Цитаты из книг автора «Эндрю Робертс»

Жозефина и ее подруги по несчастью жили в постоянном страхе перед гильотиной; в день каждой узнице выдавали (для всех нужд) по бутылке воды; поскольку беременных не казнили, ночами по коридорам разносились звуки совокупления с тюремщиками61. В крипте даже в середине лета было холодно, и узницы быстро теряли здоровье.

Через четыре дня он написал Маре: «Я склонен думать, что, имея хорошие дивизии, можно было бы и взять Москву»50. Теперь его замысел остановиться (если враг уклонится от генерального сражения) в Витебске или Смоленске стал трансформироваться в нечто гораздо более грандиозное и смелое. Наполеон позволил Барклаю де Толли увлечь себя в ловушку.

«После победы нет врагов — все люди»2.

Как и в любом случае партизанской войны, одними отрядами двигало патриотическое чувство, другими — жажда мести за несомненные зверства, третьими — прагматические соображения, а некоторые без затей грабили соотечественников. Капитан императорской гвардии Блаз повидал много деревень, жители которых не делали различий между иноземными солдатами и местными разбойниками80.

Как и в любом случае партизанской войны, одними отрядами двигало патриотическое чувство, другими — жажда мести за несомненные зверства, третьими — прагматические соображения, а некоторые без затей грабили соотечественников.

Несмотря на калабрийский опыт, он не понял, настолько действенной силой против даже сильнейшей и самой дисциплинированной регулярной армии иногда могут быть партизаны.

«Я ждал, что он бесцеремонен, капризен, — вспоминал Меневаль, — но он оказался терпеливым, снисходительным, непритязательным, вовсе не придирчивым, обладающим той веселостью, которая нередко шумна и язвительна, порой подкупающе дружелюбным»47.

Прислуживавшая Жозефине мадемуазель Аврийон запомнила его человеком «чрезвычайно любезным» и «очень снисходительным к малым оплошностям».

Шапталь, министр внутренних дел, рассказывал, что Наполеон, желавший учредить военную академию в Фонтенбло, усадил его за стол и продиктовал (совершенно не пользуясь заметками) 517 статей устава. Шапталь записывал всю ночь, после чего Наполеон «заявил, что это хорошо, но не доделано»

Жозефина также завела зверинец с кенгуру, эму, белками-летягами, газелями, страусами, ламами и попугаем какаду (он знал всего одно слово — «Бонапарт», которое беспрестанно повторял). Иногда она сажала за стол вместе с гостями самку орангутана, наряженную в белую сорочку, и та ела брюкву18. Наполеон привез из Египта газелей, которых по временам угощал нюхательным табаком[175]. «Они очень любили табак, — вспоминал секретарь, — и могли в минуту