Цитаты из книги «Иметь или быть?»

Марксовой концепцией роли денег, развернутой им в «Экономико-философских рукописях».

Доминирующая в такой личности скаредность, как правило, сочетается с такими чертами, как невероятная настойчивость и упрямство, а также безмерная аккуратность, страсть к порядку и чрезвычайная пунктуальность.

(социум) учит нас переводить наши телесные ощущения в привычные восприятия, которые позволяют нам управлять окружающим нас миром (и собой), чтобы мы могли приспособиться и выжить в условиях данной культуры. И как только мы эти восприятия назвали (присвоили им имя), создается впечатление, что это имя гарантирует их окончательную и неизменную реальность.

имплицитно подразумевается, что речь идет о прочных и устойчивых субстанциях, хотя в действительности вещи представляют собой энергетические процессы, вызывающие в наших органах чувств определенные ощущения. А эти ощущения не есть непосредственное восприятие определенных вещей как таковых: стола или лампы и т. д. Наше

кого есть собственность, тому ее вечно мало, и он всегда готов пустить в ход насилие, чтобы явно или тайно обобрать другого. Таким образом, человек обладательного модуса видит счастье в превосходстве над другими, в сознании своей силы, в конечном счете – в своей способности завоевывать, грабить и убивать. (В то время, как для человека

то время, как для человека экзистенциального модуса счастье состоит в том, чтобы любить, делиться, жертвовать, то есть жить и давать жить другим.)

(Дэвид Шектер. «Развитие ребенка»).) Все данные свидетельствуют о том, что

доктрину «человеческих отношений» (human relations), либо и вовсе запутались в сетях экономических и корпоративных интересов тех, кто их финансирует.

Насколько я знаю, у нас нет надежных статистических данных и обоснованных оценок по этому вопросу, а если бы они были, то было бы крайне сложно квантифицировать их и сделать выводы о мотивах каждого отдельного индивида.

счастливы, пока пребывали в состоянии юношеской эйфории, но для многих из них этот период закончился глубоким разочарованием, и в конце концов, не обретя ни основательных убеждений, ни внутреннего стержня, они превратились либо в апатичных бездельников, либо в несчастных фанатиков, одержимых жаждой разрушения.