Келси понимала, что он прав, хотя от одной мысли обратиться за помощью к Церкви Господней кожа покрывалась мурашками. Она поставила чашку.

– Хорошо. Дай мне это письмо, Лазарь, и уладь все со святым отцом. Ведите сюда Его Святейшество как можно скорее.

Булава отдал ей письмо и повернулся к отцу Тайлеру, который заметно вздрогнул, отступая. Келси просмотрела письмо и подняла взгляд, довольная.

– Мы одержали тактическую победу на Мортийской равнине. Мортийский лагерь разбежался. По оценкам полковника Холла, на восстановление у них уйдет две недели.

– Хорошие новости, Ваше Величество, – заметил Элстон.

– Нет, не хорошие. – Покачала головой Келси, читая дальше. – Пути снабжения мортийцев не перерезаны. Пушки не повреждены.

– И все-таки вы выиграете время, – напомнил ей Пэн. – Задержка очень важна.

Выиграть время. Келси оглядела комнату и увидела – или ей это лишь показалось? – тот же вопрос на каждом лице. Когда время выйдет, что тогда? Тревоги не было: ее Стража явно ожидала, что она сотворит очередное чудо, как в Аргосе. Келси захотелось спрятаться от них, от спокойного доверия в их глазах.

Булава закончил с отцом Тайлером и вернулся на свое место у трона. Священник поднял руку, прощаясь с Келси, и она махнула в ответ, когда он пошел к двери.

– Что дальше? – спросила она Булаву.

– Знать ждет встречи с вами.

Келси закрыла глаза.

– Ненавижу знать, Лазарь.

– Поэтому я и подумал разделаться с ними побыстрее, госпожа.

Когда вошли аристократы, Келси поразила их одежда, показушная, как никогда. Сейчас, летом, никто не носил ни шляп, ни перчаток, но все благородные оделись по новой моде, с которой Келси уже сталкивалась: золото и серебро словно бы расплавили и пустили ручейками по ткани, и рубашки с платьями, казалось, истекали драгоценным металлом. На вкус Келси, смотрелось попросту неаккуратно, но они явно думали иначе. Карлин бы многое сказала об этом сборище: несмотря на собственное знатное происхождение, она ненавидела показуху. Келси не удивилась, увидев впереди группы высокую, напоминающую осу фигуру леди Эндрюс, завернутую в красный шелк. Она выглядела, если такое вообще возможно, еще более бесплотной, чем прежде, но в ее глазах читалась ненависть к Келси, на фоне которой другие черты лица просто терялись.

– Ваше Величество. – Вышедший вперед мужчина – крошечное существо с огромным пивным животом – склонился перед ней.

– Лорд Уильямс, – пробормотал Булава.

– Приветствую, лорд Уильямс. Что я могу для вас сделать?

– Мы пришли с общей жалобой, Ваше Величество. – Лорд Уильямс обвел стоящую позади него группу. – У нас всех есть собственность в Алмонте.

– И?

– Эвакуация уже принесла невероятные разрушения. Солдаты и беженцы идут по нашим землям, топча посевы. Некоторые беженцы даже осмеливаются мародерствовать на наших полях. И солдаты ничего не предпринимают.

Келси прикусила язык – она могла бы предвидеть подобный вопрос. Этим людям, в конце концов, было нечего делать, кроме как сидеть и подсчитывать доход до последнего пенни.

– У вас есть жалобы на насилие, лорд Уильямс? Вооруженное воровство, преследование ваших фермеров?

Глаза лорда Уильямса расширились:

– Нет, госпожа, конечно, нет. Но мы теряем деньги на поврежденных и украденных культурах, а также теряем время.

– Понимаю, – Келси улыбнулась, хотя это причинило ей боль. – И что вы предлагаете?

– Ваше Величество, это, право слово, не в моей компетенции…

– Говорите откровенно.

– Ну, я…

Еще один дворянин шагнул вперед, высокий мужчина с коротко подстриженными усами. После минутного раздумья Келси его узнала: лорд Эванс, владеющий обширными кукурузными полями к северу от Засушливых Земель.

– По моим сведениям, госпожа, ваши солдаты, охраняя беженцев, совершенно не следят за ними. Вы могли бы потребовать лучшего надзора.

– Потребую. Что-нибудь еще?

