Глава 2

Принцессы не напрашиваются на ужин!

Они не говорят сначала «нет», а уже в следующую минуту бегут за мужчиной, чтобы сказать «да». Но она только что получила отсрочку, не так ли? Это был звонок от Джерарда, который сейчас направлялся в Париж, чтобы хорошенько выспаться перед полетом в Монреаль.

– Я повидаюсь с тобой по дороге обратно, – сказал он. – На следующей неделе. Нам нужно поговорить.

Анни никогда не понимала, что еще можно делать по телефону, как не говорить, но вежливо ответила:

– Да, конечно. С нетерпением жду встречи с тобой.

Она повесила трубку чуть ли не до того, как Джерард попрощался с ней, потому что, если бы она сию же минуту не бросилась бежать, Деметриос скрылся бы за углом и она потеряла бы его из виду. Никогда в жизни Анни еще не бегала за мужчиной. Но как часто Деметриос Савас приглашает ее на ужин как раз в тот момент, когда принц, назначивший ей встречу, не приходит?

Разве это не подарок небес?

Ведь это просто ужин, в конце концов! Прием пищи. Но с самим Деметриосом Савасом! Исполнение мечты ее юности. Сколько женщин получили такое приглашение от мужчины, чей постер висел у них на стенке, когда им было восемнадцать?

Анни догнала его, и, когда он повернулся к ней, она увидела его сжатые челюсти и тяжелый взгляд. Именно из-за этого свирепого взгляда его имя стало нарицательным, когда семь или восемь лет назад он играл на американском телевидении роль крутого задиристого тайного агента Люка Сент-Энджи.

Анни остановилась как вкопанная.

При виде девушки выражение его лица смягчилось. И внезапно он одарил ее той самой улыбкой, из-за которой тысячи – нет, миллионы! – женщин теряли голову.

– Анни… – И ее сердце бешено заколотилось. – Передумала? – с надеждой в голосе спросил он.

– Если ты не против.

– Против? – Неповторимая улыбка Деметриоса стала еще шире. – Будь смелее. – Он усмехнулся и посмотрел на оживленную улицу.

Его улыбка угасла, когда он заметил, что многие начали обращать на них внимание. Одна из стайки девчонок-подростков указала на них пальцем. Другая пронзительно завизжала, и тут же всей гурьбой они бросились перебегать улицу в их направлении.

На одно мгновение Деметриос стал похож на лиса, которого с лаем окружали гончие. Но только на мгновение. Затем он спросил:

– Подождешь меня? Я очень сожалею, но…

– Все в порядке, – быстро ответила Анни. Чувство достоинства было привито Анни с самого детства.

В случае с Деметриосом все было конечно же по-другому. Он стал известным в двадцать с небольшим лет, и, насколько она знала, его никто не учил, как справляться с подобными вещами. Тем не менее у него все получалось очень хорошо. Даже во время трагических событий, связанных со смертью его жены, он умудрялся сохранять спокойствие и выдержку. После всего этого он конечно же имел полное право исчезнуть и скрыться от посторонних глаз.

Хотя он явно не искал этой встречи с фанатками, все же радушно поприветствовал их, с улыбкой глядя, как они ринулись к нему навстречу. Девушки толпились вокруг него, о чем-то звонко щебетали. Он тоже хохотал и разговаривал с ними на их родном итальянском.

Его итальянский был не очень хорош. Но он старался, не останавливался и этим просто очаровал девушек. Наблюдая за ними и слушая их разговор, Анни и сама была немало очарована.

Конечно же в юности он был просто великолепен. Но ей показалось, что сейчас он выглядел еще привлекательнее. Красивое лицо возмужало: резче выделялись скулы, подбородок стал тяжелее и крепче. Жесткая щетина придала больше зрелости тому плутоватому выражению лица, над которым он только начинал работать, снимаясь в роли героя боевика Люка Сент-Энджи. Усердно занимаясь в университете, Анни редко включала телевизор. Но она не пропустила ни одного фильма с его участием.

Деметриос Савас был ее слабостью…

«А сегодня я ужинаю с Деметриосом Савасом», – подумала Анни и чуть не рассмеялась.

Интересно, как отреагировал бы Джерард, расскажи она ему об этом? Округлил бы глаза от удивления и вежливо переспросил: «Кто это?» А может, он знает Деметриоса? Но, безусловно, он вряд ли придет в восторг оттого, что его будущая супруга собирается поужинать с этим мужчиной.

