Мы спустились на первый этаж, где в такой же минималистичной кухне находились только кухонный гарнитур, квадратный плотный коврик и низенький стол, за которым полагалось сидеть на полу.
Ох, бедный мои коленки. Кажется, Рихард собирается мне их сбить под ноль.
Мужчина тем временем открыл один из шкафчиков и достал упаковку пластырей и антисептик. Я тут же подошла к нему, чтобы взять упаковку. Рихард говорил, что я должна это сделать сама. Однако он проигнорировал мой жест и сам присел передо мной на корточки.
Это было так волнительно, что мои щечки тут же вспыхнули колким румянцем. Я ведь стояла совсем в коротком платье перед ним!
Когда же Рихард обхватил мою ногу широкой ладонью, мне показалось что у меня сердце выпрыгнуло из груди. Я даже дышать перестала. Это прикосновение было таким скромным, обыденным, но вместе с тем чувственным, что теперь станет моей ночной фантазией на несколько дней вперед.
Рихард тем временем протер мою трещинку смоченной ватой, подул, и залепил пластырем крест на крест. Причем пластырь был не обычного телесного цвета, а почему-то белый, словно декоративный.
В абсолютном молчании Рихард поднялся и сложил медикаменты обратно в шкафчик, а затем принялся молоть кофе.
Я же никак не могла отойти от этой магии, что он создал: ледяной снаружи, такой строгий на словах, и вместе с тем у него такие горячие ладони и мягкие пальцы. Когда он раздевал меня в ванной, я была так напугана, что не обратила на это внимание, но сейчас мне хотелось, чтобы он снова ко мне прикоснулся.
– Давайте я, – наконец опомнилась я и подскочила к мужчине.
Когда Рихард сказал, что я должна выполнять все женские обязанности по дому, я совсем не была против. Домашние дела меня успокаивали и вводили в приятное состояние транса. Я чувствовала себя в своей ракушке и в полной безопасности, когда занималась всем этим. Особенно я любила печь и вообще возиться с тестом.
– Что бы Вы хотели на завтрак? – спросила я, желая реабилитироваться и показать себя с лучшей стороны.
– Что-нибудь полезное, – сухо ответил он и освободил мне место у плиты.
– Сколько у меня времени? – воодушевилась я.
– Десять минут, – Рихард сел за столик и раскрыл книгу с голубоватым рисунком.
Отлично. Десять минут – вполне нормально.
Я засыпала молотый кофе в турку и зажгла огонь. Тем временем я слегка обжарила хлеб на сухой сковороде, выложила на тарелку, а затем поставила вариться два куриных яйца. Намазав хлеб размятым авокадо, я выложила на него немного консервированной трески и накрыла листом салата. Затем я остудила и почистила яйца и также нарезала их на тосты, чтобы желток красиво стекал на салат. Приправила все это рубленной зеленью, а затем приготовила кофе с молоком.
– Готово, – я поставила тарелку перед Рихардом и налила ему кофе в чашку.
– Двенадцать минут, – немного укоризненно сообщил он, показав на свои часы.
– Ой, ничего с Вами не случилось за эти две минуты, – миролюбиво съязвила я. – Вы кофе с сахаром пьете?
– Ты должна все делать в срок, – Рихард сохранял предельную серьезность на лице, но я заметила, как дернулись уголки его губ. Он пытался сдержать улыбку.
– Хорошо, – согласилась я, – в следующий раз тогда будете есть все сырое.
На этот раз Рихард поджал губы. Его явно забавляла моя дерзость, но он не мог позволить себе расхохотаться или хотя бы улыбнуться.
– Юна-тян, – проговорил он таким тоном, словно ругал маленького ребенка.
– Я все поняла.
Под пристальным взглядом Рихарда я уже отработанным движением села на колени и в знак послушания сложила ладони на коленях.
– Позволите ли Вы мне разделить с Вами трапезу? – издевательски спросила я.
Мне всегда нравилось играть на нервах у Рихарда. И сейчас, когда я успокоилась благодаря домашним делам, я снова не боялась его.
