Восемьсот тридцать третья ночь

Когда же настала восемьсот тридцать третья ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что когда обезьяна Абу-с-Саадата сказала Халифе: «Возьми твою сеть и закинь её в реку, и все, что поднимется в ней для тебя, подай и подойди ко мне, а я расскажу тебе что-то, что тебя обрадует», – Халифа ответил: «Слушаю и повинуюсь!»

А потом он взял сеть, свернул её и положил на плечо и произнёс такие стихи:

 
«Сжимается когда грудь, взываю к создателю –
Ведь властен он облегчить все трудное людям.
Ещё не вернулся взор, а милостью господа
Разбитое цело вновь, и пленник свободен.
Вручи же Аллаху ты дела свои полностью,
Ведь милости господа всяк видящий знает».
 

И ещё он произнёс такие два стиха:

 
«Ты тот, кто люден всех вверг в великие тяготы,
Сотри же заботы ты и бедствий причины,
Мне жадности не внушай к тому, чего не добыть,
Сколь многих желающих желанья не сбылись!»
 

А окончив свои стихи, Халифа подошёл к реке и закинул в неё сеть и подождал над нею немного, а затем он потянул её, и вдруг оказалось, что в ней рыба-окунь, большеголовая и с хвостом, точно поварёшка, а глаза у неё были как два динара. И, увидев эту рыбу, Халифа обрадовался, так как он ни разу в жизни не поймал ей подобной, и взял её, дивясь на неё, и принёс её к обезьяне Абу-с-Саадата еврея, и был таков, как будто он овладел целым светом. И обезьяна еврея спросила его: «Что ты будешь с ней делать, о Халифа, и как ты поступишь с твоей обезьяной?» И Халифа молвил: «Я расскажу тебе, о госпожа всех обезьян, что я сделаю. Знай, что прежде всего я придумаю, как погубить эту проклятую, мою обезьяну, и возьму тебя вместо неё и буду тебя каждый день кормить чем пожелаешь». – «Раз ты избрал меня, – сказала обезьяна, – я скажу тебе, как сделать, и будет в этом благо твоего состояния, если захочет великий Аллах. Пойми же то, что я тебе скажу. Приготовь и для меня тоже верёвку и привяжи меня к дереву и оставь меня, а сам же выйди на середину отмели и закинь твою сеть в реку Тигр. А когда закинешь её, подожди немного и вытяни её: ты найдёшь в ней рыбу, прекраснее которой ты не видал за всю твою жизнь. Принеси её и подойди ко мне, а я скажу тебе, что делать потом».

И Халифа поднялся в тот же час и минуту и закинул сеть в реку Тигр и вытянул её и увидел в ней рыбу белугу величиной с барашка, подобной которой он не видал за всю жизнь, и она была больше первой рыбы. И Халифа взял её и пошёл к обезьяне, и обезьяна сказала ему: «Принеси немного зеленой травы и положи половину её в корзину, и положи рыбу на траву и прикрой её другой половиной. Оставь нас привязанными, поставь корзину на плечо и пойди с нею в город Багдад и никому, кто с тобой заговорит или тебя спросит, не давай ответа, пока не придашь на рынок менял. Ты найдёшь в глубине рынка лавку моего хозяина, Абу-с-Саадата еврея, шейха менял, и увидишь, что он сидит на кресле, с подушкой за спиной, и перед ним стоят два сундука, один для золота, другой для серебра, и возле него потом невольники, рабы и слуги. Подойди к нему и поставь перед ним корзинку и скажи ему: «О Абу-с-Саадат, я сегодня вышел на ловлю и закинул сечь на твоё имя, и послал Аллах великий эту рыбу». И он тебе скажет: «Показывал ли ты её другому?» А ты скажи: «Нет, клянусь Аллахом!» И он возьмёт у тебя рыбу и даст тебе динар, а ты верни его ему, и он даст тебе два динара, и всякий раз, как он тебе что-нибудь даст, возвращай это, и даже если бы он дал тебе вес рыбы Золотом, не бери у него ничего. И он скажет тебе: «Скажи мне, что ты хочешь?» И ты скажи: «Клянусь Аллахом, я продам её только за два слова». И когда он тебя спросит: «А что это за два слова?» скажи ему: «Встань на ноги и скажи: «Засвидетельствуйте, о те, кто есть на рынке, что я променял обезьяну Халифы-рыбака на мою обезьяну и обменял его долю на мою долю и его счастье на моё счастье». И вот плата за рыбу, и не нужно мне золота». И когда он это сделает, я стану каждый день желать тебе доброго утра и доброго вечера, и ты будешь каждый день наживать десять динаров золотом. А Абус-Саадату еврею будет желать доброго утра его обезьяна, эта кривая, хромая, и Аллах каждый день будет испытывать его штрафом, который он станет платить. И это будет так, пока он не обеднеет и не окажется совсем без ничего. Послушайся же того, что я тебе говорю: будешь счастлив и пойдёшь прямым путём!»

