Вниз мы спустились вместе. Я пожал доктору Харперу руку, и он уехал. В гостиной я застал Лиззи и миссис Джеймисон, поглощенных разговором. Скоро почтенная вдова поймет: когда она послала Дженни за мной, убийца мог еще находиться в ее доме! Но это могло подождать. Я спросил, приходил ли сегодня кто-то к ней в дом, особенно около полудня. Она покачала головой и несколько раз повторила, что день выдался тихим и никто к ней не приходил. Все более правдоподобным казалось, что злоумышленник проник в дом через кухню. Но мне необходимо было убедиться наверняка.

– Ваш жилец занимал две комнаты во втором этаже окнами на фасад, – сказал я. – Если бы он смотрел в одно из окон и заметил, что к дому приближается кто-нибудь из тех, кто собирался его навестить, мог бы он спуститься вниз и открыть своему гостю парадную дверь? Провести его наверх без вашего ведома и без ведома вашей служанки?

Миссис Джеймисон признала, что такое возможно. У нее каждый день находится много дел по хозяйству. Она предпочитает не сидеть сложа руки, ведь лень – мать всех пороков. Она шила, штопала одежду и писала письма в малой гостиной. Зимой и в такие холодные дни, как сегодня, Дженни разжигает огонь в камине в гостиной в пять часов.

Я не мог не упомянуть о холоде в комнатах жильца.

Миссис Джеймисон нисколько не смутилась. По ее словам, камин на втором этаже не разжигали вот уже три недели из-за того, что значительно потеплело. Впрочем, заверила она меня, она непременно приказала бы растопить камин, если бы Тапли попросил ее об этом.

– Я несколько раз говорила ему, что совсем не обязательно мерзнуть, – сказала она. – Видите ли, у меня сложилось впечатление, что он привык к такого рода экономии и именно поэтому не просил, чтобы в его комнате растапливали камин теперь, когда кончилась зима. Я заверила его в том, что по вечерам, после пяти, он может греться в гостиной на первом этаже. Но холод его как будто не беспокоил, а так как у Дженни дел всегда больше чем достаточно, признаюсь, я не настаивала… Дженни приходится поддерживать огонь в гостиной и помогать мне готовить ужин. Когда мы с мистером Тапли садились ужинать, она прислуживала за столом, убирала и мыла посуду. Затем она готовила столовую к моему завтраку. Она девушка старательная, но было бы несправедливо заставлять ее каждый вечер бегать вверх-вниз, чтобы следить и за вторым камином, а по утрам убирать пепел со второго этажа, раз жилец того не желал. Конечно, зимой дело другое. Тогда и мистер Тапли не отказывался от камина. И даже если бы отказывался, я бы настояла на своем.

Миссис Джеймисон замолчала и сокрушенно покачала головой. Лиззи, поймав мой взгляд, покосилась на вдову и быстро проговорила:

– У мистера Тапли имелся свой ключ от парадной двери.

Очень важная подробность! Я снова поспешил наверх.

Пальто мистера Тапли висело в платяном шкафу, и я первым делом обшарил его карманы. Затем я опустился на колени возле тела и проверил карманы его пиджака. Я нашел золотые карманные часы с крышкой, что показалось мне довольно любопытным – и не только потому, что грабитель непременно унес бы такую дорогую вещь. Выходит, Тапли не был настолько беден, чтобы продать или заложить часы. Более того, золотые часы указывали на то, что, возможно, в прошлом он был человеком довольно состоятельным! Я открыл крышку, надеясь найти под ней гравировку, но не нашел. Часы выглядели помятыми и слегка потертыми, из чего можно было предположить, что они много лет обитали у хозяина в кармане. И тем не менее это была дорогая вещь.

Однако ничего похожего на ключ от парадной двери я не увидел. Я выдвинул ящики стола и тщательно проверил все возможные места, но ключа так и не обнаружил.

Я снова спустился вниз и обратился к хозяйке дома:

– Миссис Джеймисон, очень рекомендую вам завтра первым же делом вызвать слесаря. Пусть сменит замок на парадной двери. Возможно, ключ Тапли наверху, но я его не нашел. Значит, есть вероятность, что его унес убийца. Возможно, он искал что-то в квартире Тапли, но не нашел. Значит, он еще может вернуться!

– Миссис Джеймисон и Дженни должны сегодня ночевать у нас! – тут же воскликнула Лиззи и повернулась к хозяйке дома: – Скоро тело мистера Тапли увезут. В ваш дом нагрянут полицейские… вам совсем не обязательно здесь находиться. Кроме того, пропавший ключ вполне мог унести убийца. Прошу вас, пойдемте к нам!