– Позволяю, – ответил он, не отрывая от меня взгляд.
– Спасибо, Господин Рихард, – кокетливо улыбнулась я и принялась за свою порцию.
Я привыкла есть и смотреть что-нибудь через смартфон, но сейчас Рихард явно не позволит мне это сделать. А без какого-то побочного действия мне буквально кусок в горло не лез. Тем более, что я не любила авокадо. И чтобы побыстрее проглотить его я всегда «засматривала» его чем-нибудь.
– А что Вы читаете? – я решила хоть разговором отвлечься.
– Когда я ем, я глух и нем, – сурово сообщил мужчина, намекая, что не будет разговаривать за едой.
– Интересно, – так же серьезно ответила я. – Расскажите чем закончилось?
– Юна-тян! – на этот раз Рихард хлопнул по столу. – Мне сходить за кляпом?
– Давайте вместе почитаем? – я проигнорировала его угрозу. – И вообще: у меня будет ну как бы свободное время от всех этих Ваших наставлений? Или выходной?
– Хорошо, давай почитаем вместе, – согласился Рихард, как обычно проигнорировав большую часть моих вопросов.
Ну хоть так.
Я подсела к мужчине поближе, а он поставил книгу между нами.
«Кто такой Джон Голд?» – бросилась мне первая строчка в глаза.
Я прочитала почти целую страницу, но в этой книге явно также не любили отвечать на вопросы, как и сам Рихард.
– А кто же такой Джон Голд? – с нескрываемым любопытством спросила я.
– Это просто устойчивое выражение, – вздохнул он. – Используется, когда человек задает бесполезные вопросы. Но я подозреваю, что Джон Голд здесь все-таки появится.
– Какая загадочная книга, – улыбнулась я и взглянула на обложку. – «Атлант расправил плечи». Интересно?
– Очень, – Рихард раздраженно поджал губы. – Как раз об одной девушке, которая слишком сильно прокачивала свои мужские качества, напрочь забывая о женских.
– И кем же она работала? – он меня заинтриговал.
– Строила железные дороги, – Рихард не скрывал своего раздражения.
– Как «Титан»? – уточнила я.
– Ты читала Драйзера?
– Конечно, – я воспряла духом. – «Титан», «Оплот», «Стоик», «Финансист» и «Американская трагедия».
Это явно понравилось Рихарду.
– Что ж, Юна-тян, – сдержанно улыбнулся он. – Пожалуй, ты заслужила на сегодня награду. Я и не подозревал, что ты любишь читать, причем классику. Да еще и так хорошо готовишь.
– А какую награду? – обрадовалась я.
– Узнаешь в конце дня, – сообщил он, допил последний глоток кофе и молча вышел из-за стола.
– Юна-тян, я ухожу, – сообщил мне Рихард, и я аж подскочила от неожиданности.
Я мыла посуду и за шумом воды совершенно не услышала как он подкрался.
– Хорошо, – ответила я, не зная как мне реагировать на это.
Личное общение – это не телефонный разговор, когда после прощания ты прекращаешь разговор и все.
Наверное, сейчас я должна сказать что-то еще? Или сделать? Или что?
– Я приеду примерно в четыре часа дня, – сухо говорил Рихард. – На тебе дом. В три к тебе придет девушка Рита. Она поможет тебе сделать соответствующую прическу и макияж. Так что к моему приходу ты уже будешь готова.
– Хорошо, – снова согласилась я.
– Не думай, что будешь сидеть целыми днями сложа руки, – Рихард вновь подошёл ко мне слишком близко. Настолько, что я даже инстинктивно встала на носочки и почти села на край раковины. – С завтрашнего дня ты начнёшь учиться. У тебя будут репетиторы из разных сфер деятельности, так что если ты за эти полгода не определишься с призванием, то хотя бы будешь подготовлена к самостоятельному поступлению в любой приличный ВУЗ.
– Ладно, – я печально опустила глаза.
