Глава 8

– Ты в своем уме?! – возмутился Шахрам, а меня ещё больше внутренне затрясло от гнева.

Я хотела увидеть его целые сутки! А сейчас я готова была разорвать его за то, что он заставил меня столько ждать!

Но злобный рык волка прямо перед моим лицом, заставил меня замереть, зажмуриться и прощаться с жизнью, ругая все того же Шахрама.

– Гелий! – зашипел Шахрам, и я поняла, что до этого Майор тоже обращался к нему. – Убери его! Она же боится!

– Как ее зовут? – тихо спросил Гелий.

Как я и думала, он не трудился запоминать имена своих воспитанников.

– Сафина, – все также возмущённо и беспокойно ответил Майор.

– Сафина, открой глаза, – приказал мне Гелий. – Не бойся. Волк рычит вовсе не на тебя.

Не на меня? А на кого?

Я тихонько открыла один глаз и увидела, что волк в самом деле смотрит и скалится на Майора, а не на меня. В полном удивлении я полностью распахнула глаза и теперь не отводила их от волка.

– А ты, Майор, медленно убери руку от Сафина и отойди назад, – вновь приказал Гелий. – Давай-давай, ничего он с твоей девчонкой не сделает.

– Нет, – отрезал Шахрам, но взгляд Гелия был настолько красноречивым и безумным, что Майор его всё-таки послушался.

Волк тут же сел на задние лапы и перестал скалиться.

– Сафина, насколько сильно ты любишь животных? – вновь обратился ко мне Гелий.

– Не знаю, – моему удивлению не было предела. – Люблю и люблю.

– Она угодила сюда после того, как украла из зоомагазина кошачий корм, – усмехнулся Шахрам. – Чтобы накормить бездомных кошек.

Гелий скривил губы, но не сдержался и безобидно рассмеялся такому факту.

– От меня что, кошачьим кормом пахнет? – не понимала я.

– Я уже сказал тебе, что волк у меня умный и хорошо разгадывает людей, – объяснял Гелий. – Ты явно испытываешь какие-то острые негативные чувства к нашему Майору. Волк это понимает, и заранее посчитал прикосновение Майора угрозой.

– Правда? – гордо улыбнулась я, по-прежнему глядя только на зверюгу.

– Правда. Тебе было бы неплохо поработать с овчарками, – сообщил Гелий. – Уровень интеллекта волков очень близок к овчаркам. Так что чем дорожки от снега разгребать, лучше займись тем, что у тебя действительно хорошо получится. А то от твоих ладошек скоро ничего не останется. Но для этого тебе все же нужно разобраться со своим собственным психическим состоянием.

Я нахмурилась.

Он что, считает меня психопаткой?! Сам-то себя в зеркало хоть раз видел?

– Даже не думай, – усмехнулся Гелий. – На Хозяина волк никогда не рыкнет.

Как ни странно, но Гелию удалось легко и безболезненно подавить мой гнев. И я снова прониклась к нему уважением.

Вот ведь – нормальный человек! Не бесит меня. Не учит жизни. Ему как будто вообще все равно на нас всех, но и в то же время это как-то не обидно.

– Ладно иди, – снисходительно бросил мне Гелий. – Не срывай нам тренировку. И не думай, что завтра я буду к тебе помягче.

Я осторожно встала, ни капли не обидевшись, что меня прогоняют и отряхнула брюки и куртку от остатков снега.

– Покорми ее там, – на этот раз он обратился к Шахраму. – Твоя девчонка лишила себя обеда, чтобы отдать его волку. Не представляю, что было у нее в этот момент в голове, но поесть ей все же надо.

Я поджала губы. Вот тут я точно должна была обидеться, но этого почему-то мне происходило. Этот маньяк Гелий точно владеет какими-то секретными приемами дрессуры животных и людей.

– Пошли, – позвал меня Майор. – Я тоже ещё не обедал. Составишь мне компанию. Только свободного времени после обеда у тебя уже не будет.

– Очень нужно мне это свободное время, – фыркнула я. – Тут и заняться-то нечем.

Я изо всех сил старалась держать оборону, но заметила, что мое настроение немного улучшилось и я толком не понимала почему. Вроде и общение с животными всегда поднимало мне его, а вроде и пропало чувство одиночество рядом с Шахрамом. Я даже злилась на него сейчас не так сильно, как хотелось бы.

– Почему ты вчера не пришла в кабинет психолога? – спросил Майор.