Миссис Джеймисон перевела взгляд на меня:

– Инспектор, вы подождете, пока я соберу небольшую сумку?

Не скрою, я колебался. Мы еще не провели тщательный обыск дома. Мы понятия не имели, где находится орудие убийства. Мне не следовало допускать, чтобы из дома что-нибудь выносили, особенно мелкие вещи, которые можно спрятать в саквояже или сумке. К сожалению, на данном этапе подозрение падало и на почтенную вдову, и на ее служан ку, ведь убийство произошло в их доме! Но, внушал себе я, если бы миссис Джеймисон задумала воспользоваться удобным случаем и спрятать какой-нибудь мелкий предмет (в данном случае роковое «тупое орудие»), у нее уже имелась такая возможность после того, как она отправила Дженни на мои поиски. Она пробыла в доме одна не менее пятнадцати минут; этого времени хватило бы, чтобы смыть кровь и избавиться от орудия убийства. Зачем ей было дожидаться моего прихода?

И ключ своего жильца могла взять она сама, чтобы сбить нас со следа. Ей почти ничего не пришлось бы делать, только надеть его на собственную связку.

Дженни тоже могла избавиться от улик до того, как она прибежала к нам и забилась в истерике. Мне показалось, что она сама не своя от ужаса, но вполне возможно, что Дженни искусно притворялась…

Я сокрушенно покачал головой. За то время, пока я медлил, злодей вполне успел бы убежать на другой конец страны. Ему ничего не стоило незаметно выскользнуть из дома и выкинуть орудие убийства в Темзу – ведь река в двух шагах отсюда.

– Конечно, – ответил я миссис Джеймисон. – Соберите все, что нужно на несколько дней, но, если можно, только самое необходимое.

Когда она вышла, я спросил у Лиззи, что еще ей удалось узнать, и жена подробно пересказала, о чем они с миссис Джеймисон говорили.

– Лиззи, ты бы назвала миссис Джеймисон наивной дурочкой или доверчивой женщиной? – спросил я.

Моя жена решительно покачала головой:

– Нет, я назвала бы ее практичной, очень способной и умной.

Я глубоко вздохнул.

– Вот и наш мистер Тапли, по-моему, совсем не был дураком! Ему удалось практически без всяких рекомендаций втереться в доверие к миссис Джеймисон. Письма от его прежней квартирной хозяйки я в расчет не беру, потому что прежняя хозяйка, скорее всего, знала о нем так же мало, как и теперешняя. Тапли уговорил миссис Джеймисон дать ему ключ от дома, а сам, пока жил здесь, ничего не рассказывал ни о своем прошлом, ни о том, где он проводит время. До сегодняшнего дня, насколько нам известно, к нему никто не приходил.

– Думаешь, он сам впустил убийцу в дом? – тихо спросила Лиззи.

– Пока я ничего не исключаю… Однако, скорее всего, на него напали в то время, когда он читал. Он ни с кем не разговаривал. По-моему, убийца проник в дом через кухню… Но, возможно, раньше Тапли сам, не сообщая об этом хозяйке, впускал в дом своих гостей. Лиззи, он непременно общался с кем-то из внешнего мира, и я должен выяснить с кем! Если отмести предположение, что его убил вор-но вичок, который бежал, не взяв золотые часы, придется искать случайного человека. Незнакомца, который без всяких видимых причин зашел в первый попавшийся дом и убил Тапли, которого никогда раньше не видел. – Я покачал головой. – Как ты понимаешь, это маловероятно!

На улице снова загрохотали колеса. Я подошел к окну. У дома остановился мрачный экипаж без окон. Два человека вынесли из него простой гроб.

– Лиззи, будь добра, поднимись к миссис Джеймисон и попроси ее ближайшие полчаса не покидать своей комнаты! Ты тоже посиди с ней. Закройтесь изнутри. Сейчас тело вынесут из дома; такое зрелище не для ваших глаз.

Лиззи поспешила на второй этаж, а я открыл дверь служащим покойницкой. Бурные события у нашего дома привлекли внимание соседей. В окнах всех домов на улице колыхались занавески. За стеклами, подсвеченные тусклым газовым светом уличных фонарей, виднелись бледные овалы лиц. К утру все жители нашего квартала будут знать, что здесь произошло. Я проводил приехавших в комнату наверху, где лежал Тапли. Они уложили тело в гроб. Лица служителей были бесстрастны. Двигались они быстро и уверенно и не разговаривали даже друг с другом. Для них Тапли был всего лишь одним покойником из многих.

