Запретная близость с дядей

У меня были очень странные отношения с моим дядей. Ближе, чем просто родственные. Когда его головка касалась кончика моего языка, я забывала о стыде и о других правилах морали, не считая того, что я занимаюсь чем-то неправильным, хотя перед тётей Галей всё-таки было немножко неудобно.

Сняв напряжение первых минут у Павла Олеговича, я посмотрела на него с хитрецой, прильнув к его члену своими губами я, начала активно его посасывать.

У нас есть особые секрет, о котором знаем только мы. Мой дядюшка любил кончать, когда я массажировала его простату в заднем проходе. Я засовывала пальчик, изгибала его, пытаясь найти самую нужную точку.

Он верещал как девочка, насаживаясь на мой палец, когда я засовывала его в анус в поисках простаты. Своим членом он старался проникнуть в мой рот как можно глубже, двигая бедрами туда-сюда туда-сюда…

Тугим кольцом из губ я взяла его ствол почти на всю длину в себя, облизывая его словно чупа-чупс. Я решила, что одним только пальцем, высшего наслаждения ему не доставить, поэтому решила включить в работу ещё и второй пальчик, медленно засовывая его в заднее отверстие. От игры моих пальчиков Павел Олегович громко дышал, пыхтел и стонал. Когда на его лбу появилась первая испарина, он постарался удержать равновесие и уперся руками об стол, на котором лежали тетрадки с домашним заданием его учеников и учебники.

Он умолял меня, чтобы я делала это сильнее.

Я всегда была его послушной девочкой, поэтому ускорила темп движение своей головы и пальцев. Мне хотелось засунуть их в него как можно глубже.

– Оооо! Как же я люблю твой рот! Пожалуйста, продолжай! – всё громче стонал он.

Пресс напрягся так, что если б не богатые запасы жира, то могли бы показаться кубики, а руки дрожали, двигая моей головой так, что была некоторая вероятность проломить мне череп своим огромным длинным инструментом. Я почувствовала приближение его оргазма, потому что его тело задрожало, и от этой мысли сама возбудилась ещё сильнее.

Когда я начала очень легко покусывать по всей длине члена, дядя окончательно обезумел от наслаждения. Он вцепился в мои волосы, и прижал мою голову к краю стола так, чтобы она уперлась в его живот. Я была зафиксирована, совершенно не имея возможности сопротивляться его настойчивым движениям.

Когда я почувствовала, что мой рвотный рефлекс вот-вот сработает, мне хотелось отодвинуть голову, но деваться было некуда, поэтому на моих глазах появились слёзы, и от этого ощущения, я возбуждалась сильнее и сильнее.

Уже почти пребывая в экстазе, мне хотелось доставить максимальное удовольствие своему репетитору, а также мужу моей родной тёти по совместительству. Мои пальчики продолжили свой вальс в его анальном отверстии, а другая рука сильно сжав его член у основания, начала дрочить его с такой силой, что кажется ему даже стало немного больно, но это была приятная боль, он всегда с благодарностью её терпел.

Мы, конечно, знали, что нужно вести себя тихо, потому что в кабинет могли войти в любой момент, но эмоции просто зашкаливали! Их невозможно было держать внутри себя.

– Аааа! – дёрнулся Павел Олегович. Его член запульсировал и начал изливать свою семенную жидкость прямо ко мне в рот.

Мне хотелось проглотить её полностью, но некоторая часть всё-таки изливалась от своего избытка по уголкам моего рта, капая на грудь.

Мне хватило этой дозы допинга. Внутри меня начали взрываться хлопушки, а осыпающиеся конфетти свидетельствовали о наступлении высшей точки наслаждения и у меня. Это произошло практически синхронно вместе с Павлом Олеговичем.

Я засунула свою руку в трусики, и наслаждалась огромным размером моего пульсирующего клитора, гладя его и немного растирая. Может быть, это выглядело несколько глупо или забавно, я не знаю, но в такие моменты ты не думаешь, о том, как ты выглядишь со стороны.

