Глава 4
Вопросы совести

Спасайтесь, мы в руках волка.

Джованни де Медичи, после восхождения Родриго Борджиа, папы Александра VI

Казалось бы, отец Тайлер должен был чувствовать умиротворение. Он читал, сидя за столом в удобном кресле, а чтение обычно его успокаивало, напоминая, что за пределами этого мира существует другой, лучший, кажущийся почти осязаемым. Но в этот редкий день чтение не принесло ему покоя. Тайлер уже несколько раз перечитал одну и ту же страницу, прежде чем наконец сдался и отложил книгу. Свеча на его столе покрылась подсохшими капельками воска, и Тайлер принялся бездумно их отковыривать. Пальцы работали независимо от мозга, ковыряя и ковыряя, пока он таращился в окно.

Святой отец умер две недели назад, в последний день мая. Кардинал Андерс преуспел в конклаве так скоро, что несколько кардиналов из наиболее отдаленных мест, приехав, обнаружили его уже в кресле святого отца. Святой отец выбрал Андерса своим преемником много лет назад, распознав столь же острый, как у самого себя, политический ум. Все шло, как задумывалось.

Но Тайлеру было страшно.

Новый святой отец успел проявить интерес ко многим вещам. Он немедленно избавился от пяти кардиналов с известными реформаторскими взглядами, которые выступали против его избрания. Их епархии отошли знатным отпрыскам за более чем тысячу фунтов каждый. Также новый святой отец нанял шестнадцать новых счетоводов для Арвата, увеличив их число до сорока. Некоторые из них даже не были рукоположены, иные выглядели и разговаривали, словно святой отец подобрал их прямо на улицах Кишки. Тайлер и его братья не знали наверняка, но вывод казался очевидным: ожидается дополнительный приток денег.

Собственной позиции Тайлера тоже никто не отменял. Старый святой отец был слишком озабочен борьбой со смертью, чтобы призвать Тайлера к ответу, но Тайлер знал, что рано или поздно новый святой отец обратит на него пристальное внимание. Уже в минувшее воскресенье во время собрания Тайлер заметил, что Андерс ищет его глазами в толпе. Андерс хотел получить порочащие сведения о королеве Келси, а Тайлер их не предоставил. Королева уже предприняла несколько шагов, предвещающих беду Церкви, начиная с запрета использовать малолетних как церковных прислужников в счет уплаты долгов по десятине. Тайлер, сам некогда бывший таким прислужником, провел счастливое детство, но он понимал и резоны Королевы: не все священники были отцом Аланом. Теперь приходам придется нанять настоящих прислужников и выделять им жалование из денег, уже предназначенных для казны Арвата.

Но худшее ждало впереди: Королева сообщила, что со следующего года церковное имущество вновь будет облагаться налогом. Начиная с января Церкви придется платить налог со всех своих владений, раскиданных по Тирлингу, включая тысячи акров высокоурожайных угодий в северном Алмонте. Для Арвата это была финансовая катастрофа. Прибегнув к помощи острого на язык, но, безусловно, умного Казначея, Королева упредила протесты святого отца, объявив, что частные земельные владения Короны тоже лишатся всех поблажек. Королева будет платить налог наравне с Церковью, а деньги пойдут на общественные работы и социальные сферы.

Без принуждения эти указы ничего не значили. Но из подслушанного в Цитадели разговора Тайлер также знал, что Королева с Арлиссом начали потихоньку преобразовывать значительную часть Бюро переписи под сбор налогов. Умный ход. В каждой деревне Тирлинга уже имелся Распорядитель переписи, отслеживающий население. А отследить еще и доходы – не такая уж большая нагрузка. Арлен Торн завизжал бы как резаный, но он куда-то задевался, а без него Перепись стала гораздо более податливой. У Короны найдется множество людей, готовых проверить, что Церковь Господня отчиталась за каждый заработанный фунт.

Этим утром по коридорам этажа опочивален разнеслась весть, проворная, словно ртуть: сегодня в девять вечера все собираются в башне. Никто не знал, о чем пойдет речь, но святой отец настаивал, чтобы явился каждый священник Арвата. Устраивать подобную встречу было не в характере Кардинала Андерса, который обычно работал в тени, встречаясь с людьми один на один, так что никто не догадывался о его планах. Тайлер предчувствовал, что грядет что-то страшное. Было восемь тридцать.

– Я знаю, что вы знаете, священник.

Тайлер вскочил на ноги, опрокинув свечу, и, повернувшись, увидел Булаву, прислонившегося к стене рядом с книжными полками.

– Вы знаете, что я не умею читать.

