Глава 3

Мариэль поднесла банку к губам и сделала глоток, ощущая на языке привычный терпкий, горьковатый привкус. Сейчас ей это было необходимо. Услышав за спиной шаги Дейна, она попыталась притвориться спокойной. Дейн не должен был догадаться о том, в какое смятение привел ее их разговор.

– А я и не знал, что ты пьешь пиво, – заметил он.

– Ты много обо мне не знаешь. – Она кинула ему вторую банку. – С Новым годом!

Он с легкостью поймал ее, оторвал крышечку и отсалютовал ей. Пока он пил, Мариэль смогла еще раз оглядеть его. Дейн всегда был прекрасно сложен, но из восемнадцатилетнего подростка он превратился в мужчину, красивого как бог. Его лицо загорело под жарким австралийским солнцем, а кожа обветрилась, но это лишь добавляло ему шарма и мужественности. Четко очерченные скулы, твердый подбородок, отросшая за день черная щетина, льдисто-серые глаза.

Мариэль постаралась подавить странную тревожную дрожь и опустила взгляд ниже. Она знала, что под его рубашкой скрываются твердые мускулы, всего полчаса назад она ощутила их, когда оттолкнула его. Был ли он красив как модель? Нет, скорее он походил на сурового, темного рыцаря.

И это был рыцарь не ее романа.

– Чем планируешь заняться, пока ты здесь? – спросил Дейн, садясь рядом с ней на бортик фонтана. Теперь он почти касался ее, и это заставляло Мариэль нервничать. Сквозь тонкий шелк платья она чувствовала исходящее от него тепло. Казалось, если она подвинется всего на миллиметр, то почувствует покалывание волос на его руке на своей коже.

Но она осталась неподвижна.

– Ближайшие несколько дней я собираюсь отсыпаться и валяться с книгой на диване.

– Получается, ты надолго останешься?

– Да. – У нее просто не было выбора, но ему она этого говорить не собиралась. Боль предательства, которую она так надеялась оставить в Париже, никуда не делась, она была все такой же острой, казалось, она превращает ее кровь в острые кубики льда. Она поежилась и обхватила себя руками.

– Мариэль.

Дейн чуть коснулся ее плеча. Она резко обернулась, готовая отскочить. Или впиться поцелуем в его манящие губы.

– Даже отсюда я чувствую, как ты напряжена. – Он отставил свое пиво в сторону, кончиками пальцев чуть повернул ее голову и вытащил заколку из ее волос. – Ради бога, женщина, расслабься.

Мариэль судорожно вздохнула:

– Что ты делаешь?

– Просто мне всегда казалось, что тебе больше идут распущенные волосы, – промурлыкал он. – И это поможет тебе побороть волнение, – пообещал он, продолжая вытаскивать шпильки из ее локонов до тех пор, пока они тяжелой волной не рассыпались по плечам.

Мариэль замерла, чувствуя, как его пальцы скользят по ее волосам. Она забыла о страхе и напряжении, она готова была мурлыкать от удовольствия, ведь ни у кого не было таких чутких и ласковых рук, как у Дейна. И такого родного, знакомого с детства запаха. Терпкий и пряный аромат его кожи она не смогла забыть даже за десять лет.

А что произойдет, если она сейчас обернется и поцелует его? Он оказался прав, это было чертовски приятно. Она видела, как потемнели его серые глаза, когда она позволила его языку проникнуть к ней в рот, ласкать ее изнутри.

«И в этот раз он оттолкнет меня первым, в качестве мести», – мрачно подумала Мариэль.

Но тут Дейн убрал руку. Возможно, сейчас уголок его рта изогнулся в улыбке. А может, это был легкий цинизм мужчины, который точно знал, как следует обращаться с женщинами.

– Спокойной ночи, Королева Пчел. Я буду присматривать за тобой. Приятных снов.

А затем он ушел.

«Как и должен был сделать с самого начала», – строго сказала себе Мариэль, выливая остатки своего пива в фонтан.

«Приятных снов, да?»

