Так, похоже, ему пора проверить голову. Ведь он хочет затащить ее в постель, а не нянчиться всю ночь с восьмимесячным младенцем. Но нельзя же оставлять Гарри ей на расправу, ведь так? Да и в любом случае, спать она с ним не станет, недаром же она так яростно размахивает своим колечком. Так что все дело в Гарри, она же сама признала, что совершенно не умеет обращаться с детьми.

– Настаиваю, – выдохнул Янис.

– Тогда располагайся, – предложила Кэт, как будто речь шла о какой-то ерунде. – Себе я постелю на диване.

И Кэт сразу полезла доставать себе одеяло с подушкой из шкафа у окна.

Янису следовало бы сразу пойти в спальню, но он, разумеется, не стал этого делать. Вместо этого он наблюдал за Кэт. И если раньше она казалась ему просто соблазнительной, то теперь, рассматривая ее аппетитную попку и длинные ноги, пока она нагибается, чтобы достать постельные принадлежности с нижней полки, Янис почувствовал, как напрягается его тело.

«Не смотри», – велел себе Янис, пока еще в нем оставалась хоть крупица благоразумия. Но с тем же успехом можно приказывать себе отвернуться от двух мчащихся друг другу навстречу поездов, перед тем как они столкнуться. И отвести взгляд он сумел лишь, когда она выпрямилась.

– Что? – спросила Кэт, только сейчас заметив, что он все еще здесь.

– Ничего, – резко выдохнул Янис, чувствуя, как его мозги растекаются кашицей, а некоторые части тела горят огнем.

– Тогда чего ты ждешь?

Как бы в подтверждение ее слов за дверью раздался тихий всхлип.

– Ты ему нужен.

– Ему нужна мама.

– Очень глупо с его стороны, – заметила Кэт, и Янис мысленно с ней согласился. – Чего он хочет? Есть?

– Возможно, я кормил его около восьми.

К счастью, на кухне было полно детского питания.

Слава богу, Мисти или Мэгги побеспокоились о нем заранее. Но Янис все равно на всякий случай позвонил сестре Талли, у которой было четверо своих детей, и спросил, чем и когда нужно кормить Гарри.

– Ты завел себе ребенка? – как и следовало ожидать, насмешливо спросила Талли.

– Мне придется о нем немного позаботиться.

– Немного, ну конечно, – с сомнением в голосе повторила сестра, а потом замучила его вопросами, на которые по большей части он не знал ответов. Вроде того, сколько Гарри лет и что он обычно ест. Янис рассказал все, что знал, так что она все же смогла кое-что ему посоветовать. Что ж, спасибо и на этом.

Нет, Гарри не плакал все те три часа, что хотел есть. Он орал как резаный, потому что все в жизни было просто ужасно: он постоянно оказывается не там, где хочет, и делает совершенно не то, что собирался, и ничего не может с этим поделать.

Из спальни послышались новые завывания.

Как же хорошо Янис его понимал!

Слезами горю не поможешь.

А иногда так хочется.

Мало того, что бабушка сломала бедро, лежит в больнице и непонятно когда оттуда вернется, так еще и неизвестно, сможет ли она и дальше жить одна.

Можно представить себе что-нибудь хуже?

Да запросто. Кроме бабушки, ей теперь нужно заботиться еще и о ребенке безответственной Мисти.

Ну и для полного счастья остается еще Янис Савас в соседней комнате. Такой же неотразимый, как и всегда, и при одном только его виде у нее начинают дрожать коленки, а мозги категорически отказываются работать.

И Кэт отчаянно хотелось запихнуть кошек в машину и вернуться в Сан-Франциско, но, разумеется, об этом не могло быть и речи. Кроме нее, у бабушки никого нет, так что она не может ее бросить. И не хочет, ведь она всегда любила бабушку и была у нее в неоплатном долгу.

Бабушка пришла ей на помощь в самую трудную минуту жизни, да и потом всегда поддерживала и заботилась о ней. И теперь пришла очередь Кэт позаботиться о бабушке. Так что о бегстве и речи быть не может.

Как и о сне.

Кэт думала, что мгновенно уснет, как только ее голова коснется подушки, а вместо этого уже несколько часов ворочалась с боку на бок, думая о мужчине в соседней комнате.

Чтобы отвлечься от Яниса, Кэт решила подумать о чем-нибудь другом. Бабушкино будущее пока что было слишком неопределенным, чтобы на нем останавливаться, а вот Гарри ей сейчас вполне подойдет.

С Гарри ей нужно что-то делать.

Не то чтобы она не любила детей, просто она с ними слишком мало общалась, зато Янис – ну вот, она опять думает о нем – неплохо справляется.

Ничего, она тоже справится, справлялась же она с Мисти, живя с ней под одной крышей у бабушки.

Правда, обычно это выражалось в том, что Мисти творила что хотела, а Кэт, которая была старше на пять лет и в десять раз ответственнее, все приводила в порядок.

