Пусть она ему чужая, как и сам он чувствует себя чужаком везде и всюду, – но именно это и сближало их сейчас сильнее всяких слов и прочнее долгих лет постылой привычки
Мертвецов похорони, а сам зубами вгрызайся в жизнь! Век недолог. Главное – выстоять. Когда-нибудь ты еще понадобишься. Ради этого стоит уцелеть и быть наготове. Он подозвал официанта и расп
Не из-за этого ли ты столь яростно пытаешься втоптать в забвение весь этот морок, терзающий нервы, беспощадно и небезуспешно выжигаешь все это сарказмом и иронией, напускной черствостью и ернической сентиментальностью, а теперь вот и бегством в другого человека, в чужое «я».
Может, это даже благо. Не позволит нам жить на проценты от былой страсти. Сохранит любовь в чистоте – у нас она пламя, а не кухонная плита для семейной солянки. А теперь иди и звони.
жизнь. Иначе мы любили бы только однажды, а все прочее, что встретилось бы потом, отметали. А так тоска по брошенному нами или оставившему нас нимбом переходит на того, кого мы встретим после. Ореол былой утраты сообщает романтический флер новому избраннику. Старый, как мир, фокус влюбчивости.