Несколько часов спустя Мариэль лежала в своей постели, глядя в потолок. Холодный ночной ветер проникал в приоткрытое окно, касаясь ее пылающей кожи, заставляя ее соски твердеть, а волоски вставать дыбом. Но не это было причиной ее бессонницы.

Губы начинали ныть при одном воспоминании о поцелуе Дейна, она до сих пор чувствовала его запах в своей комнате, прикосновения его рук. Она ни на секунду не могла перестать думать о нем, события сегодняшнего дня вереницей проходили перед ее внутренним взором. Первый раз их глаза встретились, когда Джастин поцеловал ее в щеку и сообщил, что Дейн здесь. Тогда он смотрел на нее холодно и бесстрастно, у Мариэль по коже побежали мурашки. Но все остальное время его взгляд был настолько обжигающим, что она удивлялась, как под ним не плавится ее кожа.

Связь между ними до сих пор существует, словно призрак прошлого Рождества. А она была уверена, что давно преодолела все это, забыла о Дейне и начала новую жизнь. Неужели она обманывала себя все эти годы?

В тот день она пришла к Дейну, своему лучшему и самому близкому другу, в поисках поддержки, ведь ей предстояло отправиться в первое самостоятельное путешествие за океан. Он поднялся к ней в комнату помочь ей собрать чемодан. Чтобы хоть немного успокоить нервы и выплеснуть скопившуюся энергию, она решила устроить небольшую перестановку мебели. Они передвинули к окну изящный, но уже изрядно потрепанный жизнью столик, который она купила на блошином рынке во Франции, к окну, поставили к дальней стене гардероб и в изнеможении упали на кровать.

Мариэль смотрела в потолок и рассказывала Дейну, что непременно перекрасит гардероб в синий цвет, чтобы он напоминал ночное небо, а на оконном стекле нарисует золотые звезды и луну. Если, конечно, она останется. Потом из ее глаз потекли слезы, которые она старалась сдержать весь день. Да, она хотела учиться за границей, хотела сделать карьеру. Но она обязательно скоро вернется. Потому что ей было к кому возвращаться. К Дейну.

Вот только тогда она ему этого не сказала.

Она думала, что любит его. А потом он поцеловал ее, и Мариэль показалось, что земля перевернулась.

Но сейчас это уже не имеет никакого значения. Она переросла это, забыла о Дейне. Первая любовь всегда несчастная и болезненная и запоминается лучше всего.

А через много лет она позволила другому мужчине предать ее. Зачарованная его сладкими обещаниями, отравленная его красотой и обходительностью, она вновь поверила, что влюблена. И ей опять причинили боль.

Это еще раз подтвердило, что она не может доверять своему глупому сердцу. С сегодняшнего дня она будет принимать решения, прислушиваясь только к голосу разума.

На тумбочке около кровати зазвонил телефон. Дейн с трудом открыл глаза, потянулся за трубкой, мимоходом взглянув на часы: семь утра.

– Здравствуйте, мистер Ханингтон, – поприветствовал его мужской голос.

– Кто это и откуда у вас этот номер?

– Меня зовут Бронсон, я репортер из.

– Меня не интересует название вашей газетенки.

– Известия о ваших отношениях с мисс Девенпорт правдивы? Вы собираетесь пересмотреть ваш статус Холостяка Года?

– Без комментариев. – Дейн с раздражением отключил телефон и отбросил его в сторону.

А журналисты не теряли времени даром. Он нервно запустил руку в волосы, встал и подошел к окну. Его охрана бдительно следила за тем, чтобы на территорию его особняка не проникли посторонние. Но Мариэль была в доме одна.

Черт, нужно срочно ехать туда, Мариэль не должна пострадать от этой дурацкой газетной шумихи, которая поднялась вокруг его персоны, после того как его назвали Холостяком Года. Так как номера ее мобильного телефона Дейн не знал, он набрал номер поместья Девенпортов. Но там был включен автоответчик. Проклиная все на свете, а особенно Джастина, который втравил его в эту авантюру с газетчиками, он положил трубку и бросился в ванную. Читательницы журнала не давали Дейну ни минуты покоя, поджидая его около входа в офис, в супермаркет, присылая сотни е-мейлов. Ему даже пришлось отказаться от ежедневных пробежек, потому что на его любимой трассе его, словно какую-то рок-звезду, караулили фанатки.

