Цитаты из книги «Триумфальная арка»

Это только в литературных шедеврах случайностей не бывает, а в жизни их хоть отбавляй, причем самых идиотских.

– Верно. А что запомнишь, превращает твою жизнь в ад. – Только не мою. Прошлое – оно же прошло. Как оно может кого-то мучить?

– Я сегодня как раз собирался поразвлечься, – сообщил он Хааке. – Правда? – Да. Позволяю себе время от времени. Жизнь следует познавать во всех ее проявлениях.

– Живете здесь? – поинтересовался Хааке. – Да. – Давно? – Всю жизнь. – Понимаю, – задумчиво протянул Хааке. – Немец-иностранец. Родились здесь, да? Равич кивнул. Хааке отхлебнул коньяка. – Некоторые из наших лучших товарищей тоже не в Германии родились. Первый заместитель фюрера – в Египте. Розенберг – в России. Дарре вообще из Аргентины. Решает не происхождение, а образ мыслей.

Но и другого тоже. Вот в чем штука. И ведь можешь же! Как раз поэтому и нужно с тобой порвать. Дело совсем не в том, что у тебя был другой, – это-то забыть легче легкого. И простить тоже, ради Бога, сколько угодно. Но ведь тебя это захватило, и ты не могла с этим совладать, вот же в чем несчастье. Хорошо, от этого ты, допустим, избавишься. Но попадется что-то другое. А потом еще, и снова, и снова. Это в тебе самой. Я и сам когда-то мог вот так же. Но с тобой не могу. Поэтому и нужно с тобой порвать. Пока я еще в силах. А то в следующий раз…»

Кто в любви не способен верить в чудо, тот конченый человек – так в тридцать третьем в Берлине заявил адвокат Аренсен. Три недели спустя его упекли в концлагерь по доносу его возлюбленной.

Тоже правильно. Да здравствует логический закон достаточного основания. Давай, Борис, выпьем лучше за красоту – эту вечную прелесть мгновения. Знаешь, чего еще, кроме человека, никто из живых существ не умеет? Смеяться и плакать.

Вся беда в том, Борис, – начал он, – что мы научились думать. Сохрани мы себя в блаженном неведении похоти и обжорства, ничего бы не случилось. Но кто-то проводит над нами эксперименты – и, похоже, не пришел пока ни к какому результату. Но сетовать нам не к лицу. И у подопытных животных должна быть своя профессиональная гордость.

И чего ради, собственно, живет человек?

– Ради раздумий над подобными вопросами. У тебя еще какие-нибудь в запасе?