Цитаты из книг автора «Эрик Хоффер»

Он вызывает энтузиазм общения — чувство освобождения от мелочного и бессильного личного существования.

Он рисует картину необыкновенного будущего для того, чтобы оправдать жертву кратковременному настоящему.

Импульс обращать в свою веру не вытекает из переизбытка сил, которые, по словам Бэкона, «подобно могучему потоку неизбежно превратятся в наводнение»41. Миссионерское рвение, по сути, выражает глубокое опасение, какое-то упорное чувство недостаточности. Обращение в свою веру является скорее страстными поисками чего-то еще не найденного, чем желанием подарить миру нечто, что мы уже имеем. Это поиски окончательного и неопровержимого доказательства того, что наша истина является действительно единственной.

Меланктон, самый умный из помощников Лютера, говорил: «Без вмешательства гражданских властей чем бы стали наши заповеди? — Платоническими законами»

Человек убежденный пользуется практикой террора не только для запугивания и подавления своих врагов, но и для укрепления и усиления своей собственной веры. Каждое линчевание на нашем Юге не только запугивает негров, но и усиливает фанатичное убеждение белых в их превосходстве.

Правда заключается, по-видимому, в том, что одна пропаганда не может насильно овладеть не принимающими ее умами; пропаганда не способна внедрять совершенно новое, а потерявших веру привести к ней не может. Пропаганда проникает в уже открытые умы и утверждает в них не новые мысли, а только оформляет те, которые уже существовали. Умелый пропагандист заставляет кипеть мысли и страсти, бродившие в умах слушателей. Он только отзывается на их сокровенные чувства. Добровольно верить можно заставить только в то, что люди уже «знают». Пропаганда в чистом виде имеет главным образом успех у неудовлетворенных. Их страхи, надежды и страсти толпятся у «выхода» чувств и не позволяют этим людям видеть внешний мир. Они видят только то, что уже вообразили себе, а то, что они слышат в горячих речах пропагандиста, — только музыка их собственных душ.

Развитая способность подражания у людей, объединенных между собою, является и преимуществом, и опасностью для массового движения. Верных людей всегда легко воспитывать, но они тоже поддаются внешним влияниям. Получается, что крепко связанную между собой группу легко соблазнить и совратить. Учения всех массовых движений изобилуют предостережениями против увлечений иностранными образцами, против «подражания их мерзостям». Подражание чужим проклинается как измена и отступничество. «Всякий, кто копирует иноземца, виновен в нанесении оскорбления нации, подобно шпиону, впускающему врага через потайную дверь»23. Используются все меры, чтобы оградить убежденных от неубежденных. Некоторые массовые движения впадают в крайность: они заводят своих последователей в пустыни, чтобы внешние влияния не мешали укреплению нового образа жизни.

Существует еще и другое мнение: когда мы отрекаемся от себя и становимся частью единого целого, мы не только отрекаемся от личной выгоды, но и от личной ответственности.

люди, выросшие в атмосфере массового движения, становятся неполноценными, зависимыми существами, даже если от природы они созданы для самостоятельной жизни. Хотя они не знают неудовлетворенности и обиды, все-таки и у них проявляются особенности людей, желающих потерять себя и освободиться от существования, непоправимо испорченного.

Что происходит с объединенной личностью? Объединение скорее процесс вычитания, а не сложения. Для того чтобы слиться с коллективом, человек должен лишиться своей индивидуальности и своих особенностей. Он должен быть лишен свободы выбора и независимости суждения.