Но он был обречен мириться со своим статусом еще шесть месяцев, если только не завяжет серьезные отношения с какой-нибудь подходящей девушкой, чего произойти не может.

Если только. Мысли Дейна снова вернулись к Мариэль. Хватит и того, если он просто будет с кем-то встречаться. Ему нужна шикарная женщина, с которой не станут пытаться соревноваться сумасшедшие читательницы «Babe». А Мариэль ведь давно привыкла к вниманию прессы, у нее есть стиль, она потрясающе красива и элегантна. Может, он сможет договориться с ней о небольшой сделке?

Но хочет ли он сближаться с женщиной, которую так и не смог выбросить из головы за десять долгих лет? Не важно, все это лишь риторические рассуждения, она ни за что на это не согласится.

Мариэль разбудили трели птиц за открытым окном. Откинув волосы с лица, она потянулась за халатом. Ее вчерашняя одежда неряшливой кучей лежала около кровати, там, где она вчера ее сбросила. Не так следовало обращаться с прекрасным дизайнерским нарядом, который стоил целое состояние, но вчера у нее не было сил думать об этом.

Она со вздохом подняла платье, повесила его на вешалку и убрала в гардероб. Затем подошла к окну. Солнце уже стояло высоко, и Мариэль была рада его теплым лучам, особенно после долгой и холодной европейской зимы. Она повернулась к своему полуразобранному чемодану в поисках купальника. Несколько десятков кругов по бассейну – вот чего ей сейчас не хватает. Так и не найдя купальник, но помня, что дом сейчас в полном ее распоряжении, она решила заменить его одним из комплектов белья, на черном кружеве которого были вышиты очаровательные вишенки.

Но на краю бассейна она решила, что не желает переодеваться, и, сбросив с себя всю одежду, нырнула в прохладную, освежающую воду, наслаждаясь тем, как она ласкает ее обнаженное тело. Последний раз она плавала во время фотосессии для одного из журналов на Ривьере в августе, но тогда она работала, а значит, не могла в полной мере насладиться процессом. Сейчас же все было по-другому.

Но вдруг она почувствовала чей-то взгляд, словно кто-то провел кончиком пера по позвоночнику. Мариэль резко обернулась и увидела Дейна, стоящего у бортика бассейна с утренней газетой в руках. Сегодня на нем были белые шорты, открывающие заинтересованным взглядам его длинные мускулистые ноги, и белая футболка. Мариэль представила, какова будет на ощупь эта ткань под ее ладонями. или щекой. По ее телу пробежала волна желания, а пульс забился в диком, прерывистом ритме. Она подняла взгляд на его лицо, которое выглядело весьма удивленным.

И тут она вспомнила! О господи, она ведь совершенно голая! От этой мысли Мариэль чуть не утонула, на мгновение забыв о том, что нужно плыть, погрузившись с головой и наглотавшись хлорированной воды.

– Что ты здесь делаешь? – Чувствуя, как пылают щеки, Мариэль бросила беспомощный взгляд на свою одежду, лежащую, как ей сейчас показалось, невообразимо далеко.

Стоя на самом краю бассейна, Дейн не отрываясь смотрел на нее своими льдисто-серыми глазами.

– Наблюдаю за тобой. Тебя нужно спасать?

– Нет!

О господи! О нет! Как это могло произойти? Она отплыла подальше, как можно глубже погрузившись в воду, и скрестила руки на груди. Но вряд ли это помогло, ведь вода в бассейне была прозрачной как стекло, а значит, совершенно не скрывала ее обнаженного тела от пронизывающего взгляда Дейна.

– Ты уже давно здесь стоишь? Не отвечай, я не хочу этого знать, просто передай мне мою одежду.

– Не нужно так паниковать, я ведь уже видел тебя голой, – рассмеялся Дейн, глядя на ее испуганное лицо.

