Цитаты из книг автора «Eric Weiner»

гуаньси. Выяснилось, что знакомый моего знакомого

давал покоя вопрос: почему? Почему именно здесь? Почему в этой земле — залитой солнцем, но не самой примечательной — появился удивительный народ, о котором великий филолог Хамфри Китто сказал: «…не очень многочисленный, не очень могущественный, не очень хорошо организованный, но совсем иначе взглянувший на человеческое предназначение и впервые показавший роль человеческого ума».

Невиданный расцвет был недолгим. Считается, что период «классической Греции» длился 186 лет. Однако его кульминация, время между двумя войнами, охватывает всего 24 года.

Большей частью я не задумывался о свете. Не поймите меня превратно: свет — дело хорошее. Лучше, чем тьма. И все же я воспринимал его сугубо утилитарно. Но в Греции это невозможно. Греческий свет — живой и динамичный. Он танцует вокруг, отбрасывая всюду отблески и постоянно меняя яркость и оттенки. Греческий свет — сильный и резкий. На него нельзя не обратить внимание, а внимание, как я вскоре пойму, — это первый шаг к гениальности. Я выглядываю из окна такси, прикрывая глаза от яркого утреннего солнца, и спрашиваю себя: неужели я нашел одну из частей греческой картинки-загадки?

алфавит взяли у финикийцев, медицину и скульптуру — у египтян, математику — у вавилонян, литературу — у шумеров, то есть беззастенчиво занимались интеллектуальным грабежо

. Ведь, как говорит историк Эдит Гамильтон, «увидеть вещь в ее взаимосвязи с другими вещами — значит увидеть ее упрощенной

Творчество, как и милосердие, начинается дома. И, отправляясь в путь по векам и континентам, я даю себе слово не забывать эту великую истину.

Мы с женой можем дать ей лишь воспитание, а не природу. И мне кажется, это важнее всего. Как только не называли семью: клан, племя, «один из шедевров природы» (Джордж Сантаяна), «гавань в бездушном мире» (Кристофер Лэш). Все это верно. Однако семья — это еще и микрокультура, на которую мы влияем более непосредственно и глубоко, чем на любую другую культуру. Подобно всем культурам, семья может и стимулировать творчество, и гасить его.

Потому-то мы склонны направлять свою энергию на них — скажем, прививать им любовь к знанию и умение обучаться или показывать всю широту открывающихся интеллектуальных возможностей. Быть может, мы беспокоимся за гены, которые передали им.

В какой атмосфере жили эти гении? Всегда в одной и той же — или разной? Ведь было же что-то в самом воздухе этих мест. Но было ли оно одинаковым? И когда zeitgeist (дух времени) исчез, исчез ли вместе с ним гений места? Или какие-то следы остаются?