Мое сердце сбилось с ритма.

Так он меня ждал? Он не врал, что хочет общаться со мной?!

– А ты думаешь у меня были силы, после твоих дурацких дорожек? – огрызнулась я, но снова не так злобно, как хотелось бы.

– Будешь послушной, и тебе больше не придется расчищать дорожки, – назидательно ответил он. – Сегодня ты должна прийти в седьмой кабинет. Ясно? Иначе я притащу тебя туда силой.

Я снова фыркнула, но ничего не ответила. Мне хотелось, чтобы он поступил именно так. Тогда у меня будет лишний повод поцапаться с ним. А мне этого очень хотелось. За отсутствием телефона и других развлечений, мои ругачки с Майором стали для меня глотком свежего воздуха, и я не могла уже лишить себя этого удовольствия.

Мы зашли в непривычно пустую столовую, где сидело только трое: тот самый парень со странным взглядом и две девчонки из моего потока.

На мгновенье я воспылала гордостью за свое положение. Сам Майор ходит со мной обедать! Мне даже захотелось ещё больше пометить мои привилегии и, например, взять Майора под руку, но я не любила, когда кто-то трогает меня и также не любила дотрагиваться до кого-то другого. Свои личные границы я строго соблюдала.

– Садись к девочкам, – сказал мне Майор, – а я распоряжусь чтобы тебе дали ещё одну порцию.

– К девочкам?! – возмутилась я. – Я буду сидеть не с тобой?!

– Зачем тебе сидеть со мной? – начал отмазываться Шахрам. – Я ведь раздражаю тебя. А с девочками тебе так и так нужно налаживать контакт. Так что сядь с ними.

На секунду я застыла на месте, вновь почувствовав себя брошенной.

Вот и вся цена дружбы! Когда этому мужлану надо, он строит из себя спасителя, а когда не надо, то прогоняет меня?! В общем-то я ни капли не удивлена. Расстроена, разочарована, обижена – да, но не удивлена.

– Подавись ты своим обедом, – процедила я, отступила на шаг назад и собралась было уйти, но Майор остановил меня.

– Сафина, тебе самой же будет лучше, – тихо сказал он. – Не будет лишних разговоров. Ты же не хочешь, чтобы тебя начали травить и подозревать в связи со мной?

Я снова отступила, чтобы уйти, но на этот раз, Майор дёрнул меня за рукав и чуть приблизил к себе.

– Хорошо, – сдался Майор. – Ты будешь сидеть со мной. Но только попробуй сейчас ещё раз взбрыкнуть!

Я поджала губы. Мне не хотелось получать согласие Майора в качестве подачки.

Надо было просто сразу уйти и все.

Поэтому, совсем грустная я села за столик, пока Майор объяснял повару, что я сделала со своей порцией.

Когда же Майор сел ко мне, я поймала на себе взгляд каждого в этом помещении. Повар и тот парень были удивлены, девчонки явно рассердились или позавидовали.

– Ешь давай, – приказал он. – У тебя осталось всего пять минут на обед.

– А потом? – я вяло поковыряла вилкой пюре. – Снова дорожки чистить?

– Если ты так и не поешь, то будешь мыть посуду, столы и пол в столовой, – сообщил Майор. – А если покушаешь, то будешь вместе с девочками приводить в порядок вашу казарму.

Даже не знаю, что лучше. Как по мне, то столовая. Не хочу я с этими жеманницами связываться. Наверняка все мыть придется мне, а они будут только видимость создавать. А потом я же ещё буду в чем-то виновата. Я это уже проходила.

Я окончательно поникла. Теперь совсем ничего не хотелось.

– Что ты хочешь, Сафина? – выдохнул Майор, похоже его начинал раздражать этот разговор.

– Ничего, – буркнула я. – Я все поняла.

И через силу постаралась поесть, только чтобы больше не разговаривать с Шахрамом.

– Ты хочешь работать с собаками? – внезапно спросил он. – Как Гелий предлагал. Справишься?

Я закивала, чувствуя в этом какой-то проблеск надежды.

– Вон тот паренек – Ваня Гибель, – Шахрам качнул головой в сторону того самого парня. – Он тоже с ними работает. Я могу определить тебя с ним в группу, но учти: Ваня человек сложный. Очень сложный.

– А почему Ваня Гибель? – спросила я, заинтересованная разговором.

