Глава 2
Пока всё спокойно

Дети быстро влились в школьную жизнь. Став старшеклассниками, они первое время немного зазнавались, но это быстро прошло. Новый мальчик и обе девочки попали в класс Элизабет. Их звали Дженнифер Харрис, Кэтлин Питерс, Роберт Джонс.

Дженни была жизнерадостной девочкой с короткой стрижкой и густой чёлкой. У неё был такой искристый взгляд, что не оставалось сомнений: Дженни станет душой компании.

Кэтлин Питерс являла собой бледное прыщавое создание с сальными волосами. Она вечно ходила недовольная, поэтому никто не мог с ней долго общаться.

Если бы Роберт Джонс почаще улыбался, то был бы симпатичным малым, но он ходил замкнутый и мрачный.

– Что-то он мне не нравится, – сказала Джоан Элизабет. – Как будто задумал что-то недоброе. Смотри, как он поджимает свой тонкий рот.

– Он же в этом не виноват. – Элизабет развела руками.

– А я считаю, что любой человек в состоянии поработать над выражением своего лица.

– Но бедной Кэтлин Питерс это точно не светит, – рассмеялась Элизабет.

– Тсс, вдруг она услышит, – шикнула на неё Джоан.

Первая неделя шла своим чередом. Всем выдали новые письменные принадлежности и за каждым закрепили место в классе. К радости Джоан и Элизабет, их посадили рядом возле окна с видом на сад. В самой солнечной его части для желающих выделялись персональные грядки. На одной рос салат, на другой – цветы, на третьей – шесть роскошных розовых кустов. У Элизабет не было своего участка, так как она хотела присоединиться к Джону, отвечающему за весь сад. Летом девочка изучила книгу по садоводству, и теперь она была полна идей.

Детям также разрешалось держать домашних питомцев, но только тех, что были приспособлены к жизни взаперти. Поэтому кошки и собаки исключались, зато имелись кролики, морские свинки, несколько веерохвостых голубей в специальном домике на шесте, две канарейки и множество аквариумов с рыбками. Вся эта живность обитала в большом сарае рядом с конюшней. Там же держали школьных кур и уток, за которыми дети с удовольствием ухаживали.

Ещё был коровник с тремя коровами цвета молочного шоколада. Каждое утро два ученика вставали ни свет ни заря и отправлялись на дойку.

Дженнифер Харрис привезла с собой белых мышек. Они жили в большой клетке, которую она чистила каждый день. В школе ещё ни у кого не было мышей, поэтому, когда Дженни после уроков позвала Элизабет и Джоан посмотреть на них, они охотно согласились.

– Смотрите, какие лапочки, – приговаривала Дженнифер, пока одна мышка бегала по её руке. – У них такие розовые глазки. Элизабет, посадить на тебя мышку? Пусть побегает.

– Что-то не хочется. – Элизабет отстранилась от клетки.

– Всем привет! Так это твои мышки, Дженнифер? – В сарай вошёл Гарри. – Такие хорошенькие! Ой, одна примостилась у тебя на воротнике!

– Ага. Можешь её взять. Они любят бегать по руке и залезать за шиворот.

Гарри аккуратно взял мышку. Она пробежала по его рукаву и пристроилась за воротник, шевеля усиками.

Джоан передёрнуло.

– О нет, это точно не по мне.

Когда прозвенел звонок на обед, мышек вернули в клетку, а Элизабет и Джоан ещё раз подошли погладить кроликов. Их привезла Джоан, но они решили ухаживать за ними вдвоём. Кролики были пухленькие и явно довольные жизнью.

В первую неделю все с нетерпением ждали полдника и ужина, потому что картонки ломились от домашних вкусностей. На стол выкладывались пироги, сэндвичи, конфеты, шоколадки, консервированное мясо, джемы – и начинался пир!

Элизабет заметила, что Роберт держится особняком и особо ничего не ест. Кэтлин делилась только консервированной ветчиной, а сладкое не давала никому. Элизабет хотела возмутиться, но, вспомнив собственное поведение в прошлой четверти, сдержалась.

«Я сама была такая, и не имею права никого осуждать, – думала она. – Какое счастье, что я больше не жадина».

Самым большим событием каждую неделю являлось школьное собрание, которое проходило по пятницам. Присутствовали все ученики, директрисы мисс Белл, мисс Бест и завуч мистер Джонс. По желанию могли явиться и другие учителя, но в любом случае взрослые сидели на самых задних рядах и не вмешивались в ход собрания. Это был своего рода детский парламент, на котором утверждались собственные правила и законы, выслушивались жалобы и предложения и определялись наказания для тех, кто этого заслужил.

Вы скажете: кому понравится, когда тебя песочат прилюдно? Но если скрытничать, проблема разрастается как снежный ком. Поэтому собрание приучало детей к честности. Любой, кто жульничал, врал или хулиганил, рано или поздно менялся в лучшую сторону, и вся школа помогала ему в этом.

Собрание проходило в спортивном зале, где ставили большой круглый стол для двенадцати членов жюри. Судьями уже довольно давно были Рита с Уильямом. А вот членов жюри (или старост), если в этом была необходимость, выбирали каждый месяц.