– Мои фермеры не могут работать, когда через поля идет армия бродяг. Почему бы не проводить эвакуацию ночью? Чтобы не прерывать работы.

Что-то вспыхнуло у Келси под ребрами.

– Лорд Эванс, полагаю, у вас есть резиденция в Новом Лондоне?

– Э-э, конечно, Ваше Величество. Моя семья владеет двумя.

– Значит, задолго до того, как придут мортийцы, вы просто перевезете семейство и ценности в город.

– Определенно, Ваше Величество.

– Рада за вас. Но этим людям не так легко переселиться из своих домов. Некоторые из них никогда раньше не покидали своих деревень. Большинство пойдет пешком, многие – с детьми на руках. Вы правда думаете, что я могу заставить их идти по незнакомой местности в темноте?

– Конечно… конечно, нет, Ваше Величество, – ответил Эванс, и его усы тревожно задергались. – Я только хотел сказать…

– Я это предвидела, – объявила леди Эндрюс, шагая вперед. – Право собственности в Тирлинге всегда было незыблемо.

– Осторожнее, леди Эндрюс. Никто не посягает на ваше право собственности.

– Они идут по нашим землям.

– Как шла и отправка невольников – каждый месяц. Должно быть, это внесло свой вклад в разрушение ваших дорог. Но тогда вы не жаловались.

– Я получала прибыль!

– Вот именно. Так и давайте говорить о том, что вас действительно волнует. Не право собственности, а право на получение прибыли.

– Прибыль там, где мы ее найдем, Ваше Величество.

– Это угроза?

– Никто не угрожает Вашему Величеству! – возопил лорд Уильямс. Он оглянулся на стоящую за ним группу, и некоторые судорожно закивали. – Леди Эндрюс не говорит за всех нас, Ваше Величество. Мы просто хотим уменьшить ущерб, причиняемый нашим землям.

Леди Эндрюс повернулась к нему.

– Если бы у тебя были яйца, Уильямс, мне бы не приходилось участвовать в этом фарсе!

– Держите себя в руках! – рявкнул Булава. Но предостережение прозвучало машинально, и Келси заподозрила, что Булава наслаждался этой сценой.

– В какой-то момент, Ваше Величество, – продолжила леди Эндрюс. – Мортийцам придется идти по моим землям. Я могу помешать им, а могу остаться в стороне.

Келси уставилась на нее.

– Вы так просто заявляете мне, что готовы пойти на измену? Здесь, в присутствии тридцати свидетелей?

– У меня нет такого намерения, Ваше Величество. Нет, если меня не принудят.

– Не принудят, – скривившись, повторила Келси. – Я знаю, как вы ведете себя во время войны, леди Эндрюс. Вы, вероятно, поприветствуете генерала Жено бокалом виски и бесплатным трахом!

– Госпожа! – взмолился Булава.

– Ваше Величество, умоляю вас! – прервал ее лорд Уильямс. – Пожалуйста, не принимайте слова леди Эндрюс как речь представительницы…

– Помолчите, Уильямс, – ответила Келси. – Я понимаю, зачем здесь леди Эндрюс.

Леди Эндрюс принялась изучать свои ногти, словно Келси потеряла для нее всякий интерес.

– У вас у всех, определенно, есть права собственности. Но права собственности не безграничны, во всяком случае, в моем Тире. Этих людей нужно эвакуировать, и их безопасность важнее вашей прибыли. Если будете упорствовать, мне придется прибегнуть к принудительному отчуждению частной собственности.

Несколько дворян ахнули, леди Эндрюс растерянно посмотрела на Келси.

Лорд Уильямс схватил леди Эндрюс за руку и зашептал ей на ухо. Она отмахнулась от него.

– Я сделаю все возможное для пресечения мародерства, – продолжила Келси. – Но если кто-либо из вас, – она смерила взглядом группку дворян, – кто-либо из вас воспрепятствует эвакуации, я даже думать не буду, а отберу ваши земли для всеобщего блага. Вы меня поняли?

– Мы поняли, Ваше Величество! – заблеял лорд Уильямс. – Поверьте. Спасибо, что делаете все, что можете. – Он потянул леди Эндрюс прочь от трона, но та снова от него отмахнулась, буравя Келси убийственным взглядом.

– Она блефует, Уильямс. Она не посмеет. Без поддержки дворянства она останется ни с чем.

Келси улыбнулась:

– И что мне ваша поддержка?

