Глава 5. В библиотеке

17 октября.

Четверг.

День в универе проходит скучно. Серо и уныло. Без происшествий. А вечер провожу в тишине дедовского кабинета, который я воссоздала год назад в одном из пустых комнат дома, переместив туда с позволения деда абсолютно все его вещи – книги, литературные очерки, шкафы и полки, медвежий стол (он получил такое название, поскольку был огромен для маленькой девочки, что вечерами безвылазно сидела в кабинете деда) с его содержимым, массивный стул из дуба, безвкусную люстру со странными коричневыми стекляшками, напольную лампу и любимое кресло – что находились в его старом доме. Он продал его и уехал в путешествие. Когда он вернется, его будут ждать любимый кабинет и новый дом, дом его сына. Я уговорю дедушку остаться с нами: дом огромен и ему незачем искать другой. И я до сих пор не понимаю, почему отец оставил дом мне…

Дед, папин отец, всегда меня любил, проводил со мной почти всё свободное время, не считая его долгих увлекательных вечеров за чтением литературы: зарубежной, русской классики, современной – разной. Наверное, это ему я должна быть благодарна за столь великую любовь к книгам и желание узнавать новое. Сидя на его коленях в детстве, я многого ещё не понимала, но… фантазировала себя героиней тех книг, что он читал нам. Дед часто старался объяснить мне маленькой, какие поступки героев в книге хорошие, а какие – плохие; чего ни в коем случае делать нельзя, будучи человеком истинным. Он, как учитель, учил меня правильным вещам. Мне очень повезло с ним, он заменял мне отца, которого я порой не видела неделями… Чуть повзрослев, я уже с пониманием выслушивала восторженные отзывы, что лились рекой из его уст после прочтения очередной шедевральной книги. В такие моменты он выглядел таким забавным, порой смешным, но очень умным и мудрым – это очень восхищало в нем. Мне нравилось его свободомыслие, его бесконечно доброе сердце… Те волшебные вечера всё ещё свежи в памяти и вряд ли сотрутся со временем. Думаю, такие яркие моменты не забываются, как бы долго мы не жили.

До сих пор я получаю его милые электронные письма из Мексики – куда он отправился после Аргентины, что стоит под цифрой шесть в его списке стран для путешествий и где он задержался на целых три месяца, чтобы объездить её всю целиком, побывав везде, где только может ступить нога человека. Он искренне полюбил Аргентину, о чем написал мне в одном из безумно длинных – он это умеет – писем.

Смерть сына стала катализатором в осуществлении его давних мечт и побуждений, своеобразным поводом к действию. Надо полагать, чтобы не впасть в глубокую скорбь от утраты, он и затеял этот приключенческий маршрут по Латинской Америке. Говорю же, он умный человек – он всё понимает, знает, как залечивать душевные раны и чем отвлечь себя от бессмысленных, пагубных для здоровья страданий. «Печаль – одна из основных причин болезней и короткой жизни. Горе убивает буквально… А радость нужно находить там, где им и не пахнет. Это самое сложное в нашей жизни, требующее большого ума. Но если найдешь – ты смело можешь назвать себя сильным и мудрым человеком.» – это твои слова, да, дедушка? Я помню их наизусть. Ты мой любимый психолог, как и мама.

Открыв ящик стола, рукой провожу по его широкому дну: царапаю ногтями, ощущаю подушечками еще не согревшихся пальцев – на улице сегодня холодно – шероховатость дерева, его изъяны. Ящик пуст – странно это. Каждый раз открываю его и жду чего-то. Волшебства? Может быть. Или кого-то невидимого, кто придет и подбросит этакую ценную вещь. Книгу, например. Я бы почитала… Я скучаю по тебе, деда.

Перейдя к ящику ниже, извлекаю из него излюбленные атрибуты письма дедушки, с трепетом перебираю в руках и выкладываю всю эту драгоценность на стол. Это и качественные черные чернила в особой баночке, и золотая перьевая ручка, пару стальных гибких перьев; стограммовая бумага, не промокашка, отличающаяся своей гладкостью и хорошей плотностью – самое то для каллиграфии, чем любил иногда заниматься мой дед, чтобы отстраниться от повседневной суеты. «Душа просит гармонии» – частенько любил повторять он, когда занят пером. Жаль, что его нет рядом: уже год как изучает местную культуру разных стран.