Тайлер уставился на него, безмолвно и испуганно. Он понимал, что в прошлый раз ступил на тонкий лед, вклинившись в разговор Королевы, но он не мог спокойно смотреть, как Булава юлит, словно пойманная на крючок рыба. И порыв Тайлера сработал, потому что Королева забыла о записке. Только встретившись с Булавой взглядом, он увидел в нем пламя, ад и убийство.

– Как вы узнали? – спросил Булава.

– Догадался.

– Кто вам сказал?

– Никто.

Булава выпрямился, и Тайлер закрыл глаза, пытаясь молиться. Булава убьет его, и последняя, странная мысль Тайлера была о том, что мужчина оказал ему большую честь, придя лично.

– Научите меня.

Тайлер распахнул глаза:

– Чему научить?

– Как читать.

Тайлер поглядел на закрытую дверь своей комнаты.

– Но как вы сюда попали?

– Всегда есть другая дверь.

Прежде чем Тайлер успел это обдумать, Булава метнулся вперед, по-кошачьи бесшумно.

Тайлер напрягся, вжавшись в стул, но Булава просто схватил другой стул, стоявший у полки с книгами, поставил перед Тайлером и уселся со свирепым выражением лица.

– Нау́чите?

Тайлер задумался, что случится, если он откажет. Возможно, Булава и не собирался его убивать, но это всегда могло измениться. Булава присоединился к Страже Королевы Элиссы в возрасте четырнадцати лет, сейчас ему было, по крайней мере, сорок. Любому нелегко скрыть свою неграмотность, но королевскому стражнику, должно быть, практически невозможно. И все-таки все эти годы Булава как-то справлялся. Тайлер опустил взгляд и увидел нечто невообразимое: рука Булавы, опирающаяся на подлокотник стула, дрожала – легкий трепет, практически незаметный. Каким бы невероятным это ни казалось, Тайлер понял, что Булава боится.

«Меня?»

«Конечно, нет, старый дурак!»

«Тогда чего?»

Подумав еще немного, он понял: Булава ни у кого не мог попросить о помощи. Тайлер глядел, дивясь, на страшного человека, сидящего напротив, – каким нужно обладать мужеством, чтобы сюда явиться! – и ответ выскочил сам собой:

– Научу.

– Хорошо. – Булава по-деловому наклонился вперед. – Давайте начнем прямо сейчас.

– Не могу, – ответил Тайлер, с сожалением поднимая руки, когда Булава помрачнел. – В девять часов у нас общая встреча в часовне. – Он поглядел на часы. Было без четверти девять. – Собственно, я уже должен идти.

– Что за встреча?

– Не знаю. Святой отец требует, чтобы присутствовали все священники Арвата.

– И много прошло таких встреч?

– Эта первая.

Булава прищурился.

– Приходите завтра, сразу после ужина. В семь часов. Тогда и начнем.

Булава кивнул.

– В какой часовне будет эта встреча? В главной или в личной часовне святого отца?

– В главной, – приподнимая брови, ответил Тайлер. – Вы очень хорошо знаете Арват.

– Конечно, знаю, – в голосе Булавы послышался намек на презрение. – Моя работа – узнавать об опасности для моей госпожи.

– Что это значит?

Булава подошел к вешалке Тайлера и стянул мантию с крючка.

– Вы неглупый человек, священник. Папа и короли – никудышные союзники.

Тайлер подумал о новых счетоводах, больше похожих на уголовников, чем на священников.

– Я всего лишь казначей.

– Больше нет. – Булава накинул выходную мантию. Мантии священнков обычно свисали свободно, но на массивном теле Булавы ткань сидела туго. – Вы Священник Цитадели, отец. Рано или поздно придется выбрать сторону.

Тайлер уставился на него, не в состоянии ответить, когда Булава провел рукой по стене рядом со столом. Могучая длань замерла, затем с усилием надавила, и у Тайлера отвисла челюсть при виде распахнувшейся двери. Двери, края которой оказались умело скрыты неровной кладкой стены. Булава шагнул в темноту, но затем вновь просунул голову в комнату Тайлера, в его темных глазах поблескивали смешинки.

– Завтра в семь, отец. Я приду.

Мгновение спустя перед Тайлером не осталось ничего, кроме обычной каменной стены. Прозвонил возвещавший о встрече колокол, и он подпрыгнул, поняв, что опаздывает, схватил одну из своих ряс, накинул через голову и бросился по коридору. Артрит, засевший в бедре, требовал помедлить, но Тайлер не обратил на него внимания, подгоняя себя еще сильнее. Если он опоздает, святому отцу непременно доложат.

Вбегая в дверь часовни, Тайлер обнаружил своих братьев-священников, уже выстроившихся в длинные ровные ряды по обе стороны от центрального прохода. На трибуне, возле пьедестала, стоял святой отец, его острый взгляд, казалось, прожег Тайлера, когда он застыл в дверном проеме.