Гроб снесли вниз и погрузили в экипаж. Снова загрохотали по мостовой колеса… В верхних этажах соседних домов снова задернулись занавески.

Я поднялся на второй этаж по черной лестнице и на верхней ступеньке увидел Дженни. О ней я совсем позабыл. Девушка прижимала к груди узелок с вещами. Биддл не отходил от нее. Он как будто надзирал за тем, как она собирает вещи, если так можно назвать заворачивание в платок ночной сорочки и гребня. Впрочем, Биддл беседовал с ней по-дружески, против чего Дженни нисколько не возражала.

– Теперь надо будет чистить ковер наверху, – обиженно заметила она.

– С чисткой ковра придется подождать, – возразил я. – Завтра комнату будут осматривать представители полиции. – Услышав из комнаты миссис Джеймисон голоса, я постучал в дверь и крикнул: – Можете спускаться!

Дверь открыла Лиззи. За ней я увидел миссис Джеймисон; в одной руке она сжимала небольшой саквояж, а другой прижимала к себе Библию.

– Мы готовы!

Я попросил миссис Джеймисон вначале походить со мной по дому и проверить, не пропало ли что и все ли предметы находятся на своих местах. Я объяснил, что ее дом тщательно обыщут. Но если она заметит признаки кражи, мы сможем понять мотив убийцы.

– Хотите, я тоже пойду, мадам? – вызвалась Дженни.

– Пусть она тоже пойдет, – распорядился я. – Она может что-нибудь заметить.

Биддлу поручили снести вниз саквояж миссис Джеймисон и узелок Дженни. Лиззи последовала за ним.

Обе женщины наотрез отказались входить в комнату, где произошло убийство, зато все остальные помещения мы осмотрели. Миссис Джеймисон и Дженни заверили меня, что все стоит на своих местах и ничего не пропало. Обе заметно погрустнели в столовой. Стол там был накрыт к ужину, который так и не состоялся. Из кухни пахло жареной свининой, однако никакого мяса я не увидел.

– Я убрала окорок к вам в кладовку, миссис, – обратилась Бесси к миссис Джеймисон. – Его никак нельзя оставлять на ночь на столе; до него непременно доберутся крысы.

Я попросил у миссис Джеймисон ключ от ее дома.

– Когда мы покончим с нашими делами, мы запрем все двери. Утром вы получите ключ назад.

– Конечно, – пробормотала она.

Когда все четыре женщины вышли из дома, мы с Биддлом снова обыскали оба этажа, но не нашли ничего интересного. Для меня самым странным было исчезновение второго ключа. Судя по всему, его унес убийца. Это могло означать только одно: он собирался вернуться. Зачем? Может быть, ему тоже помешали, и у него не хватило времени на обыск? Он что-то искал, но определенно не золотые часы. Хотя они представляли собой ценную находку, они не стоили того, чтобы из-за них возвращаться и рисковать жизнью и свободой. Хотя версию ограбления мы не исключали. Меня беспокоило, что Харпер упомянул «фомку», – я подозревал, что мы имеем дело с предумышленным убийством. Придется работать не покладая рук, чтобы выяснить, какой мотив за всем этим кроется.

– Ну, что говорит Дженни? – обратился я к Биддлу. – Вы выяснили, кто приходил к ним в последние дни? Разъездные торговцы, коробейники, лавочники, посыльные, нищие?

– Вчера заходил за заказом мальчишка от булочника. – Биддл достал записную книжку и принялся нарочито медленно листать страницы. – Он заходит к ним регулярно, сэр, с тех самых пор, как Дженни стала здесь служить. То есть почти два года, сэр… Я хочу сказать, что она прослужила у миссис Джеймисон два года. Сама девушка не местная. Она родом из Чатама; ее отец и братья работают на судоверфи. Но у нее есть тетка, которая служит в одной квакерской семье в Клапаме; она и нашла Дженни место у миссис Джеймисон. Дженни не из квакерской семьи, но ей нравится работать в квакерском доме, потому что это хорошая рекомендация, если потом ей понадобится найти другое место. Квакеры не пьют, не играют в азартные игры, не сквернословят и так далее… и в домах у них обычно чисто и опрятно.