Вот учиться мне не хотелось совсем. А зная Рихарда, могу предположить, что он забьет мне двенадцать часов в сутки репетиторами – не меньше.
– До вечера, – сообщил Рихард, но не сдвинулся с места.
– До вечера, – прошелестела я, ещё дальше усевшись на раковину.
– Не стоит так делать, – Рихард быстро прошёлся ладонями по моим бедрам. А затем, проникнув под подол платья, он обхватил меня за бедра и стащил вниз. – И в следующий раз я рассчитываю на более ласковое прощание с твоей стороны.
Рихард ещё раз сверкнул на меня глазами, а после холодно развернулся и ушел.
Я так и простояла десять минут, не понимая, что произошло.
Некоторые действия Рихарда меня откровенно пугали и вводили в ступор, а некоторые возвращали меня осознанием к тому, что я давно знаю его и доверяю этому человеку.
После мытья посуды я решила поотмокать в ванной. Смыть с себя всю смуту. А ещё мне хотелось посмотреть… на себя. Как я выгляжу в обнажённом виде. Что если во мне есть что-то такое, что оттолкнет Рихарда?
Полностью раздевшись перед зеркалом Я взглянула на себя, неловко прикрываясь руками. Не знаю почему, но я всегда стеснялась смотреть на себя обнаженную в зеркале. Затем я повернулась задом, боком и снова передом. Отнять рук от своих интимных мест я так и не решилась. Наконец я не стала больше себя мучить и залезла в пенную ванную.
Понежившись сорок минут в ароматной пене, я тщательно выкупались, а потом вымыла после себя ванную. После решила заняться самым успокаивающим для себя делом – мытьём окон. Это была для меня медитация в чистейшем виде.
У меня даже промелькнула мысль, что из меня бы вышла отличная домработница. Но какая же это престижная профессия, которую все от меня добиваются? Надо думать в другом направлении.
Так, вымыв окна на всех двух этажах дома Рихарда, я упала на кровать в спальне и проспала час до прихода той самой девушки Риты.
Ещё час ушел на макияж и прическу.
Я была уверена, что меня накрасят как типичную гейшу: белое лицо, с красными губами. Но мой образ был гораздо мягче. Ничего выбеливать мне не стали. Только глаза немного выдавали во мне азиатские мотивы. У меня были длинные стрелки, красные тени и камушки вдоль стрелок, а вместо осветленного лица у меня были осветленные губы. Они сливались с цветом кожи, отчего лёгкие румяна и красные тени выглядели ещё ярче.
Прическа тоже была не классического стиля. Мне не стали набивать волосы всякими посторонними предметам, чтобы создать большой объем. Лишь сделали элегантный пучок, закреплённый двумя палочками, с которых красиво свисали искусственные цветки вишни.
Я выглядела очень молодо и свежо. Совсем девочкой. Робкой и стеснительной, судя по искусственным румянам.
– А что я надену? – спросила я, откровенно любуясь собой.
– Господин Никель сам Вас оденет, – девушка чуть склонилась вперёд, изображая тень поклона, но все же сделала это довольно почтительно.
Однако слово «сам» мне очень не понравилось. Я снова вспомнила сцену в ванной, отчего у меня затрясло руки мелкой дрожью.
Явно назло моим тревогам, я услышала тихие шаги, и в спальню вошёл Рихард. У него в руках был большой свёрток ткани. Даже нескольких тканей, и я вся побледнела от страха.
– Господин Никель, – Рита склонилась почти пополам в поклоне.
Вот это уважение к Рихарду! Я ее даже на долю секунды приревновала. Но все же я была так напугана, что не могла больше ни о чем думать, кроме как о переодевании.
– Хорошо, спасибо, – сухо ответил ей Рихард, и девушка тут же испарилась из комнаты.
– Я оденусь сама! – воскликнула я, когда Рихард двинулся ко мне.
– Сама ты не сможешь, – парировал Рихард и за секунду настиг меня. – Хватит, Юна-тян. Ты покоришься мне в любом случае.