Устремив взгляд в пустое дно, призадумываюсь: что-то здесь не так. Поглядывая на стенки ящика, понимаю, что оно глубже предыдущего сантиметра так на два. Чтобы убедиться в этом, вновь выдвигаю первый ящик – тот, что пустой – и смотрю: так и есть, он менее глубок. Странно. Всё закрываю, открываю и опустошаю третий – идентичен второму. Что не так с первым? Немного подумав над необычным дизайном стола, беззаботно пожимаю плечами и привожу его в первозданный вид, положив всё на свои законные места. Отхожу к окну, открываю форточку, чтобы проветрить помещение: душно как-то.

Уже сидя в дедовском кресле с книгой в руках, приходит озарение. Тайник! Спешу к столу и открываю загадочный ящик. Пытаясь найти вход в тайник, ногтями исследую его вдоль и поперек, но не нахожу ни кнопки, ни рычага воздействия. Ощупывание низа ящика также не дает результатов. Да не может быть, чтобы не было! Механизм явно скрыт в стенке деревянной коробки, а значит… кнопка не обязательно должна находиться близко. Начинаю обследовать каждый сантиметр стола, ползаю на корточках и в итоге обнаруживаю выемку в самом заднем углу деревянной перегородки, что лежит между первым и вторым ящиком. И самое интересное – кнопка в ней появляется только тогда, когда задвинут верхний ящик. Если же он открыт, ты нащупываешь обычную бесполезную дырку. Вот так-то. Какое интересное изобретение!

Что мы имеем? Для того чтобы обнаружить секретную кнопку, необходимо полностью вынуть из ниши стола ящик номер два – а с верхним так не получится, он намертво прикован к столу, – иначе добраться до заветной кнопки попусту не получится. Но это ещё не всё. Позади первого ящика, как я поняла, появляется дополнительное пространство. И чтобы наконец вскрыть тайник, потребуется задвинуть внутрь уже задвинутый ящик. Там его задняя стенка наталкивается на нечто, что приводит в действие загадочный механизм: по мере выдвигания ящика, секретное дно плавно скользит назад – оно каким-то образом остается прикованным сзади. Потрясающе, не правда ли?!

Вот ложное дно убирается, а прямо на глазах появляются неизвестные листы бумаг, слегка желтоватые, в окружении пыли и мелкого мусора, что бывает обычно в заброшенных местах. Неужели я нашла ценную историческую находку? Беру страницы в руки, аккуратно смахиваю с них пыль. Это рукопись, но чья? Нет названия, имени автора, даже инициалов не наблюдается. Чернила чуть поблекли – сколько лет не открывали этот тайник? Поразительно.

Торопливо накидываю пальто поверх бежевой блузы и с папкой в руках выхожу на встречу с холодным, продувающим насквозь ветром. К семи часам я уже стою на крыльце городской библиотеки. Войдя внутрь и закрыв за собой входную дверь, ощущаю приятное тепло хорошо отапливаемого помещения. Пересекаю громадный холл, чье оформление выполнено в роскошных, золотистых тонах и напоминает времена изысканных балов, когда кавалеры, чуть тушуясь и робея, приглашали на танец юных красавиц в прелестных платьях… Встряхнувшись от непрошеных сцен в голове, сворачиваю за парадную лестницу, ведущую в основной читальный зал, где я частенько зависаю над книгами. Но сегодня мне туда не нужно, поэтому вхожу в дверь, что находится прямо за лестницей, сбоку.

– София, здравствуйте, – окликаю я женщину в возрасте, что раскладывает книги на полки шкафов, выполняя рутинную работу библиотекаря. Услышав знакомый голос, она оборачивается.

– Александра? – удивляется она. – Здравствуй, милая. Что привело тебя ко мне в такой час? – с улыбкой приветствует меня моя пожилая знакомая и давняя подруга деда.

– У меня кое-что есть для вас, – говорю я, теребя пальцами желтую папку.

– Что на этот раз? Дедовское или собственного сочинения? – интересуется она, подталкивая вперед тележку с книгами и продолжая расставлять сданные и за день прочитанные горожанами книги.