– Если мы откажемся от монархии, Келси Рэйли…

– Меня зовут Глинн.

– Если мы откажемся от вас, у вас не будет денег, не будет защиты, не будет опоры. Даже ваша армия ненадежна. С чем вы останетесь без нас?

– С народом.

– С народом! – передразнила леди Эндрюс. – Да они не посмеют даже взглянуть на высокородных, где уж поднять на них руку. Без силы, оружия или золота вы так же уязвимы, как и все остальные.

– Мое сердце трепещет.

– Вы не воспринимаете мою угрозу всерьез. Это ошибка.

– Нет, ваша угроза достаточно реальна, – признала Келси после минутного раздумья. – Но ваше завышение собственной значимости ошеломляет. Я поняла это сразу же, стоило лишь бросить на вас взгляд. – Она снова повернулась к остальным. – Я извиняюсь за неизбежное влияние на вашу прибыль. В этом году вам просто придется выделять немного меньше золота на наряды и надеяться, что стесненные обстоятельства не продлятся чрезмерно долго. Уходите.

Дворяне повернулись и двинулись к двери. На некоторых лицах читался гнев, но в основном они выглядели немного растерянными, словно земля ушла из-под ног. Келси нетерпеливо вздохнула, что, казалось, подстегнуло их.

– Дипломатия на высоте, госпожа, – пробормотал Булава. – Вы понимаете, что только усложнили мне работу?

– Мне искренне жаль, Лазарь.

– Вам нужна поддержка дворянства.

– Не согласна.

– Они держат общественность в узде, госпожа. Люди винят дворян и их надсмотрщиков в своих бедах. Уберите этот буфер, и они будут смотреть дальше по цепочке.

– Если их взгляды остановятся на мне, значит, я этого заслуживаю.

Булава покачал головой.

– Вы слишком категоричны, так не ведут борьбу за власть, госпожа. Кого волнует, что ваши дворяне лицемеры? Они выполняют полезную функцию.

– Паразиты, – припечатала Келси, но отступающая группа снова напомнила ей Лили Мэйхью. Лили жила в городе за высокой стеной, построенной для защиты от бедных. Но они с мужем все равно боялись внешнего мира. Была ли Келси лучше? Булава и Арлисс командовали строительством огромного временного лагеря недалеко от стен Нового Лондона, чтобы приютить беженцев. Но, если придут мортийцы, беженцев придется перевести в город, возможно, даже в саму Цитадель, так как Новый Лондон уже перенаселен. Не будет ли она возражать против новых соседей? Она на мгновение задумалась и с облегчением поняла, что не будет.

– Теперь мне придется присматривать за всеми этими щеголями, – озабоченно продолжил Булава. – Не думаю, что кто-либо из них вступит в прямые переговоры с Мортмином, но они могут прибегнуть к помощи посредника.

– Какого посредника?

– Большинство дворян люди набожные. Леди Эндрюс – постоянный гость в Арвате, а новый святой отец – не самый большой ваш поклонник.

– Вы шпионите за Церковью?

– Стараюсь быть в курсе, госпожа. Новый святой отец уже отправил несколько сообщений в Демин.

– Зачем?

– Еще не знаю.

– Эта сука Эндрюс не благочестивее меня, Лазарь.

– И когда это мешало кому-нибудь быть столпом Церкви?

Келси не нашлась, что ответить.

* * *

– Айса?

Маргарита учила их дробям, и Айсе было скучно. В дни, когда она накануне не высыпалась, в школе было тяжеловато. Воздух в классной комнате всегда казался слишком теплым, и Айса полудремала, одновременно бодрствуя.

– Две пятых, – ответила Айса, самодовольно ухмыльнувшись. Маргарет попыталась поймать ее врасплох. Маргарет, которой нравились все дети, Айсу совсем не любила. Казалось, Айса вызывала инстинктивное недоверие у взрослых, словно те знали, что она наблюдает за ними, ища ошибки и нестыковки. Но подловить на ошибке Маргарет оказалось удручающе трудно. Она была слишком красивой, и Айса подслушала, что она ходила в любовницах Регента, но даже Айсе пришлось признать, что ни в чем из этого Маргарет не виновата.

Кто-то резко ткнул Айсу в ребра: Мэтью, сидевший за ней, пихался, когда Маргарет отворачивалась. После нескольких тычков Айса обернулась, оскалив зубы.