Я попросил Биддла сократить рассказ о прошлом и возможном будущем Дженни и остановиться на событиях, пред шествовавших роковому дню. Оказалось, что в дом никто не заходил, кроме мальчишки-булочника, который всегда принимает заказы у черного хода, и двух приятельниц миссис Джеймисон, с которыми она вчера вечером пила чай. Кроме того, каждый день по улице проезжает тележка молочника. Дженни выходит с кувшином и покупает у него молоко. Молочник не заворачивает во двор, он останавливается на улице напротив дома. На памяти Дженни мистер Тапли гостей не принимал. Однако она считает, что он мог впустить кого-то сам и проводить гостя наверх незаметно и для нее, и для хозяйки. Есть ли у нее подозрения, что мистер Тапли принимал гостей втайне от них? Нет, ничего такого Дженни за ним не замечала. Ей не кажется, что мистер Тапли был особенно скрытным. В день убийства он никого не ждал – так ей показалось, хотя она его не видела. По ее предположению, утром он, как обычно, пошел в кофейню, потому что, когда она поднялась наверх, чтобы застелить жильцу постель и вытереть пыль, его в комнате не было. Все выглядело как обычно.

«Только книги повсюду, – заметила Дженни. – Одни слова, тысячи слов. Прямо удивительно!»

Я видел, что Биддл согласен с мнением служанки.

Дженни, как выяснилось, умела читать и писать и однажды заглянула в какую-то книгу Тапли. Но шрифт оказался слишком мелким, слова слишком длинными и незнакомыми. Ей быстро стало скучно.

«Он был чудаковатым старичком, – дословно процитировал Биддл по своим записям, – очень старомодно одевался, и выражения у него были забавные. Например, чайную чашку он называл бокалом. Но разговаривал всегда очень вежливо».

Загадка усугубилась. Зачем кому-то понадобилось лишить жизни такого человека? Подозрительный в силу своей профессии, я решил, что Томас Тапли был не таким простым, каким хотел казаться. Удастся ли нам выяснить, в чем тут дело?

Оказалось, что Биддл еще не закончил. Последние слова Дженни стали очень важными. Выяснилось, что дверь черного хода, откуда можно попасть на кухню, целый день была открыта, поскольку Дженни все время «бегала туда-сюда». За дровами, чтобы поддерживать огонь в кухонной плите, к угольному сараю, откуда она брала топливо для камина в гостиной, и к насосу, где она качала воду для домашних нужд. И поленница, и угольный сарай, и колонка находились на заднем дворе. Кроме того, миссис Джеймисон держала в сарае несколько кур. Дженни кормила их и собирала яйца.

Я спросил, где находятся куры в течение дня. Бродят ли они свободно по двору? Биддл ответил, что в светлое время суток птицу держат в переносной проволочной клетке, а на ночь запирают в сарае. Дженни все ему показала.

– Ей целый день приходится перетаскивать клетку с места на место, чтобы куры кормились жуками и червяками. Но в пять часов она заперла птицу в курятник… – Биддл немного смутился. – Я нарочно попросил ее выйти со мной во двор и все мне показать, потому что вторая девушка, ваша служанка Бесси, то и дело перебивала меня, а мне хотелось допросить Дженни без помех.

Я живо представил себе эту сцену и мысленно похвалил Биддла за находчивость.

– Жаль, что сегодня не было дождя, – проворчал я. – Тогда во дворе могли бы остаться четкие следы. – Я вспомнил о курах и спросил вслух: – Интересно, не закудахтали бы они, если бы увидели чужого человека?

– Нет, сэр, – возразил Биддл. – Прошу прощения, но куры бы ничего не заметили. Вот гуси – те гогочут, если увидят чужих. А куры – глупые создания. Гуси же ничем не хуже сторожевой собаки. Мой дед их разводит. У него на заднем дворе живет и свинья, которая питается отбросами. Свиньи – животные полезные.

Я доверился познаниям Биддла в животноводстве и похвалил его за то, что он так тщательно допросил служанку и осмотрел двор. Я велел ему все аккуратно переписать, чтобы его записи вошли в протокол. Биддл покраснел до кончиков своих довольно больших оттопыренных ушей и пылко благодарил меня до тех пор, пока я не приказал ему замолчать.

Затем Биддл вспомнил еще одну важную подробность. По словам Дженни, никакого «ухажера» у нее нет. Миссис Джеймисон не допустила бы ничего подобного.

– Хотя эта Дженни довольно хорошенькая, – присовокупил Биддл.

Я велел ему отправляться домой и составить рапорт – он обязан сдать его к завтрашнему утру. Кроме того, я посоветовал ему выбросить из головы не относящиеся к делу мысли о свидетельницах.

Биддл покраснел еще больше. Я испугался, что его голова вспыхнет и запылает от возбуждения, чего мне бы совсем не хотелось.