– Такой пафосной пропагандистской херни я не читал уже давно, Ники-малыш, – сказал он. – А я работаю редактором уже пятнадцать лет. Даже слабоумный Билли так не писал, а он, на секундочку, играл целыми днями в Dota 2. Надеюсь, ты не играешь в нее?

– Нет, сэр, – Ник замотал головой.

– Жаль, а то я подсел на нее недавно.

– Ээ…

Мистер Келлерман зажег сигару, затянулся, а затем поджег от нее листок бумаги с распечаткой статьи и бросил ее в пепельницу.

– Перепиши! – рявкнул он. – И чтобы не было этого бреда про дружбу, равенство и братство. Ты коммунист, что ли?! То-то ты носишь красный браслет на руке. С серпом и молотом, небось? И где, кстати, твоя помощница? В Гулаге?

– Сэр, сейчас суббота.

– У нее шабат?

– Нет, у нее выходной. Как и у меня, кстати.

– Что? А что ты тут делаешь тогда?

Мистер Келлерман осмотрел свой кабинет, он все больше походил на комнату студента. Кругом были мусор, упаковки от готовой еды и бутылки.

– Вы позвонили мне вчера посреди ночи и сказали, чтобы я пришел и сдал статью.

Мистер Келлерман виновато почесал щеку, заросшую щетиной.

– Не помню, – сказал он. – Но утром бутылка была пуста. Кто-то ее выпил, но кто?

– Вы бы прекращали жить в офисе, пить коньяк, играть в Dota 2 и возвращались бы уже к семье, – проговорил Ник.

Мистер Келлерман ударил рукой по столу.

– Никогда! – прокричал он.

Ник остолбенел. Похоже, тема, которую он поднял, была слишком болезненной для редактора. И лучше было поскорее ее сменить.

– Я могу переписать статью, сэр, но разве вы не видите, что напряжение в обществе растет. Мы обязаны делать все, чтобы подавить это, иначе не избежать катастрофы.

Мистер Келлерман залился смехом, откинувшись на спинку кресла. От хохота у него чуть сигара не выпала изо рта. А потом он вновь стукнул рукой по столу, чтобы это все-таки прекратить. Но удар получился слишком сильным, отчего стакан с коньяком завалился набок и все его содержимое разлилось.

– Смешная шутка, сынок.

Ник озадаченно смотрел на своего начальника, совершенно не понимая, почему тот смеется.

– Мы живем в быстром, токсичном мире, Ники-малыш, где общество само создает конфликт даже там, где его никогда не было. С этим бороться бессмысленно. Что до СМИ, то мы просто удовлетворяем спрос. Если ты думаешь, что журналистика прогнила, то просто оглянись по сторонам. Кругом лицемеры.

– Вы не понимаете! – повысил голос Ник. – Я знаю, как вернуть исчезнувших!

– Если бы это было возможно, то это бы давно сделали.

– Кто? Военные? Президент Байден? Да им плевать на людей. Для них мы всего лишь статистика в отчетах. И вы это знаете лучше меня.

– Может, и так, но ты серьезно думаешь, что ты избранный, который всех спасет?

Ник пожал плечами.

– Это не кино, Ники-малыш. В кино у меня была бы сексуальная секретарша, с которой я бы изменял жене, и из-за этого мой брак развалился бы, а дети меня возненавидели. А в жизни из-за сраной работы я ночую на сраной работе. И секретарша не очень.

Мистер Келлерман аж вздрогнул от этой мысли.

– Я перепишу статью, – безразлично проговорил Ник. – Всего доброго. – Он развернулся и направился к выходу.

Ник думал, что мистер Келлерман поможет ему. В конце концов, тот был пьян. Попытаться стоило. Но, очевидно, на газету полагаться было нельзя. Оставалось надеяться, что идея с концертом окажется куда более удачной.

* * *

– Нам нужно затащить на сцену кого-то очень крутого, чтобы привлечь как можно больше людей, – сказала Флёр и задумалась. – Кого-то вроде Linkin Park, они сейчас очень популярны, – продолжила она. – Везде слышу их песни. Особенно в своем плеере.

– Из прошлого или из настоящего? – уточнил Ник.

– Я думаю, нужны обе группы.

– Ладно. Но во-первых, они не станут выступать на улице перед десятком человек, а во-вторых… – Ник сделал паузу. – Тебе они сильно нравятся?

– Я их обожаю, это лямур⁹ с первой ноты, а что? – ответила Флёр.

