Шери не стала дожидаться Истер, а сразу пошла в раздевалку. Ей надо было подумать. Короткий разговор с Валентайном что-то изменил в ней, заставил по-новому взглянуть на себя. Разрозненные обрывки образов прошлого и настоящего следует упорядочить. Все, что не вписывается в настоящее, должно уйти в архив, настоящее же нужно восполнять: наблюдать, читать, слушать. Списывать все на потерю памяти после инициации уже не было смысла. С ней действительно много чего не так. Взять хотя бы полную уверенность в том, что на лекции она говорила очевидные вещи. А это вдруг оказалось буйством фантазии и ересью. Сначала она думала, что магистр так глумится над ними. На самой первой лекции она уже успела составить о нем свое мнение: он получал глубокое удовлетворение от унижения студентов и особенно – девушек. Но оказывается, женоненавистничество магистра ни при чем. Валентайн тоже считает, что она несла чушь, а уж он врать не будет. Он слишком горд, чтобы снисходить до мелочного вранья.

Шери помассировала занывшие виски. Все было много хуже, чем она думала. И закрывать на это глаза нельзя. Внешность – вторична. Ну не повезло родиться такой. По миру много ходит дурнушек с нескладными телами подростков. Вон, в раздевалке шесть шкафчиков для таких, как она. И ничего – живут, учатся, в глаза не бросаются.

Пожалуй, ей даже стоило поблагодарить принца Ричарда. После того, как он трижды высмеял ее, у нее словно образовалась броня. Проблема внешнего вида стала незначительной. Хуже, что у нее появляются воспоминания, которые никак не могли принадлежать бывшей воспитаннице приюта при монастыре Благих Помыслов из Сантаны.

Шери успела тщательно изучить свои документы и порыться в базах данных, доступных в ее ученическом планшете. Очевидно, что она сирота без каких-либо выдающихся особенностей в учебе или спорте и пометкой в паспорте – «потенциальный маг». Последнее и позволило артурианским чиновникам включить ее в число «счастливчиков», ежегодно отправляемых в Арханон в качестве платы за защиту от вторжения демонов.

Проанализировав все доступные публикации за десять лет, связанные с ее приютом, Шери узнала, что там воспитывались сироты или дети преступников. Сначала он находился в Ральфе – на юго-востоке Артурии, но четыре года назад его спешно эвакуировали из-за появления разлома.

А вдруг она одержима? В одержимых вселяется злой дух, который постепенно вытесняет личность. Как это случилось с проклятым пастырем.

Шери поежилась, вспомнив вчерашний ужас. Нет, на пастыря она не была похожа. Она никогда бы не поступила так с невинными девушками и не стала бы нести полный бред о господстве смерти над жизнью.

Шери нравилась жизнь, даже такая неполноценная, как у нее. В этой жизни было много чудесных моментов. Взять хотя бы восхитительные стейки в столовой. Или горячий душ – Шери обожала его принимать. Или то, что у нее появилась настоящая подруга… Да много чего хорошего у Шери уже успело случиться. Но ее всерьез беспокоила потеря памяти и эти странные воспоминания. И то, что упражнения с магией и физическая нагрузка даются ей гораздо легче, чем сверстникам.

Одержимые быстры и не знают усталости. Шери тоже легко справлялась с тем, что вызывало трудности у других. Одержимые кровожадны. Сегодня в столовой Шери с трудом сдержалась, чтобы не убить Суок и ее приятелей. Они жаждали ее боли и унижения, а она жаждала их крови. Шери вспомнила, как гулко билась венка на шее Суок, и сглотнула.

И что теперь Шери с этим делать? Идти к ректору: «Проверьте меня. Мне кажется, я одержимая»? И что потом?

Шери не знала, кто она, но однозначно не хотела ни на костер, ни на эксперименты. Сама разберется. В конце концов, она себя контролирует, а дальше будет контролировать еще лучше. Станет незаметной. Ни плохой, ни хорошей – крепким середнячком. На таких не обращают внимания, но зато кормят, одевают, предоставляют жилплощадь. Раньше она старалась не выделяться, чтобы подбодрить Истер, сейчас она это будет делать для себя.