– Эмм… на этот раз нечто совершенно другое, – неуверенно отзываюсь я.

– Хорошо, положи на стол пока, потом вместе взглянем на твою диковинку. А сейчас… ты мне поможешь?

До чего милая женщина! Такой грех не помочь.

– Разумеется. – Отложив папку и верхнюю одежду, присоединяюсь к Софии: приступаю к возвращению книг на свои законные места…

Определив каждую книгу в свой домик, мы падаем на соседние кресла с чашечкой изумительного цветочного чая, что эта чудесная женщина заварила незадолго до моего прихода, словно чувствовала, что библиотека ждет гостя в моем лице.

– Рассказывай, дорогая, как на личном фронте? Любовь не нагрянула в твою жизнь? – спрашивает она, попивая чай.

– И вы туда же, – смеюсь я. – Меня мать регулярно донимает этим вопросом, теперь вот вы… Но, пожалуй, вам отвечу. – Сделав маленький глоток, чтобы не обжечь горло, продолжаю: – На самом деле, я запуталась. Думала, люблю одного парня, а сейчас… не уверена в этом.

– На горизонте появился другой, верно? Тот, что затмевает всех остальных своей неординарностью и харизмой, угадала?

Усмехнувшись над ее проницательностью, признаю:

– Вы правы, он спутал все карты, явившись из ниоткуда. Однако… про чувства к этому человеку рано говорить, да и… нельзя.

Стоит ли говорить о том, что он является моим преподавателем, в чьих интересах сохранить субординацию?

– А что такое? За каждой юбкой вслед смотрит? Или человек дурной? – Затем сама же добавляет: – Впрочем, ты бы на такого и не взглянула, будь это так. Ты девочка умная.

– Про юбок не знаю, – посмеиваюсь я, – а человек он… если честно, я толком не знаю его, не успела еще разобраться. – Смущенно опускаю глаза на скрещенные пальцы, что держат теплый сосуд.

– Ладно, ты разбирайся на досуге, – София оставляет попытки разговорить меня, прекрасно понимая, что мне нужно время для осознания многих вещей. Ставя пустую чашку на маленький деревянный столик, она встает и, поправляя подол многослойной юбки, отправляется к стойке выдачи литературы за оставленной на ней желтой папкой. – Глянем, что здесь у нас такое? – задорно подмигивает София, смотря на меня. В ответ лишь улыбаюсь ей.

Вернувшись в кресло, вытягивает старинную рукопись из солнечной папки, в которой я частенько приношу Софии литературные работы, чтобы она могла дать свою профессиональную оценку: она досконально знает все тонкости литературного мира… Пробежавшись по строчкам, её лицо вдруг меняется, выражая неподдельное удивление, что заставляет, затаив дыхание, склониться ближе и тоже напряженно навострить глаза в чернила.

– Это… что-то из классики? – интересуюсь я.

– Александра, откуда это у тебя? – серьезно спрашивает она, подняв глаза.

– В дедовском столе нашла сегодня. Там, как оказалось, есть тайник. Интересно, дед знал?

– Не думаю, иначе эта работа давно бы вышла из тени. Знаешь, я не уверена, но… – задумавшись, говорит она, проведя пальцем по тому месту, где чернила легли чуть толще обычного, – по-моему, это то самое «задуманное, но не написанное произведение» Достоевского, что носит условное название «Большой роман». Замысел, на сколько мне известно, был расписан в его письмах к родным и знакомым. И о том, что он приступил к нему, информации нет. Точнее, все убеждены, что Достоевский его даже не начинал. Даже не знаю, что и думать.

– Ничего себе… Думаете, это может быть правдой? Вы знаете, я с предубеждением отношусь к этому автору и… считаете, эту рукопись написал он?

– Стиль… стиль похож, Александра. Но ты оставь мне это, хорошо? Прочту, поищу на днях информацию и… – Софию, по всей видимости, сильно выбил из колеи этот роман. Она глубоко растеряна. – Как только узнаю, сообщу. Не возражаешь?

– Что вы, конечно же нет. Изучайте работу столько времени, сколько потребуется, – заверяю я.

