Цитаты из книги «Жизнь взаймы»

– Не так уж часто представляется случай впасть в него. У врат царства Аида… Не буду вас больше расспрашивать. Этого достаточно, чтобы возбудить воображение. Вы нашли ее в серых сумерках безнадежности, из которых удалось вырваться только одному смертному – Орфею. Возможно. Но, как это ни парадоксально, за то, что Орфей хотел спасти из ада женщину, ему пришлось заплатить дорогой ценой – еще более страшным одиночеством. А вы готовы платить за это, Клерфэ? Клерфэ улыбнулся: – Я суеверен. И не отвечаю на такие вопросы, да еще перед самыми гонками.

– Сегодня ты была в гостях у буржуа, для которых жизнь – это кухня, салон и спальня, где уж им понять, что жизнь – это парусная лодка, на которой слишком много парусов, так что в любой момент она может перевернуться. Тебе надо от них отдохнуть. Лилиан рассмеялась.

Она посмотрела в окно и ничего не ответила. – Если хочешь, я согласен пойти с тобой перед этим в часовню Сен-Шапель, – сказал Клерфэ, – или в собор Парижской Богоматери, или даже в музей; самое опасное то, что в тебе уживаются и синий чулок, и греческая гетера времен упадка, которую судьба забросила в Византию. В общем, я готов на все, могу отправиться на Эйфелеву башню или совершить прогулку по Сене на пароходике «Бато Муш».

ышно, кроме журчания ручейка и почти беззвучного шелеста дождя. «Это и есть счастье, – думала Лилиан. – Минута тишины перед тем, что тебя ждет». Ей никогда не забыть эту ночь, нежное журчание воды и мокрое, блестящее шоссе.

– А почему бы и нет? Я ведь уже сказала: все гораздо проще, чем ты считаешь.

й, пусть ее жизнь будет подобна свету без тени, счастью без сожаления, горению без пепла

, не подвластным времени, вне его, как сама смерть, с которой Лилиан мчится наперегонки. Клерфэ вдруг понял, что по сравнению с этими гонками все автомобильные гонки на свете – детская игра.

«Спасена», – подумала она. – Лучше было бы наоборот, – сказал Клерфэ. – Там дождь, а здесь – хорошая погода. Вы разочарованы? Она покачала головой. – Я не видела дождя с октября прошлого года. Клерфэ посмотрел на нее. – Н у, тогда другое дело. И вы не спускались вниз четыре года? Это почти так же, как если бы вы родились во второй раз, родились заново, но уже с воспоминаниями. – С воспоминаниями о войне, разрухе, бегстве и смерти. И где-то на самом донышке – о почти потерянном детстве, но детство было так давно, что на эти воспоминания наслоилось много других.

Лилиан уселась поудобнее. В тоннеле было что-то магическое. Казалось, он снимал все, что налипло на нее прежде. Как будто острые щетинки шума сдирали с Лилиан прошлое

Лилиан пугал первый вечер. Она ждала раскаяния, ждала, что воспоминания обступят ее, как крысы, выползающие из темноты. Но езда через грохочущее каменное брюхо земли вытеснила у нее все мысли. Ее охватил страх, свойственный каждому живому существу, обитающему не под землей, а на земле, страх быть погребенным; она с такой страстью ждала света и неба, что другие чувства в ней исчезли. «Как быстро все меняется, – думала она. – Всего несколько часов назад я была высоко в горах и мечтала спуститься вниз. Теперь я мчусь под землей и