Павел Олегович, наверное, тоже кайфовал от вкуса своей спермы, потому что каждый раз после меня он облизывал мои губы, причмокивая. Хотя и нельзя поспорить с тем фактом, что он был безмерно благодарен мне за этот сеанс удовольствия, поэтому, может быть, его просто мало интересовало, в каком состоянии сейчас находятся мои губы: слюнявые они или смазаны в его извержениях.

– Это было круто! Спасибо милая! – шептал он мне.

Он получил своё удовольствие, но мне хотелось ещё немножечко его продлить, поэтому я снова прильнула губами к нему, облизав головку и просовывая язычок в его дырочку, что заставило Павла Олеговича трястись ещё сильнее.

– Юляш, пойдём, а то сейчас прозвенит звонок, и в кабинет прибежит куча сорванцов, которые не должны увидеть то, что мы здесь с тобой делаем! – Он подмигнул мне и стал поправлять свои брюки и рубашку.

Я открыла окно, чтобы запустить свежий воздух в лабораторию, который был наполнен нашими феромонами, и тоже стала приводить себя в порядок, вытирая губы и поправляя блузочку.

– Ваши законы, Павел Олегович, не работают! Вы хороший любовник, но учитель физики так себе! Ведь, чем сильнее вы давили на мою голову, тем меньше я могла сопротивляться, хотя закон гласит, что чем выше сила давления, тем выше сила сопротивления!

– Меня радует хотя бы то, что ты запомнила эту формулировку. Хотя твоя техника минета радует меня еще больше – ты можешь идти. Ставлю тебе «отлично» за сегодняшнее занятие.

Получив легкий шлепок по попе, я вышла из лаборатории довольная и счастливая.

– До встречи дома! – кинула я ему, уходя.

Кто бы мог подумать, что я буду ловить такой кайф, делая минет Павлу Олеговичу, который с 10 лет воспитывал меня как свою дочку. Он стал первым моим мужчиной, который научил меня получать удовольствие, доставляя его другому человеку.

Летом я стала совершеннолетней, а Павлу Олеговичу на тот момент уже был 41 год. В принципе, значительная разница, но меня это ни грамма не смущало. Всех всё устраивало.

Мои родители работали на химическом заводе. Однажды, когда мне было 10 лет, в их цеху произошел взрыв, от которого они скончались прямо на месте. Не думая ни секунды, тётя Галя сразу сказала, что я буду жить у них. После чего, они оформили на меня опекунство. Я долгое время очень страдала из-за смерти моих близких, но моя семья, состоящая из Павла Олеговича, тёти Гали и кота Тошки, дарили мне любовь и ласку, что несколько смягчило мою боль. Своих детей по неизвестным причинам у них не было. В подростковом возрасте девочке как никогда очень сильно нужно мужское внимание. Мне нужен был папа, которого Павел Олегович практически сумел заменить полностью.

Своего дядю я знала с детства. Мне очень нравилось с ним общаться и играть, когда я была маленькой, но когда у меня начала оформляться грудь и появилась фигура, которая свидетельствовала о половой зрелости, я стала наблюдать что мой дядюшка такой же озабоченный, как и большинство мужчин. Когда я переехала к ним жить, они старались сохранять спокойную атмосферу, но когда всё утихло, все друг к другу привыкли, их конфликты всё же стали выплывать наружу. Я сначала не понимала, из-за чего они ругаются, но немножко повзрослев, поняла, что их скандалы были из-за неудовлетворённости в постели.

Однажды они разругались так, что тётя Галя собрала сумки и меня, и мы поехали на месяц жить к бабушке. В тот момент они чуть не развелись. Я не знаю, что спасло их семью, но всё-таки через некоторое время они помирились, но это всё был ненадолго. Я сильно переживала из-за их скандалов, даже плакала в подушку, когда никто не мог этого видеть.

Вскоре, они снова начали ругаться, потому что их проблема не имела своего решения из-за характера тёти Гали. Судя по всему, в постели она была натуральным бревном, что жутко раздражало Павла Олеговича.

Павлом Олеговичем я звала его, потому что он был преподавателем в университете, поэтому как-то с самого детства считала, что раз учитель, значит по имени-отчеству.