На практику по магическим потокам Шери пришла, успокоившись и все для себя решив. Некоторое время одногруппники поглядывали на нее с внимательной настороженностью, помня ее разборки в столовой, но быстро потеряли интерес. Ее энергетические шары не вспыхивали вовремя в руках, падали на пол, неожиданно гасли. В результате она очень много отжимались и время от времени позволяла электрическому кнуту коснуться себя. Арх Мардут поставил ей «неуд», как и половине группы. Еще треть получили «колы». Счастливые Виктор Арх’Кроу, Суок Трон и Антон Латунь стали обладателями почетных «пятерок».

– Ты почему не дождалась меня? – сердито спросила Истер, когда они последними вышли из «пыточной».

– Прости.

– Прости? – вспылила подруга. – Ты меня бросила одну в столовой, не дождалась в раздевалке, и теперь просто «прости»?

– Мне надо было подумать.

– Тебя Валентайн отругал? – Истер перестала злиться. Теперь она смотрела с пытливым сочувствием.

– И это тоже, – уныло согласилась Шери. – Он велел мне сходить в магазин, чтобы меня «привели в должный вид»… Пойдешь со мной?

– Спрашиваешь! – просияла Истер. – Не переживай, я из тебя такую куколку сделаю, твой принц дар речи потеряет. Ты ведь знаешь, что я спец в модельном деле?

Ответить Шери не успела. Она мгновенно обернулась и отбросила руку незнакомого студента, которая хотела дотронуться до ее плеча.

– Я понял. Без рук, – успокаивающе поднял он ладони. – Ты ведь Шери Ветроу? Тебя ректор хочет видеть. Я провожу.

Себастьян Арх’Дрюмон сидел за столом в своем просторном кабинете. Когда Шери зашла, он поднял голову от тонкой папки:

– Проходите, Шери. Не стойте на пороге.

Один из стульев рядом с его креслом выдвинулся из-за стола. Шери ничего не оставалось, как сесть туда.

– Перед тем, как принять присягу и выдать тебе удостоверение, я обязан поставить в известность о некоторых последствиях нового положения. Сразу предупреждаю – изменить ты уже ничего не сможешь, но возможно, станешь более осмотрительной и не будешь наживать без нужды врагов. Да, паж неприкасаем, но есть и обратная сторона медали. Я сейчас просматривал твое дело. Твой уровень магии оценивается как «умеренно высокий». Будь ты потомственным магом, я бы искренне порадовался за тебя, так как уровень в процессе обучения только вырос бы. Но таких, как ты, мы называем «новомаги». У вас, к сожалению, все наоборот. В вашем случае всплеск силы во время инициации происходит под воздействием очень сложного ритуала и носит искусственный характер. Поняла, что из этого следует?

Шери мотнула головой. Дружелюбный тон ректора ее успокоил, теперь ей было просто интересно.

– Когда новомаг использует энергию, он сжигает вместе с ней часть своей жизненной силы. Не округляй от ужаса глаза, Шери, – грустно усмехнулся ректор. – Чтобы это произошло, нужен довольно большой выброс. То, чем вы занимаетесь на практикуме по магическим потокам, абсолютно безвредно для вас. Наоборот, упражнения примиряют организм с магией, что работает на пользу обоим. Новомаг становится живым аккумулятором, способным поделиться с архом энергией, когда тот будет в ней остро нуждаться. По-другому дело обстоит с пажами. Паж-новомаг приобретает определенные привилегии, но срок жизни у него сокращается. Паж – не магическая батарейка, он щит арха-воина. Все архи в юности проходят путь пажа, оттачивая навыки защиты на охране своих старших товарищей во время боя. Потом они становятся воинами. У пажей-новомагов такого будущего нет. Через десять лет они окончательно утрачивают магию, их срок жизни сокращается вполовину по сравнению со среднестатистическим человеком. Как ты думаешь, почему?

– Ставя щиты, они сжигают себя, – прошептала Шери.