Мэтью широко улыбнулся ехидной улыбкой: он добился своего, вывел Айсу из себя. Ее брат был отъявленным хулиганом, он не терпел сидящих тихо и безропотно и считал своим долгом все испортить. Маман относилась к Мэтью снисходительно, мол, Па был с ним суров, и он просто этого не выдержал. Айса считала, что это ерунда. Она взяла все самое худшее от Па, даже Вен это признал, но это не превратило ее в маленького придурка, который не мог оставить других людей в покое.

Мэтью снова пихнул ее ногой, угодив прямо под ребра. Что-то ухнуло внутри Айсы – густой, глубокий, словно гонг, отзвук, и, даже не успев подумать, она стремительно повернулась и бросилась на Мэтью, молотя его кулаками и ногами. Он оттолкнул ее и побежал, и, снова не подумав, Айса вскочила и бросилась за ним в коридор. Мэтью был на год старше и гораздо крупнее, но Айса была быстрее, и едва Мэтью достиг конца коридора, она догнала его и сбила с ног. Они рухнули на каменный пол одновременно – Мэтью кричал, Айса рычала. Она врезала кулаком Мэтью в горло, он закашлялся и подавился, а потом разбила ему нос отличным сильным ударом ладони. Ей нравился вид крови на белом, испуганном лице Мэтью, но тут мужские руки подхватили ее под мышки, оттаскивая назад. Айса замолотила пятками, но не могла найти опору на гладком каменном полу. Происходящее казалось нереальным: даже когда Айса подняла взгляд и увидела Маман, Королеву, остальных стражников, толпу людей с выпученными глазами, собравшихся в зале, это показалось всего лишь еще одной фазой бессонницы, что охватывала Айсу длинным лихорадочным наваждением. Сейчас она очнется в темноте с пересохшим ртом и бешено колотящимся сердцем и обрадуется, что ничего не случилось. Ей просто надо было проснуться.

– Ваше Величество, простите нас!

Маман извиняется за нее. Она опозорила Маман. Королева лишь покачала головой, но Айса почувствовала раздражение в этом жесте, и в этом тоже не было ничего хорошего. Теперь в зал пришла и Маргарет. Она наклонилась к Мэтью, устремляя на Айсу ядовитый взгляд. Тот, кто вцепился в Айсу, теперь тащил ее назад, к коридору, и Айсе вспомнился Па, который вечно тянул и дергал.

– Отпустите!

– Заткнись, соплячка.

Булава, поняла Айса, и это лишь подтвердило серьезность того, что она только что натворила. Она уперлась пятками в пол, но это не помогло: Булава просто взял Айсу за руку и крутанул, сжимая ее запястье железной хваткой, волок ее по коридору. «Где Маман?» – судорожно подумала Айса. Воспоминание становилось все сильнее и сильнее, вытесняя реальность: Булава даже пах, как Па в конце дня, потом и железом, и Айса был готова скорее умереть, чем идти с ним. Она снова уперлась пятками, и, когда Булава повернулся, ногой пнула его в живот. Удар угодил прямо в цель, и Айса, хоть и испугалась, на краткий миг почувствовала удовлетворение: не всякому удавалось дать пинка Капитану Стражи. Булава закашлялся, сложившись пополам, одновременно швыряя Айсу к стене. Ударившись плечом, она отскочила и осела на пол, перед глазами заплясали черные пятна.

Ей потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя, и вот она уже была готова пинаться и царапаться. Но Булава стоял, прислонившись к противоположной стене, держась за живот и глядя на нее все тем же испытующим взглядом.

– В тебе столько гнева, девчонка.

– И что?

– Гнев – помеха для бойца. Я видел это множество раз. Если он не дает выхода гневу, или, по крайней мере, не обуздывает его, чтобы управлять им, он будет повержен.

– А мне-то что?

– Смотри. – Булава оторвался от стены, его массивный корпус навис над ней, и Айса напряглась, готовясь. Но он лишь указал на ее ногу. – Удар в живот – это хорошо. Но ты не спланировала его как следует, поэтому я не отключился. В настоящем бою ты бы уже была мертва. Ты должна прицелиться пальцем ноги, поймать меня его кончиком, а не стопой или голенью, и выбить из меня дух. Очень немногие мужчины могут продолжать драться, лишившись дыхания. Нацель палец как следует и сможешь даже повредить один из моих органов. А так мне просто останется на память приличный синяк.