– Ну… – Ник отвел взгляд в сторону. – В 2017 году их фронтмен покончил с собой. Группа фактически распалась.

Флёр приоткрыла рот и так бы, наверно, и сидела, если бы Ник не начал щелкать пальцами перед ее лицом. И все-таки зря он ей это сказал.

– Ты врешь! – воскликнула Флёр.

– Увы, но нет, – осторожно проговорил Ник. Он хотел похлопать ее по плечу, даже занес руку, но тут же отвел ее.

– Грустно теперь. Надо поплакать, но при тебе не могу этого делать.

– Почему не можешь?

– Потому. И да, у нас проблема.

– Да, на музыкантов нельзя положиться.

– Бьен, тогда, может, Evanescence?

– Ээ… – Ник опять отвел взгляд.

– Только не говори мне, что Эми Ли умерла! Не смей!

Флёр приблизилась к Нику так, что их носы чуть не столкнулись. Ник смутился и начал отстраняться. Уж очень сердитый взгляд был у Флёр. Ему даже показалось, что она думает, что это от него зависит, кто умрет в будущем, а кто нет.

– Нет-нет, она жива. Расслабься. Но как же сильно удивятся все участники Evanescence, когда увидят, что в 2022 году они уже не участники группы. Очень неудобно получится.

– Они, что ли, все погибли?!

– Нет.

– А Бен вернулся?

– Кто?

– Бен Муди – первый гитарист группы.

– Последний раз, когда я писал о них заметку, у них на гитаре играла какая-то девушка.

– Он погиб?!

Ник достал смартфон, а потом вышел из сумеречной зоны, чтобы ловила сеть.

– Бен жив, – вернувшись, сказал он.

– А они играли вместе хоть раз с 2003 года? – спросила Флёр.

– В Википедии на счет реюниона ничего не видел, так что вряд ли.

– Лез-амбесиль, – подытожила Флёр, скрестив руки на груди.

– Пожалуй, – согласился Ник, догадываясь, что это значит что-то плохое.

– Ну серьезно. Лез-амбесиль. Как можно дуться девятнадцать лет подряд? Ну как?

– Упрямо.

– Это глупо. Основателям группы нужно держаться вместе. Как делают Туомас, Эмппу и Тарья из Nightwish.

– Тарья? Это та, у которой уже сто сольных альбомов вышло?

– Ты на что намекаешь?

– По-моему, ее выгнали из Nightwish много лет назад.

– Ты мне врешь!

Разговор о музыке продолжался еще какое-то время, а количество отбракованных Ником групп лишь увеличивалось и увеличивалось. В конце концов он заявил, что рок-музыканты – не самые надежные люди и, может быть, стоит присмотреться к кому-нибудь еще.

– Как же ты достал! – возмутилась Флёр. – Сам хоть что-нибудь предложи!

– Все мои мысли сейчас о том, как вернуть сотни исчезнувших людей, – попытался оправдаться Ник.

– Если мы не найдем группу, то, возможно, спасать придется самих себя, а не кого-то еще. Об этом не забывай.

– Ты права, конечно, но я даже не знаю, кто бы нам подошел, я не слушаю такое старье вне работы.

– Тогда вернемся к первоначальной задумке и петь буду я одна.

– Во-первых, это бессмысленно. А во-вторых, зачем тебе это нужно?

– Нам.

У Ника расширились глаза от удивления.

– Что значит нам? – спросил он.

– Ты тоже будешь петь, – ответила Флёр. – Разве я не говорила?

Ник поднял руки и покачал головой.

– Нет-нет-нет.

– А ты как хотел? Если мы хотим объединить людей, то на сцене должны быть представители как прошлого, так и настоящего. Как звезды, которые привлекут толпу, так и простые люди вроде тебя и меня, которые донесут до них мысль, что проблема существует, но мы не враги и нам незачем ссориться.

– Ого! – Ник замолчал на секунду. – А ты реально все продумала. Так вот зачем тебе нужны были группы из разного времени. Но в любом случае я не пою, давай я просто найду какого-нибудь певца, который согласится.

– Отвечать за него тоже ты будешь?

Нику не понравился этот вопрос. До этого момента он как-то не думал, что концерт может и не сработать, а последствия для того, кто выйдет на сцену, могут оказаться плачевными. Вспомнить хоть его недавнюю встречу с бывшими одноклассниками. Не сильно-то они были рады интересу Ника к сумеречной зоне.

– Ты права, но пойми, я не умею петь. Совсем.

– Да расслабься, мне нужен всего лишь бэк-вокалист.

