ГЛАВА 4

Затяжной дождь согнал скучающих невест в гостиную. Я чуть помедлила у двери, прислушиваясь – входить под их взглядами не хотелось, хотя от меня уже натекла внушительная лужа.

– … всегда вместе, – звучал голос одной из девиц, кажется Зинги – той самой, что вместе с Вонсой обхаживала андрогина. Похоже, именно его и обсуждали.

– Даже в постели? – хихикнула Вонса. Вот дура, ну неужели не доходит, что за нами постоянно следят! Не гадогарм, так его гадские помощники!

– Ох, меня сейчас стошнит, – жеманно откликнулась Зинга.

– А вдруг он приглашает своего лучшего друга поучаствовать? – не унималась Вонса. – Они же неразлучны! – судя по голосу, она кривлялась.

– Зря вы, – пожурила Гананна. – Жених ещё приревнует, что внимание не ему.

– Зачем ты вразумляешь глупышек? – хмыкнула Фиона. – Чем быстрее приревнует, тем быстрее выгонит.

Наступила неловкая тишина. Воспользовавшись ею, я проскользнула внутрь.

– Лундан! – окликнул кто-то из девиц, но я поспешила в спальню:

– Прости, хочу поскорее переодеться!

Долго стояла под душем, впитывая тёплую воду, думая о моих малышах. С этой проклятой иглой в спине я не могла почувствовать их, узнать, как они. А ведь я их почти спасла. Успела запихнуть в одноместный спасательный бот, всех троих! Как раз перед захватом корабля. Даже сигнал получилось подать, надеялась, если я не успею, шефиня пришлёт кого-то на помощь.

Решительно выключила воду, сжимая зубы. Я привяжу этого треклятого гадогарма, и тогда смогу ставить условия моим хозяевам! Что там им от него нужно? Надеюсь, нужно очень сильно – достаточно для того, чтобы понимать: никто, кроме меня, больше не сможет к нему подобраться.

Сегодня же ночью использую капсулу и отправлюсь его искать. Ни одно живое существо не устоит против метаморфа, который считывает реакции и подстраивается под них! Даже такие скудные, как у гармов. Лишь бы Шиза не помешала.

Нацепив прохладную улыбку, я вышла в общую гостиную, надеясь обзавестись ещё хоть какой-то информацией.

Не успели девушки меня обступить – всем было интересно, что это за музыка и почему оба гарма так на неё отреагировали, – как дверь отворилась, пропуская нашего жениха собственной персоной.

Снова чётко, будто ждал, когда все соберутся.

– Нас покидают Зинга Крауд и Вонса Соч, – с нахрапа выдал он, заставив девиц нервно побледнеть и судорожно переглянуться. Хм, похоже, мы и парами выдворяем, не только одну за раз…

– Этак вы всех разгоните раньше, чем пройдёт десять дней, – томно хлопнула глазками Фиона.

– Если я вижу, что невесты мне не подходят, для чего держать их здесь? – холодно откликнулся Дирайм.

Действительно. Я промолчала, лишь усмехнулась, но он вперил в меня пронизывающий взгляд, словно спрашивая: «Вы хотите что-то сказать, Лундан Эрмини?»

Расстроенные и оскорблённые невесты отправились в свои спальни, но жениху они уже были не интересны. Он продолжал просверливать меня взглядом, от которого становилось неуютно.

А что, если я прямо сейчас запрыгну к нему на колени и наброшусь с поцелуями? Уселся вон, будто собирается общаться!

Ответить на этот вопрос не пришлось.

– А когда мы познакомимся поближе? – со свойственной ей обезоруживающей наивностью произнесла Паула.

– Познакомимся, – кивнул Дирайм и вдруг выдал: – Вот сегодня вечером и познакомимся. Наедине.

Готова поклясться, что снова ощутила его взгляд! Да оставь же ты ребёнка в покое, извращенец! Не удивлюсь, если она – единственная из присутствующих тут невинна. И привыкший получать удовольствие за чужой счёт гадогарм – не тот мужчина, который нужен неопытной девушке. Если вдруг по каким-то причинам самому ему нужна именно она.

– После ужина, ровно в семь, буду ждать вас в холле на третьем этаже, – под ревнивые взгляды соперниц заявил он раскрасневшейся Пауле. – Не бойтесь, дамы, все успеете, – готова поклясться, насмешливость в голосе была адресована именно мне. А откровенное издевательство – всем нам. Он нас не уважал, ни во что не ставил и использовал, даже не скрывая! И я в очередной раз не могла понять, что движет остальными девушками. Не всех же их отправили сюда шантажом!

Дирайм поднялся, будто бы больше его среди нас ничего не интересовало, и двинулся к двери. Любой нормальный мужчина был бы рад покупаться в волнах женского внимания, и только такой гадогарм мог испытывать безразличие с нотками раздражения и даже, по-моему, неприязни.

Оставшиеся невесты разбрелись по комнатам, явно остерегаясь сплетничать и веселиться. Чуть помучившись угрызениями, я постучала в двери к Пауле.

– Лундан? – удивилась рыжая, нервным движением посторонилась: – Заходи.

Вздохнув, я приняла приглашение, огляделась. Обстановка почти такая, как и у меня, всё в голубоватых тонах: широкая кровать, небольшой изящный столик, мягкое кресло, шкаф. Дверь в ванную. Следят ли за нами и здесь, или всё-таки соблюдают право на личную территорию? Что-то мне подсказывало, что гадогарм соблюдением чужих прав не обременяется.