Когда судьи входили в зал, все, даже взрослые, вставали, как это принято в настоящем суде. Только после того, как судьи занимали свои места, присутствующие могли сесть.

И вот первое собрание новой четверти. Уильям постучал по столу судейским молоточком, призывая всех к тишине.

– Сегодня собрание будет коротким, – начал он. – Надеюсь, новеньким уже объяснили важность этого мероприятия. Запомните своих старост. Все понимают, почему именно они стали старостами? Потому что они благоразумны, надёжны и добры. Вы должны их слушаться и следовать установленным правилам.

Затем слово взяла Рита.

– Все принесли деньги? Повторюсь для новеньких. Каждый должен сдать деньги в общую кассу, из которой раз в неделю вы получаете по два фунта. На них вы можете купить всё необходимое: марки, сладости, заколки, шнурки и так далее. Если вам нужно больше денег, вы можете попросить их, но последнее слово всегда за собранием. Нора, пусти, пожалуйста, коробку по рядам.

Все безоговорочно складывали деньги, и только Роберт начал возмущаться:

– Как же так? Дедушка дал мне десять фунтов. Получается, тю-тю мои денежки?

– Роберт, у кого-то мало денег, у кого-то много, но здесь мы все на равных, – терпеливо объяснил Уильям. – Каждую неделю все сдают деньги, но всегда получают два фунта. Если нужно потратиться на что-то важное, обращаются к собранию. Это правило не обсуждается.

Подумав пару секунд, Роберт всё-таки положил деньги в коробку, но сидел недовольный.

– Выше нос! – шепнула ему Элизабет, сидевшая позади него, но он окатил её ледяным взглядом.

Нора забрала коробку, полную монет, и раздала всем по два фунта, включая судей и членов жюри.

– Кому-нибудь потребуются дополнительные деньги на ближайшую неделю? – спросил Уильям.

Поднялся мальчик по имени Кеннет.

– Могу ли я получить шесть пенсов? – спросил он. – Я потерял библиотечную книгу, и мне нужно заплатить штраф.

– Оплати из своих денег, – ответил Уильям, и все старосты закивали. – Это твоя оплошность и невнимательность. Если найдёшь книгу, деньги тебе вернут. Кто ещё?

Руку подняла одна из девочек, Мэри.

– Моя мама за границей, и я пишу ей каждую неделю, но почтовая марка стоит целых семь пенсов. Можно мне выделить деньги на марки?

Судьи пошептались и решили, что к двум фунтам можно еженедельно добавлять пять пенсов.

– Ты будешь тратить два пенса как за обычную марку, а остальное оплатит школа. Мы решили, что так будет правильно, – сказала Рита, передавая девочке монетки.

– Да, конечно. Спасибо большое!

– Итак, видимо, на этом всё. – Рита взглянула в свои записи. – Напоминаю, что на каждом собрании необходимо сообщать о случаях плохого поведения, непослушания, жульничества или жестокости. На всё нужны неоспоримые факты или свидетели, иначе ваше заявление будет считаться ложным. Новенькие, подробнее о правилах вам расскажет ваша староста Нора.

– Есть ещё вопросы? – снова спросил Уильям.

Так как все промолчали, Уильям объявил собрание закрытым, и зал быстро опустел. Джоан и Элизабет вернулись в сарай покормить кроликов. Элизабет была непривычно молчалива. Она всё ещё переживала из-за своих прежних «подвигов». Какая муха её тогда укусила? Вздохнув, девочка аккуратно взяла кролика на руки, и он сразу же задремал.

– Вроде пока всё спокойно, – сказала Джоан. – Надеюсь, в Уайтлифе обойдётся без бурь и неприятностей.

Как бы не так!

Глава 3
У Элизабет появляется недруг

Как справедливо сказано, первое впечатление всегда верное. Роберт Джонс и правда оказался недружелюбным и враждебным, а Кэтлин Питерс – угрюмой и обидчивой. Все ребята едва сдерживались, чтобы не поцапаться с ними.

Зато хохотушка Дженнифер Харрис здорово умела подражать. Особенно хорошо у неё получалась Мадемуазель, учительница французского: в минуты волнения та вела себя как драматическая актриса, смешно размахивая руками. Ребята хохотали до икоты, когда Дженнифер пародировала её.

– Дженни просто прелесть, – сказала Элизабет Джоан. – А вот Роберта и Кэтлин я не переношу. Роберт мне кажется жестоким.

– Почему это? Он тебя что, обидел?

– Нет, не меня. Но вчера по дороге в класс я услышала, как кто-то запищал от боли, а потом мимо пронеслась Джа́нет. Я спросила, в чём дело, но она промолчала. А потом я увидела Роберта. Наверное, он щипал её или толкал.

– Вполне может быть, – задумчиво согласилась Джоан.

Разговор девочек услышала Белинда Грин.

– Да он отъявленный хулиган! – заявила она и поведала, как Роберт гоняет тех, что помладше, и больно щипает их.