И похоже, что Мисти еще совершенно не готова принять на себя полную ответственность за ребенка.

И если бы Мисти лежала в гробу, то наверняка перевернулась, если бы узнала, что именно Кэт сейчас заменяет ее ребенку мать, ведь она прекрасно знала, что больше всего на свете Кэт мечтала о семье. Вот только Мисти никогда не соглашалась считать ее родней.

И добровольно она бы никогда не доверила ей Гарри. Мисти ведь даже ни разу не приезжала к бабушке с Гарри, если знала, что встретит там Кэт. Так что сегодня она в первый раз увидела Гарри.

Да и сегодня она его еще толком разглядеть не сумела, а сразу отвлеклась на Яниса. Ну вот опять. Неужели она не может хотя бы минуту прожить без мыслей о Янисе?

Хотя его она тоже сегодня здесь встретить совершенно не ожидала.

И уж тем более не рассчитывала, что он будет спать в обнимку с ребенком.

Кэт крепко зажмурилась, пытаясь стереть это воспоминание. Вот только, похоже, эта картина намертво впечаталась ей в память, ведь когда-то она именно об этом и мечтала.

Увидев Гарри на руках у Яниса, Кэт вновь вспомнила былые мечты и надежды. А ведь она считала, что уже давно оставила их в прошлом. А с воспоминаниями к ней пришла и боль разочарования.

– Хватит! – прошептала Кэт, надеясь, что хоть так ей удастся отделаться от мыслей о Янисе. А потом открыла глаза и увидела нависшую над ней морду База.

– Отстань, – отмахнулась она от кота и аккуратно столкнула его на пол. А потом села на диване и потерла глаза. Легче не стало.

И с первого же дня их знакомства все именно так и было.

Кэт так хорошо помнила, как они впервые встретились, как будто это случилось только вчера. Она возвращалась с покупками из магазина, когда встретила этого подтянутого мускулистого парня с взъерошенными ветром волосами. Кэт шла и думала только о том, как бы побыстрее свалить свою ношу бабушке на кухню, но, когда увидела этого красавчика, мигом забыла об оттягивающих руки сумках и замедлила шаг, стараясь насладиться его видом, пока он не скрылся за углом.

Но он тоже замедлил шаг, залюбовавшись ей точно так же, как и она им. Так что если бы тогда из-под земли вдруг появился бы целый оркестр и заиграл «Од ним очаровательным вечером», то Кэт бы совершенно не удивилась.

И пусть встретились они не вечером, а днем, Кэт подобные мелочи не смущали. В конце концов, можно считать это поэтическим преувеличением. Сначала она решила, что незнакомец подойдет к ней, улыбнется и начнет флиртовать, потом они разговорятся, поймут, что созданы друг для друга, и он пригласит ее на свидание. Они влюбятся, поженятся, заведут троих детей и золотого ретривера и будут жить долго и счастливо, прямо здесь, в Калифорнии, на берегу океана.

И все действительно так и случилось, во всяком случае, что касается первых пунктов. Он подошел, улыбнулся, пофлиртовал, представился, сказал, что хочет купить бабушкин дом, пригласил ее на свидание один раз, другой, а потом еще несколько десятков раз. Они отлично подходили друг другу, и все шло ровно так, как и представляла себе Кэт.

Он купил бабушкин дом.

Все было замечательно. Даже секс, горячий, страстный и совершенно потрясающий. Хотя чему тут удивляться? Они же отлично подходили друг другу. Кэт знала, что встретила мужчину, с которым будет счастлива до конца своих дней.

А потом…

А потом все закончилось.

Оказалось, что жизнь – это не оперетта. Каждый раз, когда Кэт заводила разговоры о семье, Янис слегка от нее отдалялся, а если она упоминала заветное слово на «С», то он сразу же менял тему разговора. А потом и вовсе улетал в Сингапур, Финляндию или Дар-эс-Салам. И каждый раз Кэт с нетерпением ждала его возвращения, только чтобы получить сообщение, в котором говорилось, что он решил недельку позагорать на пляже в Гоа, а потом сразу же отправиться в Новую Зеландию.

Ну и конечно же еще оставалась Мисти, которая не могла пропустить ни одного привлекательного мужчину.

Ну а если этот мужчина еще и ухаживал за Кэт, то его привлекательность сразу же удваивалась в ее глазах.

У Кэт никогда не было ни игрушки, ни развлечения, ни мальчика, ни мужчины, которых Мисти бы не попыталась у нее отобрать.

С Мисти все было понятно с самого начала, но она никогда не думала, что Янис может так с ней поступить.

Ну а даже если бы у нее и остались какие-либо сомнения, после того как она видела, как Мисти вешается на него на пляже, подсаживается в баре и выходит из его дома в семь часов утра, то ответ Яниса на прямо заданный вопрос развеял бы их окончательно.

– Какое место в твоей жизни занимаю я, а какое – Мисти?