И когда Халифа-рыбак услышал слова обезьяны, он сказал: «Я принимаю то, что ты мне посоветовала, о царь всех обезьян, а что касается этого злосчастного, – да не благословит его Аллах! – я не знаю, что мне с ним делать». – «Отпусти его в воду и отпусти меня тоже», – сказала обезьяна. И Халифа отвечал: «Слушаю и повинуюсь!» И он подошёл к обезьянам и развязал их и оставил, и они спустились в море, а Халифа подошёл к рыбе, взял её и вымыл и положил под неё в корзину зеленой травы и прикрыл её тоже травою, и понёс её на плече, напевая такую песенку:

 
«Вручи дела господину небес и спасёшься ты,
И доброе совершай всю жизнь, не горюя, ты
Людей обвинённых избегай – обидит тебя»,
Язык придержи и не бранись – побранят тебя…»
 

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Восемьсот тридцать четвёртая ночь

Когда же настала восемьсот тридцать четвёртая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что когда Халифа-рыбак кончил петь, он понёс корзину на плече и пошёл и шёл до тех пор, пока не вошёл в город Багдад.

И когда он вошёл, люди узнали его и стали ему кричать, говоря: «Что с тобой, о Халифа?» Но Халифа не обращал ни на кого внимания, пока не пришёл на рынок менял. И он прошёл мимо лавок, как наказывала ему обезьяна, и заметил того еврея и увидел, что он сидит в лавке, а слуги прислуживают ему, и он – точно царь из царей Хорасана. И, увидав еврея, Халифа узнал его и подошёл и остановился перед ним, и еврей поднял к нему голову и узнал его и сказал: «Привет тебе, о Халифа, какое у тебя дело и чего ты хочешь? Если кто-нибудь с тобой заговорил или поспорил, скажи мне. Я пойду с тобой к вали, и он возьмёт для тебя с него должное!» – «Нет, клянусь жизнью твоей головы, о начальник евреев, – ответил Халифа. – Со мной никто но заговаривал, но я вышел сегодня из дому, на твоё счастье, и пошёл к реке и закинул сеть в Тигр, я поймалась вот эта рыба».

И он открыл корзину и бросил рыбу перед евреем, и когда еврей увидал её, он нашёл её прекрасной и воскликнул: «Клянусь торой и десятью заповедями, я вчера спал и видел во сне, что я стою перед Девой и она говорит мне: «Знай, о Абу-с-Саадат, что я послала тебе хороший подарок». Наверное, подарок – эта рыба, без сомнения!» И затем он обернулся к Халифе и спросил его: «Заклинаю тебя твоей верой: видел ли её кто-нибудь, кроме меня?» И Халифа ответил: «Нет, клянусь Аллахом! Клянусь Абу-Бекром Правдивым, о начальник евреев, её не видел никто, кроме тебя». И еврей обернулся к одному из своих слуг и сказал ему: «Пойди сюда, возьми эту рыбу и ступай с нею домой, и пусть Суада её приготовит, сжарит и поджарит к тому времени, как я кончу работу и приду». И Халифа тоже сказал ему: «Ступай, мальчик, и пусть жена хозяина изжарит часть рыбы и поджарит часть её». И слуга отвечал: «Слушаю и повинуюсь, о господин!» И затем он взял рыбу и пошёл с ней домой.