Рихард властно притянул меня к себе за талию.
– Не надо! – я затрепыхалась, но Рихард тут же меня остановил.
– Не сопротивляйся, иначе испортишь прическу, – спокойно сообщил он и кровожадно потянул замочек на моём платье вниз.
– Господин Рихард… – вновь захныкала я, но уже не сопротивляясь.
Мало ли как он меня отругает, если я испорчу прическу.
– Чего ты так боишься? – серьезным тоном спросил он. – Я ведь не сделал тебе ничего плохого. Разве я трогал тебя с похотью в прикосновениях? Или смотрел оскорбительным взглядом?
– Нет, – прошептала я, и в это же момент Рихард расстегнул молнию платья до конца и, так как оно было мне немного великовато, то оно просто спало к моим щиколоткам.
– Тогда что? – Рихард спокойно помог мне перешагнуть через платье, а затем аккуратно повесил его на вешалку в шкаф.
Я не решалась в этом признаться. Мне казалось, что после такого Рихард сочтет меня маленькой девочкой и не захочет больше возиться со мной. А мне очень хочется остаться с ним. Хотя бы ещё немного.
Но когда мужчина расстегнул мне лиф, я зажалась и проскулила:
– Мне стыдно, когда я голая.
– Всем стыдно, – обыденным тоном парировал он. – Ну и что? Повторяю: я не смотрю на тебя оценивающе и не прикасаюсь к интимным частям тела. Я просто помогаю тебе одеться.
Этот аргумент был настолько железобетонным, что я застыла на месте. Все мои отмазки, какие бы я ни придумала, в конечном итоге разбились бы об один и тот же ответ Рихарда. Я почувствовала себя в ловушке, но в какой-то очень безопасной.
Воспользовавшись моим ступором, Рихард снял с меня лиф, оставив в одних трусиках.
– Традиционный костюм гейши – очень сложный, – с непробиваемым спокойствием говорил он, надевая на меня нижнюю юбку красного цвета.
Юбка была до щиколоток из мягкой, но плотной ткани.
– Красный цвет нижней одежды, в частности нижней рубашки, воротничок которой будет видно, означает, что ты – майко – ученица, – продолжал он, пока надевал на меня белую почти прозрачную рубашку с плотным красным воротничком.
– Если на воротничке нет вышивки, значит, что твое обучение только началось, – пояснил он, запахнув рубашку у меня на талии. – И, если ты сделаешь что-то не так, даже очень сильно не так, то тебя не будут судить слишком строго.
Мне стало спокойнее, когда наконец мое тело больше не было обнажено. И теперь я со страхом, но вместе с тем и интересом, слушала Рихарда.
Тем временем мужчина надел на меня кимоно красного цвета и подпоясал его красным поясом. Далее он надел на меня ещё одно кимоно, но уже шёлковое. Оно было молочно-белого цвета, но пестро украшенное красными узорами.
– Кимоно майко всегда ярче, чем кимоно опытной гейши, – говорил он, тщательно разглаживая мне воротнички двух кимоно и рубашки, выглядывающими один над другим. – Допускается, чтобы майко брали своей красотой, в то время как опытным гейшам красота не так важна. Они могут взять одним движением глаз, жестом руки или даже кратким вздохом.
Я была заворожена рассказали Рихарда. Впервые он говорил со мной так долго, при этом не ругая меня.
– Теперь оби, – сообщил он и показал мне широкую ткань, которая будет служить мне поясом.
Мужчина приладил мне сзади что-то типа тканевого рюкзачка и связал его поясом вокруг талии в несколько слоев. Затем сверху этого «рюкзачка» он добавил что-то типа валика и также повязал его, но уже узким поясом поверх широкого.
– Оби майко длиннее, чем у гейши, – продолжал он. – У майко он доходит до пят. Поэтому будь осторожна, когда будешь вставать с колен. Не наступи на него.
Я случайно встретилась взглядом с почти черными глазами Рихарда и больше не могла от него оторваться.
О проекте
О подписке