– К сожалению, это так, но это необходимо. Арханон крепок традициями. Процесс становления бойца с демонами в нашем королевстве выверен веками, поэтому из всех магов мира только мы способны сражаться с тварями разлома. Когда среди поступивших есть нужное количество архов, мы, конечно, набираем пажей из их числа. Но у вас на потоке только один арх.

Ректор замолчал, молчала и Шери. Значит, она сама, высокомерная Суок, умник Антон, прилежный Винсент – все они смертники?

– Прониклась? – скривил в улыбке губы ректор. – Я не могу изменить систему, но считаю нужным предупредить. Всесилие опьяняет. На занятиях с Валентайном ты научишься многому, что позволит легко расправляться с обидчиками с помощью магии. А обидчиков, как я успел заметить, у тебя много. Валентайн – одаренный арх. Во время учебных занятий у него хватит сил контролировать твои жизненные потоки, хотя это временно ослабит его самого. Но что будет в реальной боевой обстановке? Или когда ты применишь силу в отсутствии Валентайна? Тебе нельзя использовать магию без жесткой необходимости, иначе очень быстро она высушит тебя.

Он замолчал. Возможно, ожидая, что Шери сама сделает нужные выводы и примется отказываться от «почетной обязанности» пажа. Но Шери подумала: если бы все было так, Суок и остальные ребята уже отказались бы – ведь с ними ректор тоже провел вчера просветительскую беседу. Но нет – их по-прежнему считали пажами, и они явно гордились этим. Или ректор так только с ней разоткровенничался?

Шери покосилась на ректора. Он не спускал с нее глаз, ожидая ответа.

– Ты поняла меня, Шери? – не выдержал затянувшегося молчания ректор.

– Да. Вы хотите, чтобы я отказалась от статуса пажа.

– Ты умная девочка, – одобрительно улыбнулся ректор.

– И что будет потом?

– Тебя исключат из академии, но твоя сила будет с тобой. На таких, как ты, всегда много желающих. Например, сегодня мне прислали запрос на тебя. Заключишь договор, можешь даже со мной посоветоваться. В Арханоне хорошая юридическая практика защиты прав доноров. И я неплохо в ней разбираюсь. Ты будешь довольно обеспеченной особой, Шери. Чем плохо?

Шери снова задумалась. Ей предлагали отдать себя в полную собственность неизвестным магам, чтобы они использовали ее как источник, когда посчитают нужным. Таких доноров называли истами, и они мало чем отличались от рабов.

– Я, пожалуй, останусь пажом.

– Как знаешь, – равнодушно пожал плечами ректор. – Дай-ка мне свою руку, – неожиданно приказал он.

Удивленная Шери выполнила просьбу. Она дернулась, когда палец обожгло, но ректор крепко держал ее за запястье. На мизинце выступила капелька крови, а в другой руке ректора появилась маленькая кукла. Шери попыталась вскочить со стула, но не смогла. Ее сковало оцепенение.

– Я не причиню тебе вреда. – Голос ректора стал тягучим как мед. – Прими неизбежное. Ты не будешь пажом Валентайна Арх’Дрюмона. Тебе страшно. Он заберет твою магию. Он заберет твою жизнь. Это опасно для тебя. Ты хочешь подписать договор и стать истом.

В глазах потемнело. Исчезли кабинет и ректор. Осталась только кукла – тонкая фарфоровая девочка. Ее тело сияло лунным блеском, мертвые глаза смотрели не мигая, неподвижные губы были вымазаны кровью.

– Ты пришла в кабинет, чтобы отказаться быть пажом. Ты боишься заниматься магией. Ты хочешь быть истом… – звучал из куклы голос ректора.

– Нет! – хотела закричать Шери и не смогла.

Рот исчез, зато губы куклы обрели жизнь.

– Ты пришла кабинет… – зашевелились они, но теперь из них шел голос самой Шери.

Шери попыталась зажать уши, но руки не слушались ее. У нее вообще не было рук. Они были у куклы – живые, с обломанными ногтями.

– Ты пришла в кабинет…

Тьма была живой. Она обволакивала и качала. Глаза начали слипаться под монотонное бормотание куклы. Шери заставила себя их открыть, и они больше не закрылись. Застывшие глаза уже не отрывались от темных и влажных глаз куклы.

