Не грусти оттого, что я пишу тебе такое, – я не хочу, чтобы ты грустила, тебе это чувство знакомо с избытком. Я тоже не буду, я никогда не грущу. Мне слишком много известно о конечном исходе, чтобы грустить.
Разве я не был мертв все то время, что тебя не было рядом? Ах, мне нечем утешить и нечем оглушить себя, ножи утерянного времени взрезают меня: тебя не было рядом, тебя не было рядом, вот и все, о чем я в состоянии был думать!
Единственное, что имеет все права, – это чувство. Если с него опадут листья, если сломается стебель или оно увянет, не помогут никакие жалобы, и никакие споры, и никакая благонамеренно-жестокая и смягчающая ложь. В таких случаях только твердости место и больше ничему…
Ты, которую я люблю, которая сидит во мне глубже моего сердца, ты, перед которой мысли мои становятся беспомощными, ты, волнующая мою кровь, ты, возлюбленная, – появишься ты все-таки вновь, можешь ты появиться снова?