– Ты, кажется, не расслышала, я совсем не умею петь!

– У тебя есть время научиться.

– Не думаю, что это возможно сделать за… у тебя сейчас какое число?

– Третье декабря.

– За три недели с небольшим нельзя научиться петь!

Флёр ободряюще похлопала Ника по плечу и зашагала в сторону разрисованной кирпичной стены. Одна из надписей на ней гласила: «Ее королевство грез», чтобы это ни значило.

– Расслабься, Лаплас, Байи тебя научит, – сказала она. – Он мастер в таких делах.

– Кто? – спросил Ник.

– Что кто?

– Кто такой Байи?

– Мне откуда знать?

– Ээ… Ты сказала, что он меня научит петь?

– Совсем амбесиль? Я сама тебя научу.

– Ээ… Я могу отказаться?

– Не можешь. И ты это знаешь.

– А если меня стошнит на сцене?

Флёр махнула рукой на прощание.

– Тогда ты опозоришься не только в настоящем, но и в прошлом. Приходи завтра после работы.

– Я не работаю завтра.

– Но прийти все равно можешь. Буду ждать тебя в девять вечера. И не забудь найти крутую группу, которая бы и в прошлом, и в настоящем была актуальна. Оревуар.

Флёр прошла сквозь стену и исчезла.

– И как я это сделаю? – спросил Ник и почувствовал себя очень маленьким и беспомощным человечком. У него же ни связей не было, ничего. Но разве спасти людей будет проще, чем затащить старую группу на сцену?

* * *

Следующим утром Ник поднялся с дивана после очередного беспокойного сна, потянулся и зевнул. Он посмотрел направо, Рокс не сидела за рабочим столом, но ему все равно было немного стыдно, что он ее обременяет. С этим нужно было что-то делать. Но кроме этого…

– Работа, тайный клуб, пение, косплей, поиск группы, спасение людей и, конечно же, помочь ненормальной победить их, – проговорил Ник себе под нос. – Как так вышло?

* * *

В связи с проведением летнего фестиваля «Букер» превратился из милого косплей-кафе в место средоточия хаоса, суматохи и бесконечных возгласов «Я не успеваю» среди всех работников заведения.

Войдя внутрь, Ник заметил, что помещение начало меняться, где-то в мелких деталях, а где-то в крупных, как, например, в том месте в углу, где всегда сидел он. Теперь там стояли массивный деревянный стол и стул, взятые из интерьера старой-старой таверны.

– Что в этом году? – спросил Ник, встретив Кристину по пути к своему столику.

Она все еще была в образе Селин из «Другого мира». Ей так шел этот костюм. И все еще фальшиво улыбалась.

– Ван Хельсинг, – ответила Кристина.

– Звучит как Ван Хален.

– Кто?

– У меня тот же вопрос.

– Старенький фильм про вампиров и оборотней, который я обожаю.

– Ясно.

– Теперь ты.

– Старенькая музыкальная группа про наркотики, секс и рок-н-ролл, которую я не слушаю.

– Ясно.

Когда Ник уселся на привычном для себя месте, его внимание сразу же привлек швейный набор, лежавший на краю столика, и, как ему показалось, какая-то ткань, а может быть, и элемент одежды. Точно сказать он не мог.

– Это что такое?

– Просто бархатный пиджак, – ответила Кристина. – Видишь контур рисунка на нем?

– Ага.

– Я начала делать вышивку… Но как же это утомительно, поэтому ее продолжишь ты.

– Что?

– Я, может быть, и не просила бы тебя, но Ники, твой дружок мне начал писать сообщения двоичным кодом. Он сказал, что нам пора перейти на новый уровень. А за это кто-то должен расплатиться.

– Он просто восхищается тобой. Джаред ни с кем больше не общается так, будь уверена.

Кристина нахмурилась.

– Да расслабься, Крис, – Ник сплел пальцы вместе и улыбнулся. – Я сделаю то, что ты хочешь. И в конце скажу спасибо.

– Это вряд ли, – сказала Кристина.

– Почему?

– Узнаешь, когда будешь делать.

Улыбка исчезла с лица Ника.

– Короче, слушай. – Кристина указала пальцем на вышивку. – Смело прошиваешь дальше по рисунку. Но имей в виду, что при загибе некоторой ленты требуется меньше, чем в центре, а другой, на краю, наоборот, больше. Так и дается сгиб.

– Я понял, а ничего, что я никогда не делал ничего подобного?