– Ты пришла в кабинет…

Слова пришли к Шери изнутри. Сначала тихо, потом все громче колотились они в ее беззвучный рот, плавили остекленевшие глаза, растекались огненной лавой по телу: «Teo tash rot, meo mao hesh… Teo tash rot, meo mao hesh… Teo tash rot, meo mao hesh…»

И вот они обрели такую силу, что заглушили голос куклы. Тело Шери выгнулось дугой, а ладонь опалило. Из нее в сторону куклы ударил огненный шар. И все утонуло в яркой ослепительной вспышке.

Она открыла глаза.

Себастьян Арх’Дрюмон сидел в своем кресле, а рядом на столе кукла. В видении Шери она корчилась в пламени, но здесь, в кабинете ректора, кукла ничуть не изменилась. Ректор выглядел огорченным, но теперь Шери явно угадывала фальшь. Он был хорошим актером, но больше не мог обмануть ее. Его пальцы, унизанные перстнями, отбивали чечетку на тонкой папке в золотистой тесненной коже.

– Вы уверены, что хотите подписать договор иста? Должен вас предупредить, что в таком случае вы лишаетесь права учиться в академии, – заметил он, словно сам недавно не уговаривал ее сделать это и не натравлял свою куклу.

– Я не хочу его подписывать. Мне сказали, что у вас я могу получить удостоверение пажа и доступ в крыло с ареной.

Он прищурился:

– Все верно.

Ректор вытащил из-под стола плоскую коробочку. От нее тянулся проводок, а на крышке была нарисована рука.

– Приложи сюда руку, – приказал он.

Шери немного поколебалась, но все же исполнила просьбу. Кожу ладони защипало, впрочем, весьма терпимо.

– Не убирай руку и повторяй за мной: «Я, Шеридан Ветроу, клянусь быть верным пажом Валентайну Арх’Дрюмону: старательно овладевать магией защиты, выполнять все его поручения, сохранять тайну, если это служит его интересам».

Когда Шери повторила, в глаза ударила вспышка, коробочка загудела и выбросила черную книжицу. Шери раскрыла ее. Здесь уже была ее фотография, полное имя и статус пажа Валентайна Арх’Дрюмона.

– А ты умеешь удивлять, Шеридан Ветроу, – медленно произнес ректор, все это время не спускавший с нее глаз. – Но все же ты делаешь большую ошибку, что встаешь на моем пути. Что же, это твой выбор. А теперь я должен позаботиться о том, чтобы все, что здесь произошло, осталось в этих стенах.

Она не успела отклониться. Столкновение с куклой вымотало ее, поэтому маленькая черная молния, вылетевшая из руки ректора, вонзилась в ее лоб. Голову опалило огнем, но боль тотчас исчезла.

– Будь достойной звания пажа и помни, ты обязана хранить молчание о том, как происходит твое обучение. В противном случае, тебя ждет суровое наказание, – сухо заметил ректор, протягивая ей корочки.

Шери хотелось спросить, какое, но она не решилась. Выйдя в коридор, она прислонилась к стене. Коленки подгибались, а в голове слышался легкий звон. У ректора была кукла Азилла. Он использовал ее, чтобы сделать Шери послушной, и у него не получились. Те слова, что позволили ей противостоять демонической магии, тоже были не из мира Элдариона.

«Teo tash rot, meo mao hesh», что означало – «Твои слова вода, моя душа песок». Это заставляло задуматься. Ректор пытался использовать демонический артефакт, чтобы принудить ее. Куклу Азилла. И если раньше Шери переживала о демонических корнях своей силы, сейчас эти опасения стали казаться глупыми. Даже если ее коснулась скверна демонического мира – что с того? Архи на словах ругают демонов, но их поведение ничем от демонического не отличается.

Она зевнула и потерла слипающиеся глаза. Из последних сил Шери добрела до своей комнаты и уснула, как только коснулась кровати. Утром произошедшее в кабинете ректора казалось ей жутким сном, о котором в скором времени она и думать забыла.