– Да, – усмехнулся Майор. – Здесь ко всем обращаются только по именам. Так как многие подростки с известной фамилией и лишняя огласка тут ни к чему. Но Ваня – человек особый. Я очень долго пытался вывести его на контакт, но получилось это только с условием, что его все называют по имени и фамилии. Вот такая у нас договоренность. Я называю его так как ему нравится, а он ведёт себя тихо и получает поощрения.

– А какие поощрения? – я не заметила, как вилка за вилкой съела почти весь обед.

– Ваня Гибель – блогер, – объяснил Шахрам. – Его буквально ломает без телефона. Поэтому, если он каждый день ведёт себя хорошо, успевает на уроках и отрабатывает смену, тогда ему разрешено два часа заниматься своим блогом. Было бы три часа, если бы он при этом ещё общался со своими товарищами. Но это пересилить он не может. Поэтому общается с людьми только виртуально. В живую – лишь с собаками.

Ещё один псих! Интересно, волк Гелия тоже его признал?

– Мне подходит, – улыбнулась я, продемонстрировав свою пустую тарелку.

– Тогда поговорю с кинологами и завтра можешь приступать, – заключил Майор. – А сегодня, мой тебе совет, выбери девочек. Тебе нужно больше общаться с людьми.

– Я выбираю столовку, – упрямо ответила я и осушила залпом стакан чая с шиповником. – Можно приступать?

– Приступай, – по-доброму усмехнулся Майор.

Глава 9

Уборка в столовой далась мне довольно легко несмотря на то, что у меня один только час ушел на мытье посуды. Но при этом повара ко мне не приставали, не подгоняли и ни за что не ругали. Мне было гораздо спокойнее после общения с волком и Шахрамом. Да и то, что я работала в одиночестве тоже было значительно лучше, чем сталкиваться лишний раз с девчонками.

Столы и мытье рабочих поверхностей тоже далось мне легко, хоть я уже немного устала. А вот мытье полов превратилось для меня в каторгу. Мало того, что у меня начали болеть все мышцы после тренировок с Гелием, так же у меня ныла поясница и хотелось прилечь, так еще мои стертые до мозолей ладошки щипали от деревянной швабры.

Не то, чтобы я была неженкой, но все же заставлять подростков работать по пять часов в день достаточно изнурительной физической работой – это очень тяжело! Попробуйте-ка мыть полы полтора часа, тщательно выжимая тряпку, да еще и менять воду через каждые десять минут.

И самое главное, что вчера я чистила эти дорожки в знак наказания, а сегодня что? Я не сделала ничего плохого! Что за несправедливость! И почему я не подумала об этом сразу, когда обедала с Майором? Или он так усыпил мою бдительность? Манипулировал мной?

Я с грохотом швырнула швабру на пол, окончательно рассердившись.

Тоже мне! Нашел бесплатную поломойку! Ну я ему сейчас устрою!

– В чем дело, Сафина? – спросила меня повар.

– Я закончила! – рявкнула я.

– Нет! – твердо ответила повар. – Ты должна все домыть, вымыть тряпку и убрать инвентарь. А потом помогать нам с ужином.

– Не буду я больше ничего делать! – взвилась я. – Я устала! У меня больше нет сил! Это трудовая колония какая-то, а не лагерь! Это нарушение всех прав! Я уже не чувствую ни рук, ни спины!

Повар лишь махнула рукой, подозвав смотрящего, и я поняла, что сама она разбираться со мной не будет.

– Только тронь меня! – я пригрозила пальцем подошедшему ко мне пареньку. – Я тебя покалечу!

– Доделай работу иначе получишь наказание, – бездушно, словно робот, сообщил мне паренек.

– Я устала! Я больше не могу! – у меня на глазах выступили слезы от бессилия.

– Доделай работу, – повторил паренек и подошел ко мне совсем близко.

Я дернулась, чтобы удрать от него, но он успел ухватить меня за воротник моей рубашки и случайно ухватил еще и за волосы. Но я была в полной уверенности, что он вцепился мне в волосы нарочно.

– Нет! – я бросилась на него, но только еще больше усугубила положение.

Сильная боль в голове пронзила меня насквозь, и я окончательно вышла из себя.

– Урод! – выкрикнула я и забрыкалась в его руках.

Паренек на мгновенье потерял равновесие, пнул ведро и вылил всю грязную воду обратно. От того, что он испортил мою работу мне стало еще хуже.

Я тут столько горбатилась, а он просто вылил воду обратно?!