От его слов жар, концентрировавшийся до этого на щеках Мариэль, распространился на каждую клеточку ее тела.

– Мне тогда было семь лет, и у меня от этого случая до сих пор моральная травма!

– Не моя вина, что ты тогда забыла полотенце и рискнула пробежаться нагишом по коридору. – Дейн поднял ее белье и кинул ей в воду.

– Спасибо, – пробормотала Мариэль. – Надеюсь, сейчас ты поведешь себя как джентльмен и отвернешься.

– Прости, Мариэль, но дело в том, что я не джентльмен.

Напряжение между ними нарастало, казалось, еще немного, и воздух заискрится.

Но в этот момент Дейн сделал шаг назад и наконец отвернулся.

– Знаешь, всего в паре сотен метров отсюда бродят несколько фотографов, – заметил он. – Может быть, у них даже есть камеры, которые используются на больших дистанциях.

О, черт! Трясущимися руками она пыталась застегнуть бюстгальтер, что было не так-то просто сделать под водой.

– Может, это просто сумасшедшие любители птиц? – со слабой надеждой предположила она, вылезая из бассейна.

– Ты должна больше думать о своей безопасности, особенно когда остаешься одна в доме. На моем месте мог оказаться любой. – Дейн обернулся и теперь смотрел, как Мариэль вытирает полотенцем длинные волосы. – Ты уже видела сегодняшнюю газету?

– Нет. Там что-то плохое?

– Тебе решать.

Он окинул ее странным взглядом, и она поняла, что до сих пор прижимает к себе полотенце, словно стараясь отгородиться от него. Словно она стесняется своего тела. Словно не привыкла к мужским взглядам.

На самом деле ее тревожил взгляд именно этого мужчины, лениво перемещающийся с ее длинной изящной шеи на полушария груди, едва прикрытые кружевным бюстгальтером, а потом ниже, на ее бедра и длинные ноги.

– Тебе нужно будет поменьше времени проводить на солнце, а то твоя привыкшая к европейскому солнцу кожа быстро сгорит.

Сгорит? Ее кожа уже и так пылала и плавилась под его взглядом.

– Ну, где мне искать интересующую тебя информацию – в общественных новостях или колонке сплетен?

– На странице двадцать три.

В центре листа была напечатана фотография, где они вместе уходили со свадьбы, и еще одна поменьше, с машиной Дейна, припаркованной у входа в особняк ее родителей. Мариэль быстро пробежала взглядом по строчкам статьи. «Таинственной женщиной, которую вчера вечером видели идущей под руку с Дейном Хантингтоном, оказалась Мариэль Девенпорт, дочь богатого землевладельца Рэндольфа Девенпорта, известная в Европе фотомодель. Похоже, мисс Девенпорт прилетела из Парижа прямо в объятия к своему старому другу и возлюбленному. Означает ли это очаровательное воссоединение, что ему вскоре придется отказаться от титула Холостяка Года?

«Плохо. Очень плохо». Она с такой силой сжала в руках газету, что та изрядно помялась. Стараясь скрыть свое волнение, она натянуто улыбнулась:

– Просто местная сплетня. Не стоит придавать этому значение. Полагаю, через пару дней шумиха уляжется сама собой.

«Как только Дейн возобновит свои похождения», – добавила она про себя.

– Я собираюсь принять душ. Ты уже завтракал?

– Я купил пару круассанов по дороге и даже готов с тобой поделиться. Они на кухне, спускайся туда, когда будешь готова.

Стоя под струями горячей воды, Мариэль с тоской думала о статье в газете. Дела складывались хуже некуда, сейчас она меньше всего хотела привлекать к себе внимание. Журналистам, если им вдруг придет это в голову, не составит труда раскопать информацию о ее прошлом, о проблемах, которые она оставила в Париже, встретиться с Люком, который, конечно, не упустит шанса полить ее грязью. А это значит, что она не сможет начать здесь свое дело, потому что плохая реклама еще никогда не способствовала успешному бизнесу. Оставалось надеяться, что интерес прессы к ней спадет, как только все поймут, что между ней и Дейном Хантингтоном ничего нет.