезни. И только сейчас я увидела, что в руках у него было нечто напоминающее кинжал и какой-то мешочек. Персиваль просто не давал этому человеку избавиться от всего. Да и он его не душил, а держал за ворот, чтобы тот не сбежал. Я попала в неприятнейшую ситуацию, когда чуть не опорочила своего друга. Мосье Гланж казался сосредоточенным, приводя мужчину в себя, но тот будто провалился в сон или в обморок и не подавал никаких признаков жизни. Тогда его уложили на ближайшее кресло, предварительно привязав прочной веревкой, и после этого сыщик заговорил:

– Вы же помните, что мы вышли из комнаты, и я просил хозяина гостиницы не подымать шума, предполагая, что он опасается огласки. Только этот человек знал, что все же неизменно труп положено доставить в морг, чтобы его осмотрел целитель-криминалист и констебль, и взялся все решить в одиночку. Мы вышли и я наблюдал интересную картину, когда человек без лишней робости оттащил тело в сторонку, не ступая в звезду. Но я отвлекся на разговор с вами и не мог видеть этого человека, а потом еще появилась служанка… В общем, во время чаепития я все не мог отделаться от мысли, что что-то здесь не так, поэтому и покинул вас так скоро. И я не ошибся, когда я внезапно вошел в эту комнату, то этот господин дернулся, будто пойманный на краже воришка , он и был преступником, заметая следы. Откуда у обычного рядового горожанина разнообразные порошки и непонятный стилет, с надписями на старом наречии? Не думаю, что он приобрел такое богатство у старьевщика, все, что связанно со старой религией запрещено церковью и карается сожжением. Значит, этот человек присутствовал во время ритуала и потому не ступал в звезду. Не уверен точно, об этом надобно допытаться у посвященных в старые ритуалы, но всем тем, кто проходит ритуал, именно в пентаграмму входить нельзя. Остальное мы узнаем, когда этот человек очнется.

– Вы знаете, я вдруг вспомнила, что после того, как послышался хлопок, и когда все разошлись, у двери что-то скреблось или кто-то. Может усопший был еще жив.

– Вряд ли, он умер мгновенно, удар в шею был смертелен. Но вот непонятный шум рождает и другие догадки, мы должны привести этого человека в себя, прямо сейчас.

– Тогда я сбегаю за нюхательными солями, – молвила я, покидая место преступления.

Недаром матушка подарила мне однажды такие соли, они могли поднять кого угодно: от трепетной дамочки до великана-воина, поскольку запах у них был не просто омерзительный, он сразу же приводил в чувство. Кажется, это был ей подарок от будущего зятя. Не стоит упоминать о том, что они подействовали мгновенно, и если бы даже мужчина действительно потерял сознание, ему пришлось прийти в себя, чтобы рукой отпихнуть источник неприятного запаха. Мосье Гланж удовлетворенно улыбнулся, передавая мне бутылочку, а потом наклонился над подозреваемым, будто паук над жертвой:

– Ну, так вы расскажете, кого или что вызывали? – голос моего спутника преобразился, нет, сейчас мосье Гланж не орал на предполагаемого убийцу, он шептал, но так, что я опасалась за здравость мышления пришедшего в себя мужчину. В конце концов, он владелец гостиницы, куда я поселилась и придется снова искать жилье, если меня выставят за дверь.

– С чего вы решили, что я участвовал в ритуале? – осипшим голосом поинтересовался седовласый господин, посматривая на меня, видимо, он снова искал поддержки извне, но сыщик ухмыльнулся и снова прошептал, сообщая подозреваемому свои догадки.

– Да потому что вы посвящены в дела чернокнижников и стоит мне сообщить прецептору Луке Галлатийскому о проводящихся под боком черных ритуалах, как здесь будет целый отряд воинов-храмовников, и вас уведут и больше не выпустят.