– Если не успокоишься, то отправишься в карцер! – пригрозил мне он. – А если не доделаешь работу, то останешься без ужина и пробудешь в карцере всю ночь.

Вместо ответа я изловчилась я стукнула ему по носу, да так сильно, что у парня хлынула кровь. Он зажмурился на мгновенье, зажав нос, но потом по-настоящему разозлился на меня, взял за шкирку и потащил за собой, не позволяя мне встать и самостоятельно перебирать ногами.

– Отпусти! Скотина! – брыкалась я, но парень все еще держал в кулаке не только мою рубашку, но и мой хвостик. – Я тебя запомнила! Найду тебя и прибью, понял?!

Парень молчал, но я заметила позади себя редкие капельки крови, что оставались после нас.

– Позови Майора! – голосила я на виду других студентов. – Я буду говорить только с ним!

– А с тобой никто и не разговаривает, – процедил парень и пошел вниз по лестнице.

Я больно ударилась бедром и коленом о бетонные ступеньки, и это сбавило мои трепыхания. Но только я чуть сбавила обороты, как парень дошел до нужного места и бросил меня в какую-то темную кладовку, а затем закрыл массивную железную дверь с крошечным окошком сверху.

Мне стало так страшно и одиноко, что я обхватила себя руками и замерла на месте. Здесь совсем темно. Свет не проходит через это крошечное окошко. А что внутри карцера я не знала. Вдруг тут крысы? Или пауки? А куда мне сходить в туалет, когда мне захочется? А что мне пить? Он меня просто бросил здесь до завтрашнего утра?!

Беззвучные слезы полились у меня из глаз, и я почувствовала себе окончательно разбитой и раздавленной.

Здесь просто невозможно находиться! Так нельзя обращаться с людьми! Изверги! Садисты!

Но все это бушевало только у меня внутри. Снаружи же я просто залилась безутешными слезами от усталости и несправедливости.

Не знаю точно сколько я так проплакала, но мне показалось, что часа два точно. Я так и не сдвинулась с места ни на миллиметр. Я даже не села на корточки, чтобы отдохнуть. Мне было страшно. А ещё очень одиноко.

Я привыкла быть одна. Мне никогда не нужно было внимание. Но сейчас, именно в этом чертовом лагере, я начала чувствовать настоящее одиночество, и оно вызывало во мне страх.

Вроде ничего прям такого ужасного со мной тут не случалось, но само нахождение здесь изматывало до предела. Ранние подъемы, повышенная физическая и умственная нагрузка, дополнительная работа, изолированность от мира и неконтактные подростки. Это все жутко давило со всех сторон и выводило на постоянные выплески эмоций. То в хорошие, то в плохие. И сейчас я испытывала самое настоящее отчаяние.

Почему я вообще здесь?! Почему мой ненаглядный папочка до сих пор помыкает мной и распоряжается моей жизнью?! Какое он имел право меня сюда посадить?! Я уже совершеннолетняя. И больше не позволю ему калечить мою жизнь! Как только я выберусь отсюда, то сбегу из дома окончательно! Невыносимо больше жить такой жизнью!

Но как же я отсюда выберусь?

Я снова зарыдала в новой волне отчаяния.

У меня дрожали мышцы от усталости, по-прежнему болела спина и ладони, голова кружилась от голода и мне казалось, что до утра я не доживу.

Но тут раздался слабый щелчок по железной двери, а затем звук открывающегося засова. Яркий свет ударил мне по глазам, и я тут же закрылась от него.

Кто бы это ни был я ничего не буду просить! Я не буду унижаться! В этом им меня не сломить!

– Привет, хулиганка, – раздался добрый голос Шахрама. – Ты что, плачешь?

Нет! Только не он! Я не хочу, чтобы он видел меня такой беспомощной и надломленной! Только не он!

Но вместе с тем я испытала огромное облегчение, что ко пришел именно Шахрам. Мне сразу стало будто легче дышать. Стало теплее и спокойнее.

Мужчина вошёл в карцер и закрыл за собой дверь, на мгновенье погружая нас в кромешный мрак, но затем он включил фонарик и подошёл ко мне.

– Почему ты плачешь? – спросил он, встав непозволительно близко.

– А ты не догадываешься?! – зашипела я, потому что говорить уже не было сил.

– Расскажи мне все как есть, – предложил мне он. – И давай сядем. Здесь есть где присесть.

Я отрицательно мотнула головой, желая лучше умереть стоя, чем ещё раз довериться этому гаду Майору.