Толпа вокруг Деметриоса не рассеивалась, а становилась все больше. Бросив взгляд на Анни, Деметриос поднял брови, как будто хотел спросить: «Что мне делать?»

Анни пожала плечами и улыбнулась. Он опять нашел ее взглядом и одними губами сказал: «Такси?»

Девушка кивнула и начала просматривать улицу. Она уже было решила, что нужно вернуться назад в гостиницу, чтобы вызвать такси оттуда, когда из-за угла показалась машина. Она бросилась к ней:

– Деметриос!

Он посмотрел в ее сторону, увидел такси, извинился перед своими поклонницами, улыбнулся на прощание и скользнул за Анни в автомобиль.

– Прости, – сказал он. – Но иногда это превращается в какое-то безумие.

– Я заметила.

– Это – неотъемлемая часть работы, – пояснил он. – И обычно они не помышляют ничего дурного. Им интересно. Я ценю такое отношение. К тому же они платят мне зарплату. Я – их должник. – Он устало откинулся на спинку сиденья. – Когда это касается моей работы, все нормально. Хотя бывает и по-другому…

Водитель, терпеливо ожидавший, когда на него обратят внимание, поймал ее взгляд в зеркале заднего вида и спросил, куда их отвезти. Деметриос повернулся к Анни и спросил:

– Куда мы отправимся? Желательно, чтобы там было спокойно.

– Ты голоден?

– Не очень. Просто нет желания иметь дело с папарацци. Есть какое-нибудь тихое местечко на примете?

– Да. В Соке,^[2] в старом квартале, есть такое местечко, вдали от туристических маршрутов. – Она изучающе посмотрела на него, что-то обдумывая. – Тебе не хочется ни с кем общаться?

– Я хочу пообщаться с тобой.

– Льстец! Я вот думаю, если ты еще не очень проголодался, может быть, ты не откажешься встретиться с несколькими детьми? Это не папарацци и не журналисты, обычные дети, которые очень хотели бы познакомиться с тобой.

– У тебя есть дети? – изумленно спросил он.

– Нет. Я работаю волонтером в клинике для детей и подростков с повреждениями позвоночника. Я была там сегодня. И обсуждала… ну, на самом деле спорила с одним из парней… он подросток… мы спорили по поводу киногероев.

– Вы спорили по поводу киногероев?!

– Фрэнк может спорить о чем угодно. Ему это нравится. И у него на все есть свое мнение.

– Как и у тебя? – поддразнил ее он.

Анни в ответ улыбнулась:

– Думаю, да. Но я стараюсь не критиковать других. За исключением Фрэнка, – добавила она. – Он любит со мной поспорить. На все, что бы я ни сказала, у него свой, противоположный взгляд.

– Должно быть, у него есть братья? – с оттенком иронии спросил Деметриос.

– У него нет ни братьев, ни сестер.

– Плохо.

– Согласна.

На протяжении двадцати лет Анни была единственным ребенком в семье. После ее рождения мама больше не смогла иметь детей. Она умерла, когда Анни была еще девочкой. И только когда несколько лет назад отец женился на Шарлиз, Анни осмелилась мечтать о братьях и сестрах.

Сейчас у нее три маленьких братика – Александр, Рауль и Давид. И несмотря на то, что Анни по возрасту годится им в матери, она очень радуется тому, что у нее есть братья.

– Фрэнк компенсирует их отсутствие, споря со мной. И я только что подумала, как здорово будет, если я приведу тебя в клинику! Ты наверняка знаешь намного больше о киногероях, чем я, и у тебя будет о чем с ним поговорить. А потом мы смогли бы поужинать.

Анни даже не удивилась, когда Деметриос с улыбкой сказал:

– Почему бы и нет? Поехали!

Невозможно было описать выражение лица Фрэнка, когда они вошли в его палату, до того оно было забавное. От удивления он не смог проронить ни звука.

– Я хочу познакомить тебя со своим другом, – обратилась Анни к Деметриосу. – Это Фрэнк Вильерс. Фрэнк, это…

– Я знаю, кто он такой, – ответил Фрэнк, все еще не веря своим глазам.

Деметриос протянул ему руку.

– Рад познакомиться, – сказал он на французском языке.