– Спасибо… Хочешь еще чаю? – предлагает она, но я вижу: ей хочется поскорее приступить к чтению, поэтому я отказываюсь и решаю откланяться.

В дверях оборачиваюсь и говорю:

– Кстати, забыла вам сказать, мне очень понравилась ваша новая цветочная подвеска. Из новой коллекции?

– Да, – скромно отвечает София.

– Вам очень идут цветы. Они превращают вас в цветочную фею. Такая же воздушная и легкая порхаете по библиотеке. – Наконец на ее лице снова расползается милая старческая улыбка. Ее улыбка такая же открытая, как цветок. Расцветающая. – Знаю, я вам это уже говорила миллион раз. Пусть будет миллион первый. – Улыбнувшись на прощание, выскакиваю за дверь.

Не успеваю выйти из-под лестницы и мыслями отойти от темы с рукописью, как жизнь преподносит мне новые странности: в щель между ступенями вижу человека, которого ожидала видеть здесь меньше всего. Игоря, моего преподавателя. Вот это поворот. Что он здесь делает?

Одет он то ли в смокинг, то ли… Нет, кажется, это фрак: спереди пиджак значительно коротковат. По правде говоря, я не совсем разбираюсь в мужском гардеробе, однако что-то подсказывает, что я права. И до чего же он привлекателен! Одни белая бабочка с жилетом чего стоят. А черный пиджак вовсе сидит идеально, подчеркивая его широкие плечи и сильные мужские руки. Невозможно отвести взгляд.

Игорь стоит у стены, неподалеку от окна, и о чем-то беседует со вторым любителем изысканных фраков, только тот – в сером. Понять, о чем говорят эти двое, не предоставляется возможным: холл огромен, а я нахожусь в совершенно не выгодной для подслушивания позиции, стоя под деревянной лестницей. Но тут наступает шевеление: взглянув на карманные часы – те, что на цепочке, – оба собеседника спешат скрыться за золотистой дверью, что обычно всегда бывает наглухо закрытой. Но не в этот раз? Интересно, что за ней?

Крадучись, потихоньку двигаюсь к той двери. Куда бы деть пальто с шалью? Ладно, сдам быстренько в гардероб, что этажом выше.

– Здравствуйте, Мария.

– Александра? Не поздновато ли для посещения? Как потом домой добираться будете? Темнеет уже, да и мы скоро закрываемся, – говорит приятная женщина, что работает здесь гардеробщицей и видит меня частенько.

– Я ненадолго. Загляну к Софии, давно не виделись, – вру я, протягивая ей верхнюю одежду. – А вы случайно не знаете… у нас в библиотеке проходит какое-то светское мероприятие? Я видела мужчин на первом этаже. В красивых костюмах.

– Вы о том, что скрыто за золотыми дверьми? Так вы не первая интересуетесь этим вопросом. Подходили тут недавно студенты, тоже спрашивали. Все такие любопытные. А я, думаете, знаю, что за торжество там сегодня затеяно? Знаю только, что соседний вход в здание, ведущий в элитный банкетный зал, ремонтируется, вот и заходят их важные персоны через нашу библиотеку.

– Теперь понятно, почему та дверь всегда была закрыта, – взяв с ее рук номерок, бормочу я. – А про мероприятие не знаете? И никаких предположений нет?

– Какое-то закрытое мероприятие. Александра, не знаю, правда. Если бы знала, непременно сказала бы.

– Спасибо.

– Да не за что. Что я сказала-то? Практически ничего. Неосведомленная я, вот так-то. – Она смеется и забавно разводит руками.

– Ладно, – усмехнувшись, говорю я, – я скоро вернусь.

Порываюсь уйти, но следующие слова заставляют развернуться:

– Когда вернешься с разведки, обещай мне обо всём рассказать, хорошо?

– Откуда вы… как вы догадались? – Меня застали врасплох.

– По глазам твоим поняла. Они лихорадочно блестят, словно в предвкушении чего-то.

– Эх, Мария, какая вы проницательная, прямо как моя подруга Лера.