– Ничего. Здесь трудно сделать что-то не так. Да и не выглядишь ты человеком, у которого из рук все валится.

– Я раньше рисованием и оригами занимался, – заметил Ник с некоторой гордостью. Это были одобренные «Планом жизни Ника Эрхарта» увлечения. Поэтому он их в конце концов и бросил.

– О! Это тоже пригодится. Но не сейчас.

Ник поднял указательный палец вверх и приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но одумался.

Кристина показала ему, как делать вышивку – у нее это так ловко получалось – а потом ушла по делам.

Ник остался наедине с иголкой и пиджаком. Он попробовал повторить то, что делала его подруга пару минут назад, но несколько раз укололся и ему это не понравилось.

«И зачем я это делаю?» – подумал Ник, как вдруг его телефон зазвонил.

«Кому я нужен в такую рань, да еще и в воскресенье?»

На экране смартфона горела надпись «Редактор».

Ник цокнул языком и застонал.

«Опять напился, – подумал он. — Да сколько можно?»

– Да, – Ник все-таки ответил на звонок в надежде, что он ошибался.

– Срочно! – прокричал мистер Келлерман. – Одна нога здесь, другая там! Какая нога? Что я несу, короче, выезжай в «Таверну Буковски»!

– Послушайте, сэр, я не поеду покупать вам пиво с вашими любимыми куриными тендерами. Больше никогда!

Ник услышал, как его начальник вздохнул. В этом было что-то приятное.

– Ладно, – сказал мистер Келлерман. – Попробовать стоило.

– Всего доброго, – ответил Ник и уже собирался сбрасывать вызов, как…

– Постой, – вдруг опомнился мистер Келлерман. – Я не затем звонил. О «Таверне Буковски» можно сделать хороший материал.

– Сейчас воскресенье, сэр. У меня выходной.

– Формально ты прав, Ники-малыш, но я думаю, тебе будет интересно, что этот бар находится в сумеречной зоне и там случилось кое-что между нами и ими.

– Уже еду, – без капли иронии сказал Ник.

– Отлично. Я всегда говорил, что ты лучший сотрудник «Бостон Дей».

– Вы никогда такого не говорили, сэр.

– Но думал именно так! Ты точно лучше Престона.

– Он уборщик.

– Лучший уборщик! И ты лучше него.

– Но, сэр, вы уволили его две недели назад.

– Оу. Неудобно вышло.

– Увидимся в понедельник.

– Постой, можешь по пути захватить «Будвайзер» и куриные тендеры? Только темный, оригинал не бери…

Ник сбросил вызов. И его взгляд переместился на ткань с вышивкой. Недалеко он продвинулся в новом увлечении. Недалеко. Но нужно было бежать.

Ник встал из-за стола и направился к выходу. Мимо него прошла одна из официанток в костюме Триш из видеоигры Devil May Cry.

– Эй, Эмилия, – сказал он.

– Да?

Ник указал пальцем на столик.

– Ничего не трогай там, я скоро вернусь.

Эмилия пожала плечами и зашагала к столику, где сидело какое-то уж очень упитанное семейство. Стулья под ними нехорошо себя чувствовали.

* * *

Возле бара на Далтон-стрит, более известного как «Таверна Буковски», собралось человек двадцать. Люди стояли на проезжей части и выкрикивали «Бей их!» и «По морде за свободу!», проезжающие мимо автомобили одобрительно сигналили.

Ник прибыл к заведению через пятнадцать минут после того, как вышел из «Букера». На его глазах из бара вылетел человек.

Хорошее начало.

На табличке, которая стояла возле входа, было написано мелом: «Придуркам вход нежелателен, но если есть деньги, почему бы и нет».

Через открытую дверь было видно, как в узком коридоре несколько человек из настоящего дерутся с десятком из прошлого. Совсем наверняка они представляли себя спартанцами, заманившими в ущелье персидскую армию. Шансов у них было немного. Особенно учитывая, что уличная толпа, вопящая «Бей их», никак не помогала.

– Эй, что здесь происходит? – спросил Ник, конкретно ни к кому не обращаясь.

Мужчина в синей бейсболке с надписью «Бостон Ред Сокс» ответил:

– Они начали швырять свой мусор на наш тротуар. Мы ответили за дерзость.

– Но… – сказал Ник, однако решил, что пускаться в объяснения будет глупо. Да и сам он был глуп, потому что говорил туже чушь в прошлом, но Флёр в тот день напомнила ему, что в настоящее можно выбросить только мусор из настоящего. Это значило, что люди из прошлого вернули то, что принадлежало людям настоящего, не более того. И возможно, это произошло совершенно случайно.