Мгновение Фрэнк колебался, но все же пожал руку гостю. Потом осуждающе посмотрел на Анни:

– Ты собралась замуж за него?

– Нет. – Ее щеки пылали.

– Ты же сказала, что уходишь раньше, потому что должна встретиться со своим женихом!

– Он задержался, – быстро сказала Анни. – Не смог прийти.

Она бросила взгляд на Деметриоса. Он в свою очередь вопросительно посмотрел на нее, но, повернувшись к Фрэнку, просто пояснил:

– Поэтому я пригласил ее на ужин.

Фрэнк уселся поудобней и снова обратился к Анни:

– Ты никогда не говорила, что знакома с Люком Сент-Энджи. Я хотел сказать – с ним, – поправился он, его щеки покраснели, как будто он засмущался, что спутал человека и роль, которую тот играл.

Деметриос, казалось, не обратил на это никакого внимания.

– Мы только познакомились, – сказал он. – Анни рассказала о вашем споре. Поверить не могу, что ты считаешь Макгайвера^[3] умнее Люка Сент-Энджи.

Анни чуть было не рассмеялась, когда Фрэнк метнул на нее взгляд:

– Разве мог Люк сделать бомбу из тостера, нескольких зубочисток и зажигалки?

– Конечно мог, черт побери! – парировал Деметриос. – Я вижу, нам действительно есть о чем поговорить.

Следующее, что увидела Анни, был Деметриос, сидевший на краешке кровати Фрэнка и споривший с ним.

Они спорили по-настоящему. Сначала об изготовлении бомб, затем о сценариях, актерах и основных сюжетных линиях. Деметриос сосредоточился на разговоре с Фрэнком точно так же, как он сделал это при встрече со своими поклонницами.

Анни поначалу думала, что они проведут в палате Фрэнка самое большее полчаса. Но прошел час, а они все еще что-то обсуждали. Они могли бы спорить до утра, если бы Анни в конце концов не сказала:

– Очень не хочется прерывать вас, но, прежде чем уйти, нам нужно повидаться еще кое с кем.

Деметриос поднялся и сказал:

– Ладно. Мы можем продолжить наш разговор завтра. Мальчишка изумленно посмотрел на него:

– Завтра? Ты это серьезно?

– Конечно серьезно, – заверил его Деметриос. – За последние годы никого так не волновала судьба Люка.

Глаза Фрэнка сияли. Он посмотрел на Анни, когда они выходили из палаты, и сказал то, что, как она думала, никогда не услышит от него:

– Спасибо.

Когда они вышли в коридор, она тоже поблагодарила Деметриоса:

– Это был настоящий праздник для него. Но ты не должен чувствовать себя обязанным приходить сюда. Я смогу объяснить, если ты не придешь.

Он покачал головой:

– Я приду. А теперь давай познакомимся с остальными.

Было около десяти часов вечера, когда они вышли на мощеную улицу квартала Соке. Анни виновато сказала:

– Я не думала, что отниму у тебя столько времени.

– Если бы я не хотел быть здесь, я бы нашел способ уйти.

Он взял ее за руки и повернул к себе так, чтобы она встретилась с ним взглядом. Солнце давно село, и она не могла видеть цвет его колдовских глаз.

– Поверь мне, Анни. Она облизнула пересохшие губы:

– Да, конечно, спасибо тебе.

– Не стоит благодарить. А теперь как насчет ужина?

– Ты уверен? Уже поздно.

– Еще не полночь. На тот случай, если твой наряд вдруг превратится в лохмотья, – весело сказал он.

Она – Золушка? Как необычно! Но этим вечером она чувствовала себя почти как эта сказочная героиня. Или наоборот – она была принцессой, которая выдает себя за обычную девушку.

– Не превратится. По крайней мере, пока такого не случалось, – с улыбкой ответила она.

– Рад это слышать. – Затем его голос стал мягче. – Ты передумала, Анни? Боишься, что твой жених узнает?

– Его не волнуют такие вещи, – сказала она легко. – Он не такой человек.

– Тебя это устраивает?

Устраивало ли ее это? Анни знала, что не хочет жить с ревнивцем. Но ей хотелось выйти замуж за человека, которому она будет небезразлична, который будет любить ее, заботиться о ней. Джерард по-своему хорошо к ней относился.

– Он прекрасный человек, – наконец сказала она.