А что касается еврея, то он протянул руку с динаром и дал его Халифа-рыбаку, говоря: «Возьми это себе, о Халифа, и трать на твою семью». И когда Халифа увидал динар у себя в руке, он воскликнул: «Слава властителю власти!», точно он никогда в жизни не видал ни кусочка Золота, и взял динар и прошёл немного. Но потом он вспомнил наставление обезьяны и вернулся и бросил еврею динар и воскликнул: «Возьми твоё золото и отдай людям их рыбу! Разве люди для тебя посмешище?» И еврей, услышав его слова, подумал, что он с ним шутит, и дал ему два динара сверх первого динара, но Халиф сказал: «Подавай рыбу, без шуток! Разве ты не Знаешь, что я продаю рыбу за такую пену?» И еврей протянул руку ещё к двум и сказал Халифе: «Возьми эти пять динаров в уплату за рыбу и брось жадничать!» И Халифа взял деньги в руку и ушёл с ними, радуясь, и он смотрел на золото, дивясь на него и говоря: «Слава Аллаху! Нет у халифа Багдада того, что есть у меня в сегодняшний день!»

И он шёл до тех пор, пока не пришёл к началу рынка, и тогда он вспомнил слова обезьяны и наставление, которое она ему дала, и вернулся к еврею и бросил ему золото. «Что с тобой, о Халифа, что тебе нужно? Ты хочешь взять свои динары дирхемами?» – спросил его еврей. И Халифа сказал: «Я не хочу ни дирхемов, ни динаров, я хочу только, чтобы ты отдал мне чужую рыбу». И еврей рассердился и закричал на Халифу и сказал: «О рыбак, ты приносишь мне рыбу, но стоящую и динара, а я тебе даю за неё пять динаров, а ты недоволен! Бесноватый ты, что ли? Скажи мне, за сколько ты её продаёшь?» – «Я не продам её ни за серебро, ни за золото, я продам её только за два слова, которые ты мне скажешь», – ответил Халифа. И когда еврей услышал эти слова, глаза его поднялись к темени, у него захватило дыхание, и он заскрежетал зубами и крикнул: «О обрезок мусульман, разве ты хочешь, чтобы я расстался с моей верой ради твоей рыбы и желаешь испортить мою религию и исповедание, в котором я нашёл, прежде меня, моих отцов?»

И он кликнул своих слуг, и когда те появились перед ним, сказал им: «Горе вам, вот перед вами этот злосчастный – разбейте ему затылок затрещинами и умножьте его муки побоями!» И слуги набросились на Халифу с побоями и били его до тех пор, пока он не упал возле лавки. И тогда еврей сказал им: «Отпустите его, чтобы он встал». И Халифа вскочил на ноги, словно с ним ничего не было, и еврей сказал ему: «Говори, что ты хочешь в уплату за эту рыбу, и я тебе дам. Но ты не получил от нас сейчас ничего хорошего». – «Не бойся за меня, из-за побоев, хозяин, я съедаю столько ударов, как десять ослов», – сказал Халифа. И еврей рассмеялся его словам и воскликнул: «Заклинаю тебя Аллахом, скажи мне, что ты хочешь, и клянусь моей верой – я дам это тебе». – «Не удовлетворит меня, как плата от тебя за эту рыбу, ничто, кроме двух слов», – ответил Халифа. И еврей сказал: «Я полагаю, ты хочешь, чтобы я принял ислам?» – «Клянусь Аллахом, о еврей, – ответил Халифа, – если ты станешь мусульманином, твой ислам не поможет мусульманам и не повредит евреям, а если ты останешься нечестивым, твоё нечестие не повредит мусульманам и не поможет евреям. Но вот чего я от тебя требую: встань на ноги и скажи: «Засвидетельствуйте, о люди на рынке, что я променял обезьяну Халифы-рыбака на мою обезьяну и мою долю в жизни на его долю и моё счастье на его счастье». – «Если это и есть твоё желание, то оно для меня легко», – сказал еврей…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.