Независимо от того, говорили обитатели Греции раннеэлладского периода на этом языке или нет, нам следует предположить, что в какой-то момент туда пришли многочисленные группы людей, говоривших на индоевропейском языке, от которого впоследствии произошел древнегреческий. На протяжении некоторого времени большинство ученых считало, что это вторжение имело место около 1900 г. до н. э. и стало причиной начала среднеэлладской стадии древнегреческого бронзового века. В настоящее время понятно, что Лерна и некоторые другие памятники были разрушены при переходе от второй фазы раннеэлладского периода к третьей, и, соответственно, появление на этой территории пришлого населения следует датировать примерно 2100 г. до н. э. Правда, можно говорить и о том, что захватчики могли прийти в Грецию несколькими волнами. Непосредственно перед 2000 г. до н. э. и после него, очевидно, произошел какой-то вооруженный конфликт, и численность населения заметно уменьшилась. Кроме того, прослеживается определенный регресс по сравнению с тем уровнем развития цивилизации, который был достигнут в раннеэлладский период. Все это свидетельствует о вторжении, но ученые не смогли прийти к единому мнению о том, откуда прибыли захватчики. Аргументы, связанные с особенностями керамики, кажутся в настоящее время неубедительными. Но вполне возможно, что примерно в то же время другие захватчики, говорившие на индоевропейских языках, вторглись в район Средиземноморья и в Месопотамию. Так, в Анатолии появились хетты, в Вавилоне – касситы, в Северной Месопотамии возникло государство Митанни, и все эти люди не могли прийти с востока или юга. После первых потрясений начался период мирного восстановления и развития, происходило постепенное совершенствование различных технологий, и в Греции появилось крайне важное нововведение – одомашненные лошади. В правление царей, похороненных в шахтных гробницах в Микенах (см. ниже) и происходивших из мест, находившихся за пределами Греции, удалось достичь поразительно высокого уровня развития. Искусство этого периода испытывало на себе влияние различных иноземных элементов, в том числе сложившихся на минойском Крите.

Культура раннеминойского Крита очень похожа на характерную для раннеэлладской Греции и современной им Малой Азии. Если выводы, сделанные на основе изучения топонимов, являются верными, то можно предположить, что жители этих регионов также говорили на одном языке. В течение среднеминойского периода, вскоре после 2000 г. до н. э., обитатели минойского Крита создали высокоразвитую и весьма утонченную цивилизацию, значительно превосходившую все достижения их предшественников и их современников, живших в материковой части Греции. Основными ее центрами стали города, расположенные в центре острова, – Кносс на севере и Фест на юге. Судя по всему, дворцы этого периода, которые, однако, сложно отделить от более поздних зданий, как и более ранние постройки, не имели в своей основе какого-либо четкого плана, а представляли собой всего лишь сосредоточение различных групп помещений вокруг центрального двора. Однако сам их размер свидетельствует о могуществе и богатстве построивших их правителей. Фрески, украшавшие стены, и керамика, которой пользовались обитатели дворцов, ясно свидетельствуют, что на протяжении длительного периода жизнь в этом ныне потерянном мире была радостной и изысканной. В настоящее время ученые спорят о том, насколько сильно на минойский Крит повлияли контакты с высокоразвитой цивилизацией Египта. Однако в любом случае перед нами не просто сообщество людей, подстраивавших под себя воспринятые извне образцы, а очень своеобразная и процветающая цивилизация.

Количества изображений кораблей, имеющихся в нашем распоряжении, достаточно для того, чтобы понимать, насколько важную роль играло для этих людей море. Созданное ими искусство оказало огромное влияние на существовавшее в соседних областях, сначала на созданное жителями островов, а затем на искусство материковой Греции. Эллины, жившие в V в. до н. э., были совершенно уверены, что Минос правил из Кносса морем. Кроме того, в Афинах огромной популярностью пользовалась легенда о том, как Тесей убил Минотавра и спас город от уплаты Криту ежегодной дани юношами и девушками. Однако ко времени появления письменных источников, которые мы способны прочитать, власть Крита над морем и материковой частью Греции (если она вообще имела место) закончилась – теперь островом владели сами греки. Сильный пожар, случившийся в Кноссе около 1400 г. до н. э., привел к тому, что некоторое количество глиняных табличек с надписями было сильно обожжено, благодаря чем они сохранились до нашего времени. Вырезанные на них тексты, написанные на древнегреческом языке, были расшифрованы, и выяснилось, что они представляют собой административные документы. Однако это была не самая ранняя форма письма, использовавшаяся на Крите. До нее существовала пиктографическая письменность, и ее более поздняя форма, получившая название «линейное письмо А», до сих пор не расшифрована и, возможно, использовалась для записи не-греческого языка, на котором говорило само население минойского Крита. Письмо, названное линейным письмом Б, сложилось на более поздней стадии развития письменности. В нем продолжили использовать некоторые более древние символы, не очень удачно адаптировав их к записи слов на древнегреческом языке, впервые отразившемся именно в этих источниках. Для того чтобы понять, как он появился в Кноссе, нам следует вернуться на материк.