– Какое место ты занимаешь в моей жизни? – Янис уставился на нее так, как будто никогда не задумывался о подобных вещах.

Кэт тогда все сразу поняла, но, до боли сжав кулаки, все же кивнула, надеясь, что он сможет сказать те слова, о которых она столько мечтала.

Но вместо этого он лишь спросил:

– А какое место ты хочешь в моей жизни?

От этого разговора столько всего зависело, что Кэт просто не могла отступиться.

– Я хочу любви. Я хочу свадьбу. Я хочу семью.

Но с каждым словом Янис все больше бледнел.

Ладно, дальше можно не продолжать, Мисти может смело его забирать.

– Но я не спал с Мисти, она просто зашла за солнечными очками. Она оставила их у меня вечером и хотела забрать перед тем, как идти на работу.

Но стоило в груди Кэт встрепенуться крохотной надежде, что, возможно, еще не все потеряно, как он продолжил:

– И на ней-то я уж точно не хочу жениться. – При одной мысли об этом его аж передернуло. А потом он покачал головой и, глядя ей прямо в глаза, добавил:

– Я вообще не собираюсь жениться.

Теперь все ясно, но, несмотря на навалившуюся на нее тяжесть, Кэт все же сумела выговорить:

– Спасибо тебе.

А потом повернулась и ушла.

– Ты не злишься? – крикнул ей вдогонку Янис.

– Нет, конечно, – бросила она, не оборачиваясь.

Унижена, раздавлена, опустошена.

Кэт продолжала идти.

– Отлично, может, закажем вечером пиццу?

Ну уж нет.

Даже сейчас Кэт не могла забыть ту обжигающую и при этом ледяную ярость, что накатывала на нее волнами. Она еще никогда не чувствовала себя настолько униженной. А потом Кэт оставила бабушкин дом. Она уже придумала имена для их детей, а он хотел разделить с ней только пиццу!

Очаровательный вечер закончился, а вместе с ним настоящая любовь и прочие глупости.

И Янис Савас.

Не прошло и трех месяцев, как она переехала в Сан-Франциско и устроилась работать библиотекарем.

Бабушка расстроилась, но Кэт настояла на своем, оставив между собой и мужчиной, отказавшимся быть ее настоящей любовью, больше шестисот километров. Она поступила правильно. Вот только бабушке об истинной причине своего бегства она ничего говорить не стала.

Собственную глупость лучше держать в тайне ото всех.

А Яниса с тех пор она старательно избегала, ведь он оставался все таким же сногсшибательным и неотразимым. И даже теперь, когда она помолвлена с мужчиной, который хочет от жизни того же, что и она, при одном только виде Яниса ей в голову снова лезут глупые песенки.

В отчаянии Кэт бросилась на диван, да так резко, что умудрилась промахнуться мимо него и рухнула на пол. А потом, болезненно морщась, все-таки на него залезла и неподвижно замерла, боясь, что вот-вот заплачет Гарри или в дверях появится Янис и спросит, чем она тут занимается.

За стенкой все было тихо, но стоило Кэт только вздохнуть с облегчением, как из спальни послышались тихие всхлипы. И постепенно они становились все громче.

Потом из спальни выскочил Янис и захлопнул за собой дверь.

Неужели он хочет бросить ее наедине с орущим младенцем?

Не включая света и даже не глядя в ее сторону, он медленно продвигался вперед.

Вот только вместо входной двери он открыл дверцу холодильника и вытащил бутылочку. Кэт понимала, что ей нужно закрыть глаза и постараться уснуть, а вместо этого разглядывала его полуобнаженное мускулистое тело.

Да и когда ей еще представится возможность полюбоваться тем, как Янис подогревает детские бутылочки?

– Хочешь сама его покормить? – неожиданно спросил он.

Не желая показывать, что за ним наблюдала, Кэт сделала вид, что этот вопрос ее разбудил.

– Что? – спросила она, сонно приподнимаясь. – Ты меня разбудил.

– Я в этом не сомневаюсь. – Он ей явно не поверил, да и немудрено, когда Гарри так надрывается.

Янис капнул молоком себе на запястье, и Кэт не удержалась и спросила:

– Богатый опыт?

– Вроде того. – Он протянул ей бутылочку, но, когда она даже не попыталась ее взять, лишь пожал плечами. – Тогда спи дальше.

Не обращая на нее больше внимания, он вернулся в спальню. И постепенно отчаянные вопли голодного Гарри затихли, сменившись иканием, а потом тихим посапыванием, к которым присоединился шепот Яниса.

Кэт попробовала себе представить Адама с ребенком на руках, с их ребенком, вот только этот воображаемый малыш не шел ни в какое сравнение с сопевшим за стенкой младенцем.

А потом послышалось кое-что новенькое, то, что она никак не рассчитывала услышать в исполнении Яниса. Но ошибки быть не могло.

Янис Савас пел колыбельную.