– Тай.

Он опустил взгляд и увидел, что Вайд, сидящий на краю последней скамьи, подвинулся, освобождая ему место. Тайлер благодарно кивнул, втискиваясь, и уважительно склонил голову. Но беспокойство никуда не делось. Вид Андерса в белой рясе по-прежнему повергал Тайлера в шок. Для него – и, без сомнения, для многих других старейших священников – святой отец был и всегда будет старым, морщинистым человеком, ныне погребенным под Арватом. Тайлер не скорбел по старому святому отцу, но не мог отрицать, что он оставил след на этом месте: слишком уж долго на нем сидел.

Андерс поднял руку, призывая к тишине, и шарканье прекратилось. Все в комнате застыло, словно окаменев.

– Братья, мы не чисты.

Тайлер резко поднял голову. Андерс смотрел через комнату с доброжелательной улыбкой, подобающей святому отцу, но его глаза были глубоки и темны, наполнены праведным гневом, от чего желудок Тайлера скрутила тревога.

– Заболевание начинается с заражения. Бог требует, чтобы мы искоренили заразу и вырвали с корнем болезнь. Мой предшественник терпел, закрывая глаза. Я не стану.

Тайлер с Вайдом недоуменно переглянулись. Конечно, старый святой отец терпел множество пороков, но эти пороки, казалось, не должны были беспокоить Андерса. Андерс держал двух личных служанок, молодых женщин, переданных ему их семьями вместо десятины. Когда Андерс переехал в роскошные апартаменты святого отца на вершине Арвата, женщины последовали за ним, несмотря на то, что резиденция была оснащена армией прислужников, готовых выполнить каждую его прихоть. Андерс мог называть своих служанок как угодно, но все знали, кем они были. Новый святой отец был не чужд пороку, но сейчас, когда он повернулся и махнул кому-то за кафедрой, свет упал на крошечный золотой молоточек, приколотый к белоснежным одеждам, и Тайлер застыл от внезапного понимания.

Из коридора за кафедрой появились два помощника святого отца. Между ними шел отец Сэт.

Тайлер еле сдержал стон. Сэт с Тайлером получили рукоположение в один год, но Тайлер его уже довольно давно не видел. С тех пор, как Сэт получил приход в Бернеме, в Южном Реддике, он редко посещал Арват. Он был хорошим человеком и хорошим священником, так что никто даже не говорил о том, что все прекрасно знали. Еще когда они были послушниками, Сэт предпочитал мужчин. Будучи счетоводом, Тайлер знал, что Сэт держал в Реддике компаньона, слишком старого мужчину, чтобы быть прислужником священника, хотя в записях Сэта он значился именно так. С появлением прислужника расходы Сэта существенно увеличились, но Тайлер не обратил на это внимания: священники и кардиналы по всему Тиру держали сомнительных компаньонов и платили за них по той же гибкой отчетности. Но прислужник Сэта был «неправильного» пола, и Андерс, должно быть, прознал об этом.

– Я переверну всю Церковь, но искореню отступников! – взревел Андерс.

Тайлер никогда раньше не слышал, как Андерс проповедует, и отдаленная часть его сознания отметила, что у него чудесный поставленный голос, глубокий и гулкий, достигающий самых дальних уголков часовни и эхом возвращающийся обратно.

– Мы добьемся очищения! И начнем с этого существа, священника, который не только нарушил закон Божий, но и использовал церковные средства, чтобы субсидировать свою болезнь! Поддерживая нечистый образ жизни десятиной прихода!

Тайлер прикусил губу, жалея, что не имеет смелости говорить.

То, что происходило здесь, было неправильно, и сидящий рядом с ним Вайд тоже об этом знал: он посмотрел на Тайлера беспомощными, блестящими глазами. Все эти годы, с той семинаристской поры, Вайд с Сэтом тоже были добрыми друзьями.

– Бог опозорен! И за каждый позор он требует мщения!

Услышав это, Вайд закрыл глаза и опустил голову. Тайлеру хотелось кричать, чтобы громкое эхо обрушило сводчатый потолок у них над головами. Но он молчал.

– Сэт забыл свой долг перед Богом! Мы должны ему напомнить! – Голос Андерса внезапно упал, он нырнул за стол. А когда выпрямился, в руках у него оказался нож.

– Господи, – пробормотал Вайд. Тайлер лишь удивленно моргнул: может, ему просто снится сон, вдруг превратившийся в кошмар? Странный визит Булавы, тревожный вид Капитана Стражи в церковных одеяниях, а теперь эта ужасная сцена в свете факелов: бледное лицо Сэта, страх, пробудившийся в его глазах, когда он увидел нож в руке Андерса.

– Обнажите его.