Сведения о микенской Греции мы стали получать, когда Шлиман обратил свое внимание на хорошо укрепленную, но сравнительно непримечательную крепость – Микены, находящиеся в северо-восточной оконечности Арголиды. В шахтных гробницах, расположенных в большом могильном круге, прямо за Львиными воротами, было обнаружено поражающее воображение количество золота, маски, надетые на лица умерших, украшения для одежды и произведения ювелирного искусства, сосуды и многое другое, что позволяет нам, вслед за Гомером, вполне заслуженно называть Микены «златообильными». Впоследствии был обнаружен еще один, более ранний могильный круг, расположенный за стенами более поздней крепости, и мы вполне можем с уверенностью говорить о том, что эти изменения, совсем не похожие на все, что, как нам известно, происходило на материке прежде, начали происходить еще до конца бронзового века, около 1600 г. до н. э.

Возможно, использовать термин «микенский» относительно последней стадии бронзового века или называть преобладавшее тогда население «микенскими греками» неправильно, но эти названия удобны, и к настоящему времени их употребление неизбежно. Нерешенным остается вопрос о том, была ли Греция в XIV–XIII вв. до н. э. в той или иной степени единым государством со столицей в Микенах. Дворцы и богатые гробницы были найдены и в других городах, и в нашем распоряжении отсутствуют археологические данные, которые позволили бы говорить, что другие центры находились в те времена в зависимости от Микен. Для керамики и других артефактов, которые изготавливали в XIII в. до н. э. во всем регионе, характерна удивительная однородность стиля, и у этого явления должна быть какая-то причина. Однако политическое единство далеко не всегда подразумевает однообразие культуры и само по себе не является достаточным объяснением для него. Кроме того, расшифрованные письменные источники составлялись для управления местностями, центрами которых были Кносс и Пилос, и в них нет подтверждений того, что оба этих города находились в зависимости от Микен. В них нет даже косвенных сведений об отношениях, сложившихся между этими центрами.

Гипотезу о владычестве Микен обосновывают с помощью двух крайне ненадежных доводов. Первым из них являются упоминания в хеттских текстах конца XIV–XIII в. до н. э. царя Аххиявы, названной соседней страной, расположенной где-то на западном побережье Малой Азии. Несмотря на некоторые филологические расхождения, в настоящее время считается, что это название связано с ахейцами, этнонимом, который Гомер чаще всего использовал для обозначения греков, отправившихся вслед за Агамемноном к Трое. На основании хеттских источников было выдвинуто предположение о том, что этот царь был малозначительным правителем, центр владений которого располагался неподалеку от азиатского побережья, например на Родосе. Другие ученые утверждают, что, судя по сведениям, содержащимся в источниках, речь в них идет о более могущественном правителе, каким и должен быть царь единой державы с центром в Микенах. Во-вторых, Гомер был убежден, что царь Микен превосходил других правителей, хотя поэт не сумел передать суть их отношений, столь чуждых грекам, жившим в более позднее время. Объяснить это проще, если предположить, что превосходство Микен было традиционным явлением, смысл которого ко временам Гомера уже не понимали, и не являлось более поздним изобретением. Однако последующая дискуссия по большей части сводится к природе источников из Кносса и Пилоса, и проблема существования в Греции объединенного государства отходит на второй план. Ниже термин «микенский» будет использоваться по отношению ко всей цивилизации без каких-либо ограничений.

Дворец в Микенах частично разрушился со стороны долины, над которой он возвышается, но мы можем дополнить свое представление о нем, взглянув на него с расположенного неподалеку, в Арголиде, холма, на котором стоял Тиринф, и из других точек. В Пилосе, находящемся далеко на юго-западе и, по легенде, служившем резиденцией Нестора, также был обнаружен огромный дворцовый комплекс. Следы дворцовых построек найдены на афинском акрополе и в Орхомене в Беотии, а также в других городах. Под современными Фивами также были обнаружены руины богатого дворца, раскопанного лишь частично. Дворцы были также в Южной Фессалии, где микенская цивилизация распространилась позднее. По большей части эти дворцы представляют собой скопления помещений, в целом мало отличающиеся от того, что мы видели на Крите. Основной отличительной чертой этих «материковых» дворцов является помещение, получившее название тронной залы. Оно принадлежит к типу, широко распространенному в среднеэлладский период и получившему от археологов название мегарон. Это прямоугольное здание, дверь которого находится посередине одной из коротких стен и ведет сначала в небольшую прихожую, откуда можно попасть в основное помещение. Подобные постройки на территории дворцов были снабжены портиком с колоннадой, за которым следовал вестибюль (порой довольно узкий), откуда посетитель попадал в большое помещение с потолком, опиравшимся на четыре колонны, стоявшие вокруг расположенного в центре очага. Напротив одной из стен этого мегарона ставили царский трон.