«Пламя загорается от искры».

Ник пробрался сквозь толпу, как делают это в фильмах, повторяя одну фразу: «Пропустите, пожалуйста», словно это какой-то пароль. Он думал, что войдет в бар и сможет всех успокоить, но, оказавшись у двери, увидел, как последние три бунтаря вылетели из коридора прямиком на тротуар. В СМИ их назовут – побитые, но не сломленные.

Когда Ник сделал шаг в направлении бара, его кто-то схватил за руку. Он обернулся и увидел того самого мужчину в бейсболке.

– Лучше не ходи туда, пацан, – предупредил он и сплюнул на ту часть тротуара, которая находилась в сумеречной зоне.

– Но я просто хочу объяснить, что это все недоразумение, – проговорил Ник.

– Если не хочешь получить по лицу, то мой тебе совет, подожди пару дней.

Ник подумал, что незнакомец прав. Не говоря уже о том, что своим вмешательством он сам мог спровоцировать новый конфликт, который мог перерасти в тот самый внезапный удар, о котором предупреждала Флёр.

– Они вернули наш мусор, – сказал он.

– Это неважно, – ответил мужчина в бейсболке. – Они отняли у нас землю.

– Возможно, у них не было выбора.

– Возможно, у нас тоже его нет.

Постепенно толпа начала расходиться, и только Ник стоял до последнего. Он смотрел в открытую дверь – в коридор, где случилась драка, и понимал, что это только начало и что он ничего не смог сделать. Как же он собирался спасать людей, исчезнувших непонятно куда, если даже это ему не под силу?

– Черт, – выругался Ник и закрыл глаза на секунду, а когда открыл, то увидел, что в коридоре появился человек в шляпе.

Ник усмехнулся, вспомнив Флёр и ее рассказы про некоего преследователя.

– А вот и твой Тот, кто ищет, ненормальная.

Но чем ближе этот светловолосый мужчина приближался к выходу, тем менее абсурдной становилась озвученная Ником мысль.

Человек в шляпе был облачен в плащ, и все бы ничего, если бы воротник его рубашки не выглядывал из-под… бронежилета.

Он не мог видеть Ника, хотя стоял в трех футах от него. Зато Ник мог внимательно рассмотреть незнакомца. На его уставшем лице виднелись шрамы, возможно, от ножей. Сказать было трудно, но создавалось впечатление, что этот человек вернулся с войны.

Мужчина достал пачку сигарет, вытащил из нее одну сигарету и закурил.

– Я найду тебя, – тихо сказал он перед тем, как уйти.

И тут Ника пробрала дрожь. Он вдруг понял, что нужно было сделать снимок.

* * *

Наступил вечер. Часы показывали 9:03.

– А где Мешен? – спросила Флёр. Она приложила руку ко лбу, сделав козырек, и начала осматривать всю сумеречную зону в поисках девочки, которая почему-то носила разноцветные гетры – на правой ноге – белого цвета, а на левой – голубого.

– Дома, – ответил Ник.

– Дай угадаю, – Флёр ехидно улыбнулась. – Ты боялся опозориться, Лаплас, и решил отвезти ее домой пораньше.

– Нет, просто мы редко видимся в выходные. Так уж привыкли. Вчера ее тоже не было.

– Ну конечно. Какой стеснительный месье.

– Ой, думай что хочешь. И не стеснительный я.

Ник уже хотел уйти.

«Зачем я на это согласился?» – думал он, но знал, что выбора не было.

Флёр встала напротив Ника. Посмотрела ему в глаза, а потом рассмеялась.

– Ой, не могу смотреть на тебя, де Траси, – сказала она и закрыла глаза. – Вот так лучше. Готов?

– Ээ… Нет, – ответил Ник.

Флёр открыла глаза.

– А ты здесь откуда? – спросила она с нотками удивления в голосе. Вид у нее был ошарашенный.

– Ээ… Мы договорились встретиться сегодня вечером…

– Точно.

Флёр достала из кармана какое-то устройство. Ник не мог понять, что это. Какая-то прямоугольная пластиковая коробочка с кнопками.

– По твоему взгляду понятно, что тебе ничего непонятно.

– Ага.

– Это диктофон. Он нужен для…

– Я знаю, для чего он нужен, но выглядит он странно.

– Диктофон как диктофон. И не перебивай меня. Не люблю, когда так делают особи с не слишком большим интеллектом.

– Эй!