Проблемы в супружеской спальне были обусловлены воспитанием тёти Гали. Им с моей мамой бабушка внушала, что всё, что делается в половых отношениях, нужно только исключительно, чтоб родить ребёночка, а все остальное – постыдно и греховно.

Этому же бабушка пыталась учить и меня, но мои взгляды на жизнь сумел сломить Павел Олегович, наверное, потому что моя психика ещё была пластичной и поддавалась "лепке".

Иногда, в праздники, когда парочка моих опекунов хорошенько выпивали где-то, то внутренний контроль у моей тёти ослабевал, она могла чуть-чуть подвигаться и постонать, но в основном акт их соития выглядел, как приношение себя в жертву со стороны жены. Понятно, что такому активному мужчине этого было мало.

Однажды я встала ночью попить водички, и, проходя мимо зала, увидела, что дядька смотрит эротическое кино, подергивая рукой в районе паха. Я замерла от увиденного. Вместо того, чтоб мышкой вернуться в свою комнату, я стояла, как вкопанная, и смотрела на происходящее. Почувствовав на себе взгляд, Павел Олегович вздрогнул и покраснел. Я шмыгнула на кухню, где от волнения с трудом смогла опустошить стакан воды.

После этого мы несколько дней старались избегать друг друга, а при отсутствии такой возможности, отводили глаза. Все равно эта ситуация требовала обсуждения. Поэтому разговор не мог не состояться.

Павел Олегович нашел в себе силы заговорить. Вообще, я считаю, что он как старший, должен быть умнее и мудрее, поэтому просто обязан был стать инициатором разговора.

Он выбрал момент, когда дома были только мы вдвоем. Постучав ко мне в комнату, он заглянул. Я взглядом показала, чтоб прошел. Я предполагала, зачем он пришел, поэтому, не дождавшись ни единого слова, уже стала багряной, как кленовый лист осенью.

– Юляш, я понимаю, что должен… – Запинался мой собеседник, – немного неловко, но я бы хотел поговорить с тобой. Думаю, ты понимаешь, о чем пойдет речь. – Павел Олегович заикался и выглядел как маленький зверек, которого загнали в угол. – Я бы очень не хотел, чтобы Галя узнала, про то, что я делал в ту ночь. Ты пойми, мы и так как кошка с собакой, вечно сцепляемся, её на работе нервируют, а меня в шараге ( так почему-то он называл свое место работы, хотя университет считался одним из лучших в районе) сама знаешь какие сейчас студенты… Думаю, что ты можешь себе представить, как отреагирует Галишка на эту новость…Так что…

– Представляю… – перебила я, – Она считает, что только развратники и маньяки могут смотреть порнушку, и не забывает вдалбливать мне это в голову на внеплановых уроках полового воспитания.

– А ты смотрела? – поинтересовался Павел Олегович.

Я чуть не сгорела от стыда. Я не готова была обсуждать со своим дядей такие пикантные темы, но решила ответить правду.

– Да, – опустила взгляд. – У подружки, когда была в гостях, она сказала, что у нее есть прикол, предложила посмотреть, а там это…

–Ну и как? Интересно? Понравилось? – убивал он меня своим любопытством, видимо мстил за то неудобство, которое я ему причинила своим неожиданным появлением в ненужный момент.

Я подала плечами, не зная, что ответить. Он предложил сохранить в тайне то, что я увидела в ту злополучную ночь.

Счастье и благополучие тёти было очень важно для меня. Конечно же, я ничего не собиралась говорить ей ни при каких обстоятельствах. Она бы не поверила, сказав, что я наговариваю, а если бы поверила, то была бы очередная ругань, от которой устали уже все проживающие в доме.

– Мне горько, когда вы ругаетесь. Вы мне почти как родители, и я хочу, чтоб у вас все было хорошо. – я говорила довольно уверенно.

– Ты предлагаешь обмен? Ты – молчишь, а я – прекращаю ругаться с Галей? Так? – он нахмурил брови, – На шантаж вроде похоже?