– Нервничаешь? – спросила, прикрывая дверь.

Паула повела плечами, уселась на кровать. Я подошла к окну, оглядывая открывавшийся ей вид – одни деревья, ни озера, ни подъездной аллеи с обратной стороны. Обернулась, опершись о подоконник.

– Послушай, – тщательно подбирая слова, начала разговор. – Ты ведь понимаешь, что Дирайм Форт не… ммм… сказочный принц? – надеюсь, это его не оскорбит.

***

Сказочный принц? Я глотнул тёмного драгского – столько лет прошло, а оно мне всё ещё по вкусу. Самое бессмысленное времяпрепровождение: наблюдать за кучкой расфуфыренных идиоток. Чарес говорит, я слишком суров и не даю им шанса, но на хрен мне жена, которая решит сболтнуть глупость где-то в тылах хенлоров? Позорить себя я точно не позволю.

Что же этой занозе понадобилось в чужой спальне? Хочешь поторговаться за первое свидание? Ну-ну. Мою спину ты уже видела, в обморок не грохнулась. А как воспримет тепличная фиалка, остаётся только гадать.

Я откинулся в кресле, разглядывая девушек. Рыжая слишком юна и неопытна, и это все её, с позволения сказать, достоинства. Пронырливая же заноза отвратительно эффектна, так и рассматривал бы во всяких ракурсах.

– Что-то она мне чаще других попадается на глаза, – поделился с Шиззи. Та насмешливо высунула язык. Ну нет, это не я на неё чаще прочих поглядываю! Просто хочу знать, для чего явилась к фиалке и как себя поведёт.

– Это мой шанс, – тихо пробормотала рыжая, как там её. Очень даже неплохой вариант, посмотрим, какова в постели. Если будет в людных местах краснеть, скромно потупив глаза, точно меня не скомпрометирует. Лишь бы не болтала лишнего. А юность и невинность наверняка даже хенлоров впечатлят.

Фактически выбор между ней и темнокожей. Фиона слишком проблемная, остальные… даже их лиц не вспомню. Придётся переговорить с каждой, чтобы не ошибиться. А Лундан продержу до конца.

Девушкам, конечно, обещали, что на отборе им ничего не грозит. Вот именно, на отборе. А после – уж я найду способ вырвать из неё информацию. Но пока… пусть думает, будто движется к цели. Не вижу смысла отказываться от развлечений, которые к тому же сами напрашиваются.

– Для чего он тебе? Ты ведь… даже не представляешь, во что ввязываешься, – увещевала тем временем Лундан. А ты представляешь? Я приподнял бровь, оценивая мимику обеих.

– Мне нельзя возвращаться домой. Здесь мой единственный шанс на нормальную жизнь! Мачеха жизни не даст.

– Дирайм, можно подумать, даст, – хмыкнула стерва и вдруг подсела к девчонке, обняла.

Это что, жалость? Женская солидарность? Или всё-таки ухищрения для нейтрализации соперницы?

– Паула, – шепнула. Точно, Паула. – Он гарм! Ты ведь знаешь, что гармы делают с девушками?

– Мы ведь тут… официально? – задрожавшая губа выдавала страх. Правильно боишься, меня надо бояться, и нечего было лезть в логово командующего!

– Думаешь, его это остановит?

Фиалка пожала плечами. Я раздражённо тряхнул головой, ещё хлебнув из бокала. Эдак за ними понаблюдаешь, и сам сочувствовать начнёшь. На хрена мне эта головная боль, когда всё было так правильно и удобно?

– Он… – настырная певунья мельком огляделась. Почуяла, зараза, что могу наблюдать. И всё равно спросила: – Тебе нравится?

Что?! Промелькнувшее на лице мелкой выражение неприязненного страха могло бы отвратить кого угодно. Или наоборот, распалить. Вызвать желание стереть его навсегда.

Вот как, значит. Пожалуй, я слишком привык к девицам, изображающим натуральный восторг, что бы с ними ни делали.

– Вот видишь, – прошептала моя персональная заноза. – Паула… у тебя вся жизнь впереди. Ты ещё можешь уйти с отбора этого монстра без потерь.

Губы занозы дрогнули в усмешке, знала бы, откуда наблюдаю – наверняка глянула бы. Монстр, значит. Я снова посмотрел на Шиззи. Да, мы такие, верно?

Та привычно приблизилась, подставляясь под ласку.

– Я не могу! – испуганно воскликнула Паула. – Лучше он, чем Йованна!

Даже так? Видимо, девчонке совсем несладко жилось.

– Что-нибудь придумаем. Я помогу!

Заноза говорила искренне. Дар’морн всегда хорошо чуял и плохо переносил ложь – по крайней мере, ложь эмоциональную. Кроме разве что одного… особого случая.

– За нами ведь… могут следить? – прошептала Паула.

– Могут, – не стала лукавить заноза.

Признаться, реакция фиалки неприятно царапала. Не думал, что меня ещё могут задевать такие мелочи. Если заноза устроила спектакль намеренно, то добилась обратного эффекта. Сегодня же покажу мелкой трусихе, что такое настоящий мужчина! Потом сама будет выпрашивать продолжения.

– Нет, – лицо Паулы неуловимо изменилось. – Прости, Лундан, но каждый за себя, и свой шанс я упускать не намерена.

Вот и правильно, фиалка. И пусть выдвинутый вперёд подбородок в тандеме с подрагивающей губой выглядят, прямо скажем, жалко. Если тебе некуда возвращаться, тем хуже для тебя.

Конец ознакомительного фрагмента.