Айса задумалась, украдкой поглядев на свои ноги. Она никогда ничего не планировала: просто так получалось, действия сами собой из нее выплескивались.

– И все-таки я вам врезала.

– И что с того? Любой мужчина в этом Крыле способен продолжать сражаться и после ударов посерьезнее. Я видел, как Королева заканчивала коронацию с ножом в спине. Боль отключает только слабых.

«Боль отключает только слабых». Слова задели Айсу за живое, заставляя подумать обо всех годах, проведенных под одной крышей с Па. Вен и Мэтью не избежали переломов, а плечо Вена неправильно срослось, придавая ему странный, слегка сгорбленный вид, когда он пытался выпрямиться. Маман столько раз оказывалась бита, что некоторые синяки так и не сошли. А Айса и Моррин…

Боль отключает только слабых.

– Пойдем, чертовка. – Булава направился дальше по коридору, потирая живот. – Хочу тебе кое-что показать.

Айса осторожно следовала в нескольких футах позади него. Она никогда не заходила сюда: в этой части коридора в основном располагались стражники и их семьи. Ближе к концу Булава открыл одну из дверей и широко ее распахнул.

– Посмотри.

Опасливо на него поглядывая, Айса заглянула в дверной проем и моргнула от удивления. Она никогда не видела столько железяк в одном месте. Комната мерцала в свете факелов.

– Оружейка, – выдохнула она, вытаращив глаза.

– Добро пожаловать в мои владения. – Высокий, худощавый мужчина с крючковатым носом поднялся из-за стола на другой стороне комнаты.

Айса его узнала: Веннер, оружейный мастер.

Даже в тех редких случаях, когда он появлялся в тронном зале, он всегда имел при себе оружие, меч, нож или лук, натачивая или настраивая их, словно те были музыкальными инструментами.

– Заходи, дитя.

Айса замешкалась лишь на мгновение. Детей никогда не пускали в оружейку. Вен умрет от зависти. Даже Мэтью обзавидуется, хотя и попытается скрыть это за презрением. Столы были завалены мечами и ножами; оружие висело на стенах; какие-то длинные витые металлические орудия выше человеческого роста, прислонившись к стенам, указывали в потолок. Несколько палиц, стойка для луков, дерево, темная полированная бронза, связки палочек, в которых Айса, в конце концов, признала стрелы, сотнями лежали в углу. Столько оружия! Айса поняла, что это запасы для осады. Маман объяснила, что такое осада, но только Айсе и Вену. Она думала, что мортийская армия достигнет Нового Лондона к осени. Булава зашел в комнату вслед за ней и остановился возле стола с рядами ножей.

– Ты не должна драться с другими детьми. Нам нельзя отвлекаться.

– Это отвлекает только Маргарет.

– Сегодня это отвлекло всех. Ваши маленькие дрязги не только шумны, но и опасны.

Айса вспыхнула. Она посчитала все драки, в которые ввязывалась с тех пор, как они прибыли в Цитадель, и ее щеки покраснели еще сильнее. Неужели все думают, что она просто хулиганка? Булава смотрел жестко, почти презрительно: он ждал, что она повинится. Она хотела удивить его, прямо как тем неожиданным ударом в живот.

– Иногда мною управляет гнев, и я не могу с ним справиться. Бью прежде, чем успеваю осознать, что творю.

Булава присел на корточки, губы растянулись в легкой улыбке.

– Смелое признание. Немногие мужчины признаются в своем гневе.

– Может, все дело в том, что я не мужчина.

– В оружейке это не важно. – Веннер шагнул в комнату. – Этому меня научила Королева. Здесь ты боец, и я буду относиться к тебе, как к бойцу.

Айса недоверчиво подняла взгляд и обнаружила, что Веннер держит на ладони нож, предлагая ей рукоять.

– Что скажешь, чертовка? – спросил Булава. – Хочешь научиться?

Айса окинула взглядом комнату, сваленное везде оружие, увешанные металлом стены. Она провела детство, постоянно сжимаясь от страха, стоило тени Па упасть возле нее, а когда поднимала голову и видела его, ее желудок словно рвался на части. Глядя на Веннера и Булаву, она видела, что их лица суровы, даже угрюмы, но подлости Па в них не было.

Она протянула руку и взяла нож.