– Не-не-не! Я бы в любом случае ничего не говорила, мне не нужны никакие обмены. Просто постарайтесь с ней поменьше скандалить, а то я переживаю за ваши отношения. Вы мне оба дороги.

– Без ссор не бывает, такова жизнь, – вздохнул он.

– Не бывает, я согласна, только необязательно каждый день ссориться, можно же и мирно жить. Я знаю такие семьи, где практически не ругаются! Тетя Галя очень ранимый человек, поэтому она очень страдает, после каждой ссоры, даже если она произошла из-за брошенного носка или немытой чашки.

Зачастую, именно он и был инициатором ругани, так сказать свои профессиональные качества тренировал дома, стараясь научить, проучить, доказать. Только бесполезно – сформировавшегося человека не переделать. Мне дико от того, что вроде бы он умный, а понять этого не мог.

– Ага, как ты это представляешь? Я, значит, прихожу такой с работы, голодный и уставший и тут начинают трахать мне мозг, что всё не так, да не эдак! Нет, я бывает и промолчу, но она ведь все равно доводит, не замечая, что я пытался своим молчание как-то сгладить острый угол. За день нанервничаешься, а она своей бензопилой только развязывает руки, чтоб сорвать на ней стресс всего дня. Стресс накапливается за день, а она является тем, кто заставляет его высвобождаться. – Он откровенно говорил, что и ему самому надоело с ней ругаться, но его характер вспыхивал, как спичка, когда тетка его провоцировала. Она, конечно, не ангел, ей бы тоже бывает язык бы попридержать, но все же, я считаю, мужчине стоит быть сдержаннее.

– Тетю Галю не изменить, может, стоит как-то снимать стресс рабочего дня до прихода домой? Либо, может, стоит научиться расслабляться каким-нибудь другим образом, не нападая друг на друга? Просто оставляя негатив за порогом дома?

– Вообще, есть один вариант для снятия стресса… – он смутился, улыбнулся и посмотрел на меня как-то странно.

– О чем речь? – не понимала я.

– Ну, в ту ты застала меня именно за снятием стресса. – Мгновенно покраснев, он снова отвел свой взгляд в сторону, кажется, ему до сих пор было стыдно за то, что его застукали за самоудовлетворением.

– Получается, чтобы вы не ругались вам иногда надо подрочить в спокойной обстановке? – я сомневалась в правильности своего предположения. Почему бы не делать это в туалете, или на работе, когда никто не видит, к примеру? Эти ролики можно смотреть и на планшете, если уж сильно приспичит.

– Не только подрочить… Можно и по-другому, но тоже связано с членом, хоть и звучит похабно. – Он внимательно смотрел на меня, ожидая реакции, а по его лицу было видно, что он задумал что-то. – Не хотела бы помочь?

Я чуть не рухнула на месте! Что?! Чего он мне только что сказал? Нет, я, наверное, оглохла или сошла с ума! Павел Олегович не мог мне этого сказать! Мне, наверное, снится какой-то кошмар. Надо ущипнуть себя. Он не может такого предлагать. Он знает меня с малолетства, воспитывал меня как дочку, а теперь… Он хочет мне предложить переспать с ним?

У меня зазвенело в ушах, а голова закружилась, потому что стало трудно дышать.

– Павел Олегович, я не очень вас поняла сейчас… – мой голос выдавал мое удивление и возмущение от услышанного. – Вы мне что, предлагаете с вами трахаться?!

Наверное, у меня глаза увеличились, став похожими на огромные блюдца. Как он может мне предлагать такое?!

– С ума сошла что ли? Нет, конечно!

Я выдохнула, а то уж подумала невесть что, но он продолжил:

– Я могу предложить тебе сделку! Она нам обоим будет очень выгодна, особенно для твоего будущего… – Ему сложно давались правильные слова. – Ты поможешь в снятии стресса после трудовых будней. Нет, я не предлагаю тебе со мной спать. Это уже слишком, все-таки мы родственники, хоть и не по крови.

– Я запуталась… – судорожно хватая воздух, прошептала я.