– Вот гад! – возмутилась Элизабет, не терпевшая несправедливости. – Он у меня получит. Я доложу о его поведении на собрании.

– Нужны серьёзные доказательства, – сказала Белинда. – Иначе все решат, что ты выдумываешь.

Как назло, в этот момент мимо проходил Роберт, и девочки резко замолчали. Роберт якобы случайно толкнул Элизабет, и она чуть не ударилась о стену.

– О, пардон, я вас не заметил, – ухмыльнулся Роберт и пошёл дальше.

Элизабет была в ярости. Она рванулась было за ним, но её одёрнула Джоан.

– Он тебя провоцирует, – сказала она. – Не поддавайся.

– Ничего не обещаю, – прорычала Элизабет. – Ну и грубиян!

Пора было возвращаться в класс. Заняв своё место, Элизабет продолжала сверлить Роберта взглядом. Он сделал безразличный вид, но с этого момента началось их противостояние.

Когда мисс Рейнджер объявила, что почти все задания Роберт сделал неправильно, Элизабет злорадно заулыбалась.

– Так тебе и надо, – прошептала она, но это услышала мисс Рейнджер.

– Нехорошо радоваться чужим ошибкам, – холодно заметила она. На этот раз Роберт не скрывал своей довольной улыбки.

Теперь каждый только и ждал, когда другой ошибётся. Роберт, хоть и был выше и крупнее своих одноклассников, не отличался особой сообразительностью и много ошибался на уроках.

На спортивных занятиях Элизабет и Роберт часто оказывались в разных командах, где могли открыто соперничать. Роберт так и норовил ударить по её клюшке на лакроссе или сбить с ног на хоккее. Элизабет, хоть и не была злюкой, теперь при любом удобном случае старалась толкнуть его посильнее.

Это заметил мистер Уорлоу и даже вызвал их на разговор.

– Вы не на поле боя, – сурово сказал он. – Оставьте свою неприязнь и играйте честно.

Элизабет устыдилась и перестала нападать на Роберта, но он всё равно продолжал доставать её втихаря.

– Элизабет, бесполезно меряться с ним силой, – сказала однажды Нора. – И так всё понятно. Лучше держись от него подальше. Не дай бог, выйдешь из себя и попадёшь в неприятность. Он ведь только этого и ждёт.

– Я его не боюсь, – высокомерно ответила Элизабет.

– Дело не в этом, – вздохнула Нора. – Он провоцирует тебя, но, если ты будешь его игнорировать, он отстанет.

– Он мерзкий хулиган!

– А где доказательства? – возразила Нора. – Если они есть, обратись к собранию. Только там может быть вынесено наказание, и ты прекрасно это знаешь.

Элизабет надулась. Почему Нора ей не верит? Ну да, она же не в её классе и не знает, как ведёт себя Роберт на уроках.

Следующим вечером после полдника Элизабет пошла поиграть с кроликами и услышала чей-то крик:

– Ой, останови! Пожалуйста, перестань!

Элизабет повернула за угол и увидела, как Роберт раскачивает на качелях девятилетнего Питера.

– Меня тошнит! – кричал Питер. – Хватит, Роберт! Прекрати!

Но Роберт так сильно раскачал качели, что они чуть не сделали «солнышко». У Элизабет от злости потемнело в глазах, и она подбежала к Роберту.

– А ну хватит! – заорала она. – Что ты делаешь? Ему же плохо!

– Не твоё дело, – даже не посмотрев на неё, сказал Роберт. – Он сам попросил, так что нечего жаловаться. Иди отсюда, не лезь куда не звали.

– Ах так! – воскликнула девочка. Она попыталась остановить качели, но Роберт оттеснил её и толкнул в кусты. А потом продолжил раскачивать несчастного Питера.

– Я всем расскажу! – поднимаясь, крикнула Элизабет.

– Тебе никто не поверит, – засмеялся Роберт.

И тут Элизабет потеряла голову. Она набросилась на хулигана, вцепилась ему в волосы и выдрала целый клок. Потом дала Роберту пощёчину и толкнула в живот так сильно, что он со стоном согнулся пополам.

Пока Роберт приходил в себя, Элизабет остановила качели и помогла Питеру слезть. Мальчика трясло от страха.

– Иди посиди на травке, – посоветовала она. – И не проси больше ни о чём этого хулигана.

Питер ушёл, пошатываясь и держась за живот.

Элизабет вся дрожала от гнева. Она повернулась к Роберту. Рядом уже стояло несколько ребят, но никто не хотел вмешиваться в ссору.

– Я доложу о тебе! Вот уж тебе достанется, бандюга! – гневно выкрикнула Элизабет и убежала.

Роберт притворно вздохнул и повернулся к ребятам.

– Ну и девчонка! – сказал он, поднимаясь с земли. – Смотрите, она у меня волосы выдрала.

Никто не видел, с чего всё началось, но было не похоже, чтобы Элизабет первая полезла в драку.

– Ты сделал что-то не так, если Элизабет вышла из себя, – предположил Кеннет.

– Я просто качал того мальчика, а она вдруг набросилась на меня. Теперь ясно, почему её прозвали вредной девчонкой.