Цитаты из книги «На обратном пути»

Юность вовсе не хочет быть понятой; она хочет лишь оставаться такой, какая есть. Взрослый, слишком настойчиво пытающийся с ней сойтись, ей так же смешон, как если бы надел детский костюмчик. Мы-то можем понимать чувства молодежи, а вот она не собирается никого понимать. И в этом ее спасение.

В тепличных школьных условиях они проживают короткую ненастоящую жизнь, тем выше вероятность того, что впоследствии их уделом станут посредственность и угодливая незаметность. Историю двигали вперед только плохие ученики.

Мы думали, нас ждут, а теперь видим, что все по-прежнему заняты только собой. Жизнь шла и идет, как будто мы тут лишние.

Но для нас-то все это в новинку, нам ужасно хочется приветливых слов, взглядов, хоть мы и говорим, что плевать.

– Может, хоть здесь обойдется, – говорит Веслинг.– Не хватало еще, чтоб сейчас мозги продырявили, – качает головой Вилли.– Уж если не везет, так сломаешь палец, ковыряя в носу, – отзывается Валентин.

Но теперь, когда мы уже знаем, что не сегодня завтра будет мир, каждый час весит в тысячу раз больше, каждая минута под огнем тяжелее и дольше всех последних лет.

Высовывается бледное, узкое лицо, раздается тихий стон. Это лейтенант Людвиг Брайер, наш взводный, мы вместе учились. Уже несколько недель у него кровавый понос; это, конечно же, дизентерия, но он не хочет возвращаться в лазарет, предпочитая оставаться с нами, потому что мы все ждем мира и тогда сразу сможем забрать его с собой. Лазареты переполнены, почти никакого ухода, на этой койке ты уже чуть-чуть мертвее. Кругом все дохнут, а когда валяешься там один, получается заразно; не успеешь оглянуться, и каюк.

Героизм начинается тогда, когда отказывает разум, когда плевать на жизнь. Это бессмысленность, дурман, риск, чтоб вы знали. А цель практически ни при чем. Цель из другого мира.

А когда двое доживают до того, что разговаривать приходится, то не выйдет таких разговоров, чтобы все наладилось. Хорошо разговаривать, когда под словами – счастье, когда слова выходят легкие, живые. Но как может помочь такая непостоянная и обманчивая штука, как слова, если кругом беда? От них все становится только хуже.

Мгновение Вайль колеблется, потом говорит: – То, что сегодня не звучит, господин старший лейтенант, доброта и любовь. У них свой героизм. – Нет, – быстро отвечает Хеель, как будто долго об этом думал, и у него дергается мышца на лбу, – там одно мученичество, а это другое. Героизм начинается тогда, когда отказывает разум, когда плевать на жизнь. Это бессмысленность, дурман, риск, чтоб вы знали. А цель практически ни при чем. Цель из другого мира. Почему, зачем, отчего – кто задает такие вопросы, ничего в этом не понимает…