Имеющийся в нашем распоряжении археологический материал происходит не только из дворцов, но и из гробниц, к настоящему времени обнаруженных во многих частях Греции, причем некоторые из них содержат достаточно богатый погребальный инвентарь, позволяющий нам называть похороненных в них людей царями. Шахтные гробницы в Микенах, о которых речь шла выше, относятся к довольно раннему периоду. Позднее стали появляться более монументальные погребения: квадратный коридор, вырезанный в склоне холма, ведет в его толщу, где располагается проход в округлую погребальную камеру с ложным сводом. Первая из таких гробниц, найденная Шлиманом и названная им Сокровищницей Атрея, производит довольно сильное впечатление. Не менее роскошным является погребальный инвентарь, обнаруженный в неразграбленных гробницах. Однако мертвые получали эти дорогостоящие знаки внимания только во время собственных похорон: когда тело разлагалось, кости микенского грека нередко отбрасывали в сторону, чтобы освободить место для нового захоронения.

Искусство Крита оказывало огромное влияние на микенское. На протяжении долгого времени существовавшее на островах, в XVI в. до н. э. оно стало распространяться по материку, и, взглянув на многие произведения того времени, можно узнать минойскую технику. Находясь в приятном возбуждении от открытия Артуром Эвансом Крита, ученые считали само собой разумеющимся, что в те времена, когда существовали эти памятники, минойская цивилизация распространила свою власть на материковую Грецию. Однако эта гипотеза оказалась ошибочной – у нас нет ни одного доказательства историчности критской колонизации. Так как эти артефакты являются произведениями критского искусства, можно предположить, что их изготовили критские мастера (или их ученики), работавшие на иноземцев и учитывавшие их вкусы. Сосуды, прекрасно выполненные инкрустированные кинжалы, скульптурные изображения на надгробиях – во всем этом отразился интерес к военному делу, чуждый искусству минойского Крита, в котором изображению людей уделялось гораздо менее пристальное внимание. Взглянув на золотые маски, найденные в шахтных гробницах (илл. 5а), части из которых, вероятно, придано портретное сходство с умершими, мы увидим усы и необычно подстриженные бороды, отличающие микенских царей от чисто выбритых правителей Крита.

Жители Греции периода существования микенской цивилизации активно передвигались по морю. Им удалось установить прочные торговые отношения с жителями западной части Южной Италии и построить торговые фактории на сирийском побережье. Уже в XIV в. до н. э. греческую керамику стали завозить в Трою, Египет и многие другие местности, в XIII в. до н. э. этот процесс стал идти более активно. При этом нередко данная керамика занимает место критской посуды, доставлявшейся в эти регионы прежде. Несколько микенских поселений выросли на месте минойских. Поэтому совершенно неудивительно, что эти люди могли захватить сам Кносс, богатейший центр этой на удивление мирной цивилизации, города которой не были обнесены стенами, а воины не носили доспехов. Судя по результатам последних археологических раскопок, это произошло в XV в. до н. э., но факты до сих пор остаются спорными. Греки переделали дворец, добавив к нему «тронный зал», отличавшийся, однако, от мегаронов, которые строили на материке. Он стал арсеналом и кладовой; его заполонили лошади, колесницы и другие вещи, включая доспехи, которых прежде на Крите не видели. Судя по письменным источникам, теперь Кносс стал управлять многими другими городами острова.

Затем, около 1400 г. до н. э., когда во дворце еще продолжалась перестройка, все это было внезапно уничтожено во время масштабного пожара, и представители микенской цивилизации, очевидно, покинули Крит. Причина этого не заключалась в падении микенской цивилизации – следующие двести лет стали периодом ее наивысшего развития, и мы не знаем, какая внешняя сила смогла бы нанести такой урон и привести к подобным результатам. Возможно, на Крите произошло восстание, и представители микенской цивилизации решили, что им не следует продолжать завоевание, так как они не смогут удержать все захваченные ими территории. Как бы то ни было, они ушли, и жители Крита, слава которого осталась в прошлом, на протяжении всей оставшейся части бронзового века сохраняли минойскую цивилизацию. Некоторые части дворца в Кноссе расчистили и заселили простые люди, но он перестал быть значимым центром.