Но она вдруг признается:

– На самом деле, десять минут назад ко мне заходила София за верхней одеждой и обмолвилась о том, что вы славно посидели. – (Виновато опускаю глаза. Стыдно потому что: меня уличили во лжи.) – Кстати, она тоже была сама не своя. Не знаешь, что тому причина?

– К сожалению, нет, – вновь лгу я. Если я заговорю, застряну тут с ней надолго, а мне еще в разведку. – Значит, говорите, София ушла? Так скоро? Я не видела, чтоб она уходила.

Я бы непременно заметила ее уход, стоя там, под лестницей.

– Не знаю, она пришла оттуда. – Мария указывает на коридор, ведущий в большой читальный зал. Видимо, Мария намекает на вторую лестницу, что связывает нижний и верхний читальные залы напрямую. – И ушла таким же путем. Думаю, вы просто разминулись.

– Наверное, так и есть, – улыбаюсь я. – Ладно, я пошла.

– Удачи. – Она напутственно показывает сжатые кулачки. Забавная женщина, энергичная.

Встав у золотой двери, настраиваюсь на благоприятный исход своего не очень хорошего поступка. Что буду делать, если меня изобличат в несанкционированном вторжении в частную, закрытую организацию? Ну естественно стану всё отрицать. Какие могут быть варианты? Взвесив все «за» и «против», украдкой заглядываю внутрь. Прошмыгнув незаметно, проникаю в тайное сборище любителей фраков. Они все поголовно вырядились в этот мужской вид гардероба. Дресс-код? Тут есть и дамы, наряженные в элегантные черные платья в пол…

Взяв бокал шампанского у мимо проскользнувшего официанта, что ловко лавирует между гостями с подносом в руке, тайком наблюдаю за присутствующими, стоя поодаль, у колонны. Все о чем-то говорят, что-то бурно обсуждают, держа в руках алкогольные напитки. С искусственными улыбками на лицах лебезят друг перед другом, смотря собеседнику в рот. Фальшь и лицемерие так и искрятся отовсюду.

Охватив глазами весь зал, в метрах десяти обнаруживаю Игоря, так же, как и я, облокотившегося к колонне и равнодушно рассматривающего здешних представителей «аристократии». Мужчина, стоящий близ него, в сером фраке, что-то шепчет вдруг ему на ухо и кивком показывает на толстяка, что прошелся мимо этой закадычной парочки. Игорь усмехнувшись в кулак, быстро берет себя в руки, кажется, не дав никому из присутствующих усомниться в его дружелюбности. Должно быть, смешная шутка, ежели она смогла рассмешить самого Игоря.

Что тут вообще происходит? Кто все эти люди?

Заскучав, отхожу к окну. Смотрю лениво сквозь стекло: пробегаюсь взглядом по голым ветвям деревьев, по высокому офисному зданию, что расположено через дорогу, по крышам домов; бесцельно верчу в пальцах бокальчик шампанского, после – подношу к лицу и пузырьки газа не слабо так ударяют в нос. Затем промочив горло, ставлю стеклянной сосуд с почти нетронутым содержимым на подоконник.

– Прелестная мисс, могу я узнать ваше имя? – спрашивают вдруг за спиной. Сердце уходит в пятки. Вдох, выдох, вдох, выдох. Схватив бокал и нацепив невозмутимое выражение лица, поворачиваюсь к мужчине:

– А? Что?

– Я отлучился на некоторое время и не видел, как вы вошли. Ваше имя, пожалуйста? Я должен проверить, есть ли вы в списке. – Вот и охранничек с официальным списком подоспел. А я-то думала, что это у входа никто не стоит? Не проверяет гостей? Расслабилась, да, Алекс?

– Эмм… я «плюс один».

– Простите?

– Я с кавалером.

– И где же он? – Кажется, охранник мне не особо верит. Пристально смотрит в глаза, пытаясь распознать, лгу я или всё же говорю правду. – Мисс? – Что за мисс? Мы в Англии что ли?

Ух, главное – верить самой в то, что говоришь. «Уверенность – залог успеха», – говорил дедушка. Ну и спокойствие, разумеется, никто не отменял. Поэтому всё, что происходит дальше, я делаю исключительно из чувства самосохранения.

– Я поняла. Вам не нравится моя блуза